Нет, мы не пошли по вагонам с шапками и жалобными табличками, выпрашивая мелочь. Нам было поручено узнать, уступают ли москвичи место в метро людям, которые действительно нуждаются в этих самых уступках.
Впрочем, притворяться беременными и брать напрокат у коллег маленьких детей нам не понадобилось. Вполне хватило своего жизненного опыта. Четыре года назад одна из авторов текста совершенно естественным образом побывала в положении беременной женщины в метро, а затем (что тоже вполне нормально) — женщины с маленьким ребенком.
Дамы за 60 лишь кричат или брезгливо стирают пятна крови
Пассажирам с детьми в метро уступают почти всегда. В основном это делают молодые мужчины и женщины в возрасте от 25 до 40. Чуть меньше шансов сесть у мужчины с ребенком на руках. Но малыша постараются пристроить: нередко девушки с удовольствием берут кроху себе на коленки. А вот если мужчина держит младенца на руках, его, как правило, игнорируют.
Во многом, конечно, успех посадки или непосадки зависит от самого ребенка. Шустрый 3–4-летний малец своими воплями и вертлявостью заставит встать кого угодно. А тому, кто не успел это сделать раньше своего соседа, придется, скорее всего, пожалеть о содеянном: ведь потом придется оттирать испачканные брюки или юбку. Поэтому, наверное, родители с тихими детьми чаще всего остаются стоять.
Дальше идут беременные дамы. Если срок большой, и живот уже не оставляет сидящим надежды на то, что перед ними просто толстая женщина, есть большая вероятность получить место.
Первые, кто всегда уступит беременной и даже будет звать из другого конца вагона, — южные мужчины. В кавказской и азиатской традициях женщина, вынашивающая младенца, должна обладать лучшим. В том числе и местом в метро. Велика вероятность, что беременной даме помогут молодые женщины в возрасте 25–40 лет. Уж они-то очень хорошо понимают, что «интересное положение» — это не просто утолщение в талии, но также боли в спине, отекшие ноги, одышка, головокружение и тошнота.
Следующие, кто поспешат на помощь, — мужчины от 30 до 40 лет. Возможно, памятуя о мучениях своих жен. Парни помоложе постараются избежать расставания с местом, отгородившись от мира наушниками и смартфоном. Впрочем, к их совести можно воззвать, но — без агрессии. Иначе отправят куда подальше. Следует томно закатить глаза и устало вздыхать — тогда подействует. Юных леди — от 16 и на 4–5 лет старше — с теми же смартфонами подобным поведением не прошибешь. Заявляют как по писаному: «Пусть мужики встают». Так и хочется сказать: «Ну погоди, милочка, вспомнишь ты меня лет через пять…»
И уж у кого ни в коем случае не стоит просить помощи, так это у дам 60+. Можешь начать рожать прямо в вагоне, потерять сознание или закапать их кровью — с места не двинутся. В лучшем случае брезгливо сотрут пятна с одежды. В худшем — наорут или даже стукнут. К счастью, в часы пик в метро их не так много.
Умение засыпать при виде беременных и женщин с сумками — хорошо освоенный навык
Теперь самое печальное — сумки. Подавляющее большинство москвичей понимают, что ради пусть и немаленького баула никто не будет вызывать такси — дорого. Но все равно толкаются, шипят, негодуют. Мы решили проверить: вдруг кто-то снизойдет до чувств девушки с большой поклажей и уступит место. В итоге взяли дорожную сумку внушительных размеров и отправились в самое пекло — час пик на фиолетовой ветке и на кольце.
…Станция «Белорусская». Вагончик трогается. Я протискиваюсь между вошедшими. Ищу потенциальную «жертву». Так: девушка не встанет, женщина лет 45–50 — тоже, а вот мужчины, а лучше молодые парни — вариант подходящий. Нависаю с багажом как раз над таким. Одет по моде Южного Бутова: кепочка, четкий спортивный костюмчик, борсетка.
«Жертва» заметила меня сразу. А дальше разыгралась популярная в метро сценка. Мужчина наметанным глазом разведчика сканирует вагон. Цель найдена: на противоположной лавке, ничего не подозревая, дремлют еще два представителя сильного пола. А значит, можно свалить всю ответственность на них и со спокойной совестью ехать дальше. Или лучше сразу заснуть, что мой герой и сделал.
Вообще умение засыпать практически сразу при виде беременных, пожилых, обремененных сумками и кричащими детьми, — это отдельный навык. То ли в театральных вузах есть отдельные тайные курсы, на которых наших мужчин учат вырубаться в метро при виде дам, то ли это уже рефлекс, передающийся на генном уровне…
Станция «Баррикадная». На этот раз я встаю аккурат над уснувшим парнем. Спит он душевно и широко: от души развалившись на сиденье, далеко вперед выставив ноги и нацепив большие наушники. Мои пристальные взгляды, вздохи и ахи пробуждению не помогают. В ход идет тяжелая артиллерия: как бы случайно задеваю соню сумкой. «Спящий красавец» шевелится, едва-едва приоткрывает глаза и сквозь ресницы смотрит на сумку. Штирлиц близок к провалу и разоблачению.
