На днях мы пришли к ней с членом президентского совета по права человека Андреем Бабушкиным. Сильно похудевшая, с впавшими щеками, она сидела на нарах и была искренне нам рада. Я помню, как увидела ее в первый раз - на другой день после этапирования в московское СИЗО. Тогда она была сильно обозлена. Сверкала глазами. Говорила резко, хлестко. Тогда я подумала, что оставаться с ней наедине, пожалуй, не рискнула бы.
Сейчас она совсем другая. Голод воздействует не только на тело, но и на психику. Надежда стала мягкой, домашней. Уже больше женщиной, чем солдатом. Она улыбалась (наконец я увидела ее настоящую улыбку, а не ухмылку).
- Это не трудно - не есть, - успокаивает нас она. - Чувствую себя я хорошо, спасибо что волнуетесь.
- А воды сколько пьете? - спрашивает мы, глядя на бутылки с минералкой на полу камеры.
- Два литра в день примерно.
- Меньше нельзя, интоксикация начнется.
- Да я знаю. Я жить хочу. Сестру вон увидела. Привозили ее ко мне. Памфилова (Элла Памфилова, омбудсмен - "МК") выступила гарантом, что ее не задержат. А я переживала. Но теперь все хорошо. Письма доходят. В камере тепло.
Самое смешное, что, если я умру, этому обрадуются даже те, кто считает себя моим сторонником.
- Почему?
- Будет повод потом говорить - вот российская власть довела девушку до могилы.
Я заранее спросила у Бабушкина, отдавшего правозащите много лет, должны ли мы ее убеждать прекратить голодовку? Может, это наша обязанность?
- Не знаю, Ева, не знаю, вздыхает он. - Членам ОНК Москвы уже удавалось убедить заключенных не голодать. Но то было другое. Мы, правозащитники, просто выступили в роли примирителей между заключенными и администрацией СИЗО.
И в обмен на гарантии (выйти из карцера, снять с учета нарушителей, обеспечить лечение, этапировать поскорее в колонию, и т.д.) человек прекращал голодать. Но какие гарантии мы можем дать Савченко? Никаких. Помню, в начале она требовала, чтобы ее отправили на Украину. Дерзила, посылала проклятия. С тех пор ее желание не изменилось, но озвучивает она его совсем по-другому:
- Передайте Им, наверху, пусть уже это все закончится. Ну сколько можно. Пусть уже меня отпустят…
После этого нашего с ней разговора Савченко перевели в больницу «Матросской тишины». В камере-палате она одна (снова одна - не помню, чтобы у нее были сокамерники за все то время, что она в московских СИЗО). Есть душ с горячей водой (настоящая роскошь для арестанта), доктора. Капельницы с глюкозой Савченко ставят почти каждый день.
С момента ее этапирования в Москву она потеряла 25 кг, с момента начала голодовки – 15. Если в организме начнутся необратимые последствия, ее начнут кормить насильно.
В прошлом году по поводу насильственного кормления развернулись целые дебаты. Поводом стала голодовка узников самой страшной в мире тюрьмы Гуантанамо. Тех, кто был без пищи около 100 дней, стали кормить через нос. Тогда медики разных стран выступили против принудительного кормления, называли его негуманным, нарушающим волеизъявление человека. Суд несколько раз запрещал кормить заключенных насильно, но потом снова давал это право властям...
