По словам экс-госсекретаря, герой, на которого похож Путин, обладает «огромным чувством внутренней связи с российской историей». А относительно национальных интересов России «ему свойственен холодный расчет и видение уникальных особенностей».
Директор столичного Центра образования № 109 Евгений Ямбург:
- Я не Киссинджер, и лично мне Владимир Владимирович не представляется героем Достоевского. Ну что же, видимо, Киссинджер именно так прочитал и понял для себя этого великого русского писателя, а я его читаю по-другому. Только хочу сказать, что рассуждение экс-госсекретаря США о том, что президента России роднит с героями этого автора, в частности, «холодный расчет», мне представляется, мягко говоря, спорным.
Какой же такой «расчет» может быть у героев Достоевского? С моей точки зрения, Достоевский — это, прежде всего, страшный спор ума с сердцем, спор на разрыв, в котором совсем не обязательно побеждает ум. И еще один нюанс. Знаете ли вы, что Достоевского обожал Гитлер, причем, настолько, что в его кабинете висел портрет этого писателя? Так что поаккуратнее с Федором Михайловичем!
Председатель предметной комиссии по литературе Сергей Зинин:
- Конечно, очень хорошо, что Киссинджер знает нашего Достоевского — это, безусловно, идет ему в плюс. Но думаю, что любые литературные аналогии не очень корректны, а героев литературных произведений не стоит примеривать к реальным людям.
Замдекана филологического факультета МГУ им. Ломоносова Елена Зубарева:
- Не могу судить о том, соответствуют ли личные качества главы нашего государства типичным героям Достоевского, поскольку не знаю его как человека. Но что касается этих самых типичных героев, то они совсем не ассоциируются у меня с «холодным расчетом». Конечно, у Достоевского есть персонажи, у которых рассудок доминирует над чувствами — например, Лужин. Но все же типичными героями Достоевского является не этот тип, а Мышкин или Братья Карамазовы - широта русского человека. Да и сама рациональность некоторых героев Достоевского, там где она есть, также не имеет отношения к реальной жизни, поскольку уж слишком она гиперболизирована.
Кроме того, совсем не факт, что американцы как следует читали и читают Достоевского. На самом деле, если они не могут объяснить причин поступков тех или иных героев, то проще всего объявить их иррациональными и «свалить» на Достоевского. Что они и делают, хотя это — крайне поверхностное восприятие. Впрочем, иностранцам всегда трудно, если не невозможно, полностью понять нюансы мышления, отраженные литературой других народов. В таких случаях, по сути дела, они берут свою, готовую матрицу и накладывают на нее героев, чтобы понять литературное произведение. А матрица-то другая! Вот и получается у тех же американцев если не совсем уж развесистая клюква, то какое-то свое видение, далекое от того, что имел в виду автор. Что же касается Киссинджера, то он вдобавок еще и политик. А политики вообще видят всюду, включая литературу, лишь то, что хотят видеть.