— А вы не уступите мне?..
Парень мгновенно проваливается в сон. Вот же я глупая — нужно было идти другим путем, не так в лоб. Хотя, с другой стороны, могу претендовать на Нобелевскую премию. Кажется, найден лучший способ борьбы с бессонницей.
Увидев, что я выбрала «жертву», другие мужчины в вагоне встать даже и не подумали. В таком случае можно прибегнуть к театральным мерам: показательно вздыхать, закатывать глаза, ронять якобы тяжелую сумку и все время укоризненно посматривать на сидящего — так, чтобы этот взгляд ему снился ночами. Пару раз культурные мужчины в очках покупались на мои этюды и уступали место.
Если нет сил устраивать театральные представления — можно просто попросить уступить место. Скорее всего, сильный пол вам в этом не откажет. Чтобы место в вагоне уступила женщина, нужно или иметь сумку размером с неплохой шкаф, или быть седовласой бабулей. В остальных случаях придется, увы, постоять. Кстати, очень важная деталь: поклажу ни в коем случае нельзя ставить на пол. Поставили пакеты на пол — считайте, что вы без пакетов: сочувствия не дождетесь.
«В моем рюкзаке — хрупкая техника. Так что потерпи, сердечная...»
...Станция «Пушкинская». Внутри не то чтобы битком, но неудобно, как слону в посудной лавке.
— Уступите, пожалуйста, место, — обращаюсь к сидящему мужчине. Ему явно за 50, и вот тут Акела промахнулся: по нашим наблюдениям, сильный пол на грани пенсии уступает место чуть реже, чем никогда.
— Я с работы еду, а ты молодая, — парирует сидящий.
— На такси бы ездила, раз такая умная, — на всякий случай вступаются за мужичка соседки.
Иду ва-банк: ставлю баул на пол, посередине вагона. В ответ граждане лишь дают мне эмоциональные советы, куда бы лучше переместить мою поклажу. Некоторые не церемонясь пихают ее куда подальше.
Самое интересное, что, даже побывав в шкуре обладателя внушительного багажа, уступать место товарищу по несчастью люди не торопятся.
— Я занимаюсь керлингом, периодически таскаю тяжелые сумки, — рассказала «МК» москвичка Вероника. — Но если надо мной в метро нависнет девушка с такой же по объему поклажей — не уступлю место. Когда мне самой тяжело, мне же никто не уступает…
В итоге вывод неутешителен: если тихо зайти в вагон и не устраивать представлений, сесть не удастся практически никогда. Мы говорим «практически», потому что, к счастью, остались мужчины, которые вскакивают и вежливо просят присесть в любом случае.
Из личного опыта: пассажиры безоговорочно встают при виде людей с физическими изъянами, пусть даже и временными (корреспонденту «МК» со сломанной рукой в метро всегда уступали место люди любого возраста и пола). И даже примеры, приведенные нами, не столь однозначны. Мог парень из Южного Бутова ехать после ночной смены на тяжелой работе? Мог. А заснувший герой — вырубаться после бессонной рабочей ночи? Мог.
Есть люди, категорически не уступающие никому: «Знаешь, сколько весит мой рюкзак? Поставить на пол не могу — хрупкая техника». «А вот куда вечером едет эта бабка? Вряд ли после восьмичасового рабочего дня».
Правила поведения диктуются исключительно собственной совестью. И после нашего эксперимента хочется все-таки верить, что отзывчивых и чутких к ближнему своему в Москве больше, чем жестокосердных и невнимательных.
Ни с возрастом, ни с национальностью, ни с религиозностью культура поведения не связана
Эмоции эмоциями, но причины, по которым мужчины не уступают в метро место женщинам, далеко не так просты и лежат отнюдь не на поверхности. Психолог Павел Волженков описал, что же происходит в мозгах людей, которые ведут себя, скажем так, не слишком благородно.
— Если бы в советское время человек не уступил место женщине с тяжелыми сумками или бабушке, на него сразу начали бы кричать соседи по вагону или автобусу. Началось бы порицание. Могли бы вызвать на партком, последовало бы наказание, — говорит Павел Волженков. — Сейчас такого нет. В эпоху нестабильности, в 1990-е годы, люди стали чувствовать неуверенность в завтрашнем дне, ослабла цивилизованность, проявилось рвачество — животное, дикое: «Давай-ка я урву сейчас (не важно, что — деньги, место в транспорте...) и не поделюсь с другими. А если я уступлю место, я отдам часть своего пространства, я ослаблю себя, я сделаю себе плохо». Срабатывает механизм: «Я хочу любить себя, я хочу быть довольным собой. Чтобы любить себя, мне нужно ненавидеть других людей. Только когда я ненавижу других людей, я люблю себя. Только когда я побеждаю других людей, я доволен собой». Другой механизм: «Если я ненавижу, значит, во мне есть силы. Значит, я повышаю вероятность моего выживания в неблагоприятной среде. Угроза исходит от каждого человека. Я могу рассчитывать только на самого себя».
