Нападение в Кельне: провокация с двух сторон

Реплика Ирины Селиверстовой, редактора отдела семьи

Художница-акционистка из Швейцарии Мило Муаре провела в Кельне «голую» акцию протеста против насилия в отношении женщин.

Сексуальные беспорядки, случившиеся в новогоднюю ночь в Кельне, а также, как выяснилось чуть позже, в Гамбурге, Штутгарте, Франкфурте-на-Майне, Австрии, Швейцарии и Финляндии, трудно считать стихийными. Невозможно, чтоб в самых разных местах сотни людей в одно и то же время, не сговариваясь, вдруг начали вести себя одинаково — нападать на женщин, лапать их, грабить, оскорблять…

Такое может быть только организовано.

Когда в десятках городов множество людей одномоментно начинает совершать одни и те же действия — это называется флешмобом. Флешмоб может быть мирным или преступным — как в данном случае, но он по-любому бывает кем-то организован.

Другими словами — спровоцирован. Уговорить молодых мужчин из стран, где женщины носят хиджабы, на то, чтоб хватать за интимные места женщин, носящих мини-юбки, наверное, не так уж сложно. Достаточно подогнать в места их проживания по паре-тройке активных ребят близкой национальности, а те уж найдут нужные слова…

Кто стал провокатором новогодних нападений? Это могли быть и мусульманские радикалы, не желающие мира с Европой, и правые европейские националисты, не желающие взаимодействия с исламским миром. Но в любом случае акция им удалась на все сто: по стране пошла волна митингов за ограничение числа принимаемых беженцев, усилились антимигрантские настроения. Как ни страшно об этом говорить, но сделан большой шаг в сторону возрождения нацизма.

Хочется верить, что полиция Германии найдет всех виновных, а не только спровоцированных исполнителей.

Однако, на мой взгляд, провокацию совершили и те, кто принял решение принимать огромное число мигрантов.

Мы все видели кадры, где немцы с распростертыми объятиями, приветственными плакатами и цветами встречают прибывших беженцев. Честь и хвала этим людям, ими можно только восхищаться. Но в Европе (в Германии, в частности) немало и тех, кто страшно недоволен поднявшейся волной миграции. Что скажут они после кельнских событий тем, кто нес приехавшим цветы и угощения? Да, возможно, этих недовольных можно назвать ксенофобами. Да, ксенофобия, или неприятие людей с иной культурой, повадками, обычаями, — явление скверное. Но оно есть. И с этим фактом необходимо считаться.

Например, общеизвестно, что воровать нельзя. Но при этом каждый знает, что воровство существует. И это приходится учитывать — запирать дома на замки и не оставлять кошельки где ни попадя.

Ксенофобию же власти Европы решили, похоже, просто не замечать. Сделать вид, будто ее нет, будто все граждане уже от нее излечились. И все теперь могут дружно полюбить приезжих.

Но получается наоборот. Получается, что такая миграционная политика не борется с ксенофобией, а наоборот, разжигает ее.

Тысячу раз был прав король из «Маленького принца», который говорил: я отдаю только такие приказы, которые люди будут выполнять. Процесс взращивания толерантности — длительный и кропотливый. Нельзя просто завезти в страну сотни тысяч мигрантов и приказать населению разом стать толерантными.

А что касается милосердия и помощи людям, бегущим от войны, то они необходимы по отношению к женщинам, детям и старикам. Дело же молодых мужчин — наводить порядок в своей стране. А если и эмигрировать, то на общих основаниях — то есть не по квоте, а постаравшись заинтересовать принимающую страну своими руками, мозгами, деньгами — у кого что есть. Постаравшись стать нужным для этой страны.

Вот от такой миграции будет только польза. И ксенофобии станет меньше.