Депутат Госдумы от КПРФ Александр Кравец предложил расширить права врачей, которые еще до решения суда могли бы направлять на принудительное лечение лиц, у которых был выявлен туберкулез. Однако специалисты отнеслись к инициативе неоднозначно. Так, эксперты Фонда независимого мониторинга медицинских услуг и охраны здоровья человека «Здоровье» полагают, что эта мера не будет эффективной, пока не будут созданы специальные учреждения для изоляции таких пациентов.
– Это решение должно быть дополнено актом об изменении статуса тех учреждений, где пациенты будут проходить так называемое принудительное лечение. И тут есть ряд важных профессиональных нюансов. Дело в том, что мы в демократической стране не можем заставить человека лечиться, если он не хочет. Но часто единственной возможностью привлечь опасного заразного больного к лечению в стационаре является судебное решение. При этом, несмотря на решение суда, многие больные все равно отказываются лечиться – их привозят в стационары, они разворачиваются и уходят, - рассказывает директор Фонда, член Общественной палаты РФ Эдуард Гаврилов.
Эксперт добавляет, что у врачей нет никаких механизмов, чтобы задержать больных туберкулезом, которые направлены на принудительное лечение, но при этом не собираются его проходить. «Уже сейчас врач может подать в суд повторно. Тогда суд имеет право рассматривать отказ от лечения уже не как нарушение врачебной рекомендации, а как нарушение решения суда, что карается тюремным сроком. Но история пока не знает таких прецедентов. У врачей должно хватить на это терпения, времени и сил», - подчеркивает Гаврилов.
В Фонде полагают, что для того, чтобы инициатива была эффективной, нужны закрытые учреждения, где будут соблюдены режимные мероприятия. «И здесь мы должны изменить формулировки и говорить не о принудительном лечении, а об изоляции заразных больных, потому что если пациент не хочет лечиться, он и в тюрьме не будет лечиться. Но мы должны его изолировать, создать ему условия достойной жизни с паллиативной медициной, а также оградить здоровых людей», - считает Гаврилов.
С ним согласен главный торакальный хирург России Петр Яблонский. «Такое предложение является гораздо более дорогостоящим и сложным, чем просто популистская мера, которая повысит значение врача. У врачей должны быть механизмы воздействия на таких больных, необходимо подготовить учреждения, где такие больные могут быть изолированы от общества», - говорит он.
Яблонский приводит в пример одного из известных ему больных туберкулезом с широкой лекарственной устойчивостью, который летом ездил в Сочи на поезде «Санкт-Петербурге – Адлер»: «По моему мнению, это преступление. Вы представьте, сколько детей впоследствии заразит та подушка, на которой он спал, пока ехал в Адлер и обратно. Но он же свободный человек свободной страны. По закону с ним ничего нельзя сделать», - рассказал врач.
Говоря о ситуации с туберкулезом в России, Яблонский отметил, что в настоящее время относительно благоприятными регионами являются Орловская и Белгородская области, Москва и Санкт-Петербург. Остро проблема туберкулеза стоит в Еврейской автономной области, Туве, Амурской, Иркутской, Курской и Смоленской областях.
В бюджете Российской Федерации на 2014 год на обследования, профилактику и лечение туберкулеза выделяется 5,3 млрд рублей, на санатории для больных туберкулезом – 2,4 млрд рублей. Выделяемые средства используются нерационально, считает Яблонский. В частности, значительная часть бюджета, выделяемого на противотуберкулезные мероприятия, затрачивается на ежегодное обследование флюорографическими методами одних и тех же граждан, которых весьма условно можно отнести к группам риска. Вместе с тем, показано, что при обследовании истинных групп риска частота выявления туберкулеза возрастает с 50 случаев на 100 тысяч обследованных при массовом обследовании населения до 1869 при обследовании лиц БОМЖ.
Еще один пример неэффективности массовой флюорографии выявлен по итогам диспансеризации населения. «Оказалось, что при обследовании более 18 миллионов россиян эффективность флюорографии для выявления туберкулеза составила всего 0,0041%», - сказал эксперт.
Другим примером нерационального использования средств является широкое применение дорогостоящих препаратов резервного ряда в эмпирически назначенных схемах химиотерапии. В некоторых регионах расход препаратов резервного ряда превышал реальную потребность в 122 раза! «Но наиболее тяжелыми последствиями применения эмпирически назначенных режимов химиотерапии и практики неконтролируемого лечения и, в особенности, при назначении препаратов резервного ряда, является возникновение и нарастание числа случаев туберкулеза с множественной и широкой лекарственной устойчивостью. Распространение этих форм туберкулеза представляет угрозу государственной безопасности, как ее населению, так и экономике страны», - сказал Яблонский.
...Туберкулёз до сих пор остается одним из самых широко распространённых в мире инфекционным заболеванием, которое передаётся воздушно-капельным путём. Основной задачей национальных и глобальных противотуберкулезных программ является полное излечение пациентов, что позволяет оборвать цепочку передачи инфекции и сократить дальнейшее распространение заболевания. Появление множественной лекарственной устойчивости микобактерий туберкулеза стало серьезной угрозой эффективности противотуберкулезных программ во многих странах мира. В 2007 году в Российской Федерации у 13% больных с впервые выявленным туберкулезом была диагностирована множественная лекарственная устойчивость микобактерий. Приобретенная множественная лекарственная устойчивость в ряде регионов страны достигает 50-60% среди повторных случаев лечения туберкулеза.