— Наступил новый век, «малиновые пиджаки» уже в прошлом — но ничего не изменилось. Почему?
— У многих людей ослабло ощущение гражданственности, патриотизма — не ура-патриотизма с лозунгами, а настоящего, существующего во взглядах, в поступках, в эмоциях, когда человек помогает ближнему, не связанному с ним родственными связями. Сейчас почти нет «своих», сейчас почти все друг другу «чужие». Нет общности, нет стандартов. На протяжении двух десятилетий нет объединяющей людей государственной идеологии.
— Павел, почему одни люди готовы помогать, а другие — нет? С чем вообще связана культура поведения?
— Ни с возрастом, ни с национальностью, ни с религиозностью культура или бескультурье не связаны. Внутренняя культура — это гораздо большее, чем инстинкт, политика или воспитание. Есть женоненавистники, которые используют любой момент для мести представительницам слабого пола. Женоненавистник ни за что не уступит место. Больше того — он будет наслаждаться своей властью, радоваться, что женщине с сумками или на шпильках тяжело стоять. Если женщина тяжело вздохнет или расплачется, такой мужчина будет чувствовать себя на седьмом небе от счастья. Я знаю эти подробности, потому что клиенты мне рассказывают о своих ощущениях.
— Речь идет о холостяках или неудачниках?
— Отнюдь. Мужчина может быть женат, иметь хорошую работу. Если жена тиран и третирует супруга-подкаблучника, он будет компенсировать свое недовольство в транспорте (не уступать место), на работе (без повода орать на подчиненных), в магазине («кошмарить» продавщицу или кассира). У мужчины конфликт с одной женщиной — супругой, а он проецирует его на всех остальных. Еще один тип мужчин, которые не уступают место, — те, кто с детства конфликтует с матерью. Бывает женоненавистничество, не вызванное конкретной ситуацией. Мужчина нередко создает конфликт на пустом месте. Это, кстати, повод задуматься, нет ли здесь невротического расстройства?
Есть еще острая ненависть, связанная не с полом, а обращенная к людям в целом. Среди таких персонажей много неустроенных в жизни: нелюбимая работа, тиран-начальник, неудачи в отношениях с противоположным полом. Каждый день ненависть накапливается — и время от времени вываливается чудовищным сгустком на случайных людей. Есть люди с несформированной моралью, для которых все вокруг — конкуренты. Это глубокое «расцивилизовывание».
Есть люди, которые смотрят на пассажиров в транспорте и начинают оценивать: так, а вот эта женщина — она мне начальница или подчиненная по жизни? И если мужчина сидит, а дама перед ним стоит, но не показывает негатива внешним поведением (не просит уступить место, не намекает, что устала), такому мужчине становится не по себе. Он ее ненавидит, ведь она не выказывает почтения. Ему нужно, чтобы перед ним заискивали, а она не заискивает. Он даже может уступить место, если в этот момент у него сработает первобытный инстинкт: люди в вагоне — его племя, а он вождь. И если женщина согласится сесть на его место, это его возвысит в собственных глазах, а она сразу станет подчиненной, поскольку послушалась. У таких мужчин нет представления, что люди необязательно должны быть начальниками и подчиненными по отношению друг к другу, что есть горизонтальные связи, уважение друг к другу. Срабатывает механизм: если есть иерархия, в которой каждый над одним начальник, а под другим — подчиненный, то такая группа повышает вероятность выживания. Если же есть горизонтальные связи, то непонятно, кто над кем главный, это может привести к несогласованности действий в трудную минуту, это опасно. Трудные минуты у таких людей постоянно. Они не представляют себе, как жить без трудных минут, и создают себе трудности. При помощи ненависти, конфликтов такие люди подбадривают себя, чтобы не терять форму. Нередко такое восприятие формируется из-за тоталитарных родителей. Во взрослом возрасте человек испытывает постоянную потребность в компенсации, в главенстве над другими людьми.
— Как же такие люди ведут себя на работе, например, при общении с клиентами?
— Это следующая ступень, когда человек понимает, что вроде никто ему не угрожает, никто на него не нападает. Больше того — от окружающих может быть польза, например, от покупателей. Но они для него все равно чужие люди, потому что не подчиняются, не входят в иерархию.
— Дальше будет хуже или лучше? Каков ваш прогноз?
— Ситуация меняется в лучшую сторону благодаря в первую очередь журналистам, которые затрагивают проблемы морали и нравственности. Люди прочитают ваш материал — и задумаются. На уровне инстинктов есть механизм взаимовыручки. Человек — существо коллективное. В первобытное время в группе было выжить легче, чем в одиночку. Человек ищет группу. Человек доверяет своей группе. Семья — это своя группа. А вот чтобы общероссийская гражданственность стала большой своей группой, нужно в том числе еще больше обсуждать такие вопросы в средствах массовой информации.
