Полигон «Красный Бор» травит не только Питер, но и Финляндию

Полигон экспериментов

В Петербурге и соседней Финляндии бьют тревогу: многолетнее захоронение химических отходов на полигоне «Красный Бор» грозит экологической катастрофой. 10 марта на полигоне прорвало защитные сооружения, и ядовитые стоки попали в ручей Большой Ижорец, а оттуда — в реку Неву. Власти Ленобласти пока официально не подтвердили экологическое ЧП. Но то, что «Красный Бор» давно находится на грани катастрофы, — известно. Карты (открытые котлованы, куда сливают отходы) давно переполнены: захоронение работает с 60-х годов. Каналы, собирающие поверхностные воды с полигона, тоже переполнены. Проверку «Красного Бора» уже начали Генпрокуратура и Росприроднадзор.

Между тем совсем рядом с этой зоной экологического бедствия живут люди. Корреспондент «МК» отправился в город Никольское, который расположился близ полигона.

Полигон экспериментов
Территория полигона «Красный Бор» только кажется заброшенной. Сюда продолжают свозить химические отходы со всей округи.

В Никольском строят новые жилые комплексы — дома на тысячи квартир. И жилье здесь приобретают в основном молодые семьи с детьми, потому что квартиры тут ощутимо дешевле, чем в Петербурге, а до города совсем недалеко. Только вот окна этих новых многоэтажек выходят на «Красный Бор», который принимает химические отходы с 1-го по 4-й класс опасности уже много десятилетий…

Стать добровольным проводником корреспондента «МК» по зоне бедствия согласилась Юлия Пастухова — местная жительница, молодая мама и к тому же «Мисс Ленинградская область-2015». Сама Юля — петербурженка, в Никольское переехала, потому что у предков ее мужа был дом на этой земле.

— Никольское я воспринимаю как свой дом, и очень хочется, чтобы здесь было по-настоящему хорошо жить. Но из-за близости полигона почти в каждой постоянно живущей тут семье есть онкобольные, дети часто болеют, особенно заболеваниями дыхательных путей — бронхиты, астма, много аллергиков… У моей дочки уже в два месяца пневмония была. За детей боязно. Сюда ведь многие молодые мамы приезжают, потому что дешевое жилье. А денег, чтобы накопить на другую квартиру и переехать, ни у кого нет.

Вместе с Юлей и Дмитрием Головиным, еще одним неравнодушным жителем Никольского, мы отправляемся к полигону. Санитарно-охранная зона вокруг него — 1 км. Хотя по нормативам положено строить дома не ближе 3 км. Но тут и в 800 метрах стоят многоэтажки. Более того, со стороны Колпина неподалеку от полигона строят новое здание изолятора «Кресты».

Зеленая жижа за хрупким забором

Едем на внедорожнике там, где уже и навигатор дороги не видит. Наконец подъезжаем к «берегу» — небольшому опоясывающему полигон рву с водой, покрытой ледяной коркой. Лед трескается, Дмитрий наступает в зеленоватую жижу. «Ну вот, теперь у меня рога вырастут», — шутит активист.

Полигон огорожен хрупкой сеткой из проволоки. За ней — тоже замерзшая канава, причем кое-где она очевидно «вышла из берегов». Что творится в переполненных картах, которые занимают огромные площади под открытым небом, из-за ограды не видно, но в воздухе стоит стойкий запах химикатов.

Буквально в нескольких метрах от забора, возможно, находится исток Хованского ручья, который тоже впадает в Неву, более того, считается чуть ли не целебным. Мы успели обойти часть периметра полигона, пока нас не встретил охранник с собаками. Мужчина сообщил, что снимать полигон запрещено, да и вообще подходить ближе, чем на километр, к нему не стоит. Дальше мы шли уже в его сопровождении.

У забора чувствуется едкий химический запах.

А потом нам навстречу вышел и сам директор полигона Виктор Колядов. Вполне дружелюбно он согласился рассказать про свою работу.

— Мы не допустим экологической катастрофы. Как только будет плюсовая температура, запустим очистные сооружения. Никаких стоков с полигона нет, кроме как через очистительную машину. Новые отходы мы не принимаем, здесь и так все переполнено, — успокаивает он.

