Врачи ухаживают за ними из последних сил
В Макеевке на окраине Донецка в Доме престарелых заложниками войны оказались тридцать девять пожилых больных людей, которые выживают лишь благодаря усилиям оставшихся с ними социальных работников и волонтеров.
Дверь заведения распахивается, и из нее торопливо выходит женщина средних лет. Ее глаза заплаканы. Здороваемся, и начинаем разговор. Алла Ивановна, так зовут нашу собеседницу, рассказывает: - Я случайно узнала об этих горемыках. Соседка рассказала. Бедные, ох, бедные люди. Как же трудно им ...Я, вот, картошечки им принесла, заправочки для борща. А как же не помочь? Мы - один народ - родные. Я своим знакомым расскажу, мы им все поможем»...
Прощаемся с Аллой и спешим дальше. У дверей встречает директор Дома престарелых Виктор Мара. Он работает здесь с 1996 года – почти двадцать лет. - Конечно же, трудностей хватает. – говорит Виктор, - прибывают новые люди, ведь каждый день кто-то лишается жилья. А у нас работников не хватает – раз, два и обчелся. Со стиркой сложно, много больных неходячих, а машинка стиральная всего одна, а значит и с постельным бельем проблемы. Еще вода включается по часам, прачке Тамаре приходится часто руками стирать, я бы ей памятник за это поставил.
Пойдемте, пройдемся по палатам,- говорит директор, - только аккуратно, есть темные коридоры, а лампочек не хватает. Знакомимся с обитателями. Сегодня на попечении Виктора Мары 39 стариков. У каждого своя нелегкая судьба. Тридцать человек – местные, макеевские, а еще девять – донецкие, чьи квартиры уничтожены украинской артиллерией. Идем по палатам, смотрим в лица этих людей. Они стараются улыбаться - тихой, доброй, немного грустной улыбкой, которой умеют улыбаться лишь бесконечно одинокие люди, уже очень близкие к Богу...
- Это наша Анечка,- говорит медсестра Валентина Ивановна, показывая на сухонькую старушку, - она любит читать.
-А это Толик, по-русски Толик, он татарин, и имя его Тагир, но для нас он - Толик. У него нет ступней ног, нет родных и семьи. Его семья — мы.
- Сонечка,- медсестра Валентина переходит на шепот, - она у нас недавно. Из Донецка. Их жилье разбомбили, а ее дочь и внук погибли во время обстрела...
Здесь стариков называют уменьшительно – ласкательными именами, знают их вкусы, привычки и пристрастия. Здесь не просто дают кров и еду, не просто обстирывают, делают массажи и процедуры, здесь их действительно любят. Макеевский Территориальный центр находится в здании бывшего детского сада. Медсестры и санитарки заведения – большие любительницы комнатных цветов. Залы и комнаты, где проживают старики, просто утопают в зелени. Наверное, поэтому здесь нет чувства безысходности, как в других местах, где живут одинокие пожилые люди.
Время обеда. На подносах гречка с кусочками тушенки, суп с перловкой. Пара кусочков хлеба. Чай.
- Доченька,- слышится голос, - ты не расстраивайся. Нам здесь хорошо, - заметив навернувшиеся у меня слезы, - говорит одна из старушек. Здесь тепло. А завтра нам борщик сварят. Вот только работников нам жаль. Они же нянчать нас бесплатно. Если бы Украина у нас пенсии не забрала, мы бы им помогали.
Это Лида. Настоящий «Божий одуванчик» с теплой и какой-то певучей речью.
А ее соседка, Надя, черпая ложкой суп и с таким проникновенным взглядом спрашивает : А мы же поедем домой, когда стрелять закончат и нам окна застеклят?»…
Вы обязательно, обязательно поедете домой, Надя, - говорит стоящий со мной рядом Виктор Мара. - Господи, кто ж насильно держать вас никто не будет, только пока домой нельзя. - Да, конечно, пока нельзя,- по- детски , но с грустью соглашается старушка…