Действительно, Тосненский суд в декабре запретил полигону принимать новые партии отходов. Но ведь сюда свозили химические отбросы абсолютно все предприятия региона. Что производства делают с ними теперь? На прямой вопрос, будет ли полигон использоваться дальше, гендиректор не дал ответа, посоветовав обращаться в Комитет по природопользованию. Но предположил, что после определенной расчистки его можно будет использовать заново.

В ожидании большого «баха»

Бывшая сотрудница лаборатории охраны окружающей среды, проработавшая рядом с полигоном более 30 лет, рассказала о том, как в области появился этот «химический гнойник». На самом деле функционировать полигон начал чуть ли не в год смерти Сталина, в 1953-м. И должен был быть временным — то есть отходы там должны были храниться никак не дольше 10 лет. Но впоследствии соседние Новгородская и Псковская области наотрез отказались от размещения у себя подобных «химических могильников», и «Красный Бор» вынужден был продолжить работу.

— Полигон закрывали уже много раз, — рассказала собеседница «МК». — Но предприятия ведь работают, отходы у них есть, и они просто привозили их сюда и сливали рядом, совсем бесконтрольно. В итоге полигон снова начинал принимать отходы, из двух зол выбирая меньшее… Мне еще тогда люди из СЭС говорили, что они не представляют, какие там реакции происходят, потому что в этих открытых картах смешиваются все химикаты. Предполагалось, что карты герметичные. А потом оказалось, что котлованы открытые. А ведь когда-то этот район считался практически курортным. Теперь не советуют здесь грибы и ягоды собирать. К тому же бывают пожары — здесь же торфяники…

Так канавы с ядовитым содержимым выглядели три недели назад. Теперь снег начал таять, и химотходы вышли из берегов.

Местные жители больше всего опасаются, что «бахнет» что-нибудь на полигоне, из-за чего и город, и всю прилегающую территорию накроет химическим выбросами.

Неужели этот старый «химический могильник» можно использовать снова и снова, полагаясь на залежи глин и расплавленные покрышки? Об этом «МК» спросил эксперта — эколога Павла Сухонина, члена экспертного совета Комитета по природным ресурсам, природопользованию и экологии Госдумы.

— В самых больших картах полигона (№64 и №68) имеется смесь хлорсодержащих соединений (полихлорбифенилы — ПХБ) класса «особо опасные» (онкогены и мутагены), которые токсичны уже в сверхмалых концентрациях (10–6 г/м3). Они не разлагаются со временем, не выводятся из клеточных тканей (накапливаются в организмах) и по эффекту воздействия на все живое фактически являются химическим и генетическим оружием, эффект от поражения которым проявляется через какое-то время, а также в последующих поколениях. В целом же полигон был пригоден для использования не дольше 25 лет. С полигона стекают ливневые стоки, которые периодически «аварийно» — через шлюз и постоянно — через почвенный слой попадают в водотоки и далее в Неву выше водозабора. Допустимые концентрации ЗВ (загрязняющих веществ) стоков по многим показателям превышены в разы, и однозначно часть токсинов попадает в водозабор и далее — на очистные сооружения водоподготовки санкт-петербургского «Водоканала». «Уловить» такую разбавленную концентрацию — технически сложная и дорогая задача. Нынешние же очистные сооружения предназначены для обычной «ливневки», то есть воду чистят от песка и мусора, но могут пропускать особо токсичные вещества, которые в природе разлагаются до 3,5 млн лет…

Вот и получается, что шлейф токсинов с полигона тянется до самого Петербурга и чуть ли не в Финляндию. Институт окружающей среды Суоми уже не раз отмечал опасность «Красного Бора», но финнов заверяли, что ситуация под контролем, и утечки токсичных веществ в Финский залив не будет.

Так и будем, по традиции, спокойно ждать, пока «не бахнет»?..

Анастасия СЕМЕНОВИЧ,

собкор «МК» в Санкт-Петербурге.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №27056 от 17 марта 2016

Заголовок в газете: Полигон экспериментов

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру