Еще на первом заседании некоторые фигуранты дела заявили о своем желании давать показания в начале процесса. Среди них и экс-начальник территориального отделения ритуального обслуживания №3 ГБУ «Ритуал» Юрий Чабуев. Когда судья на заседании 1 марта напомнил ему об этом, Чабуев, посовещавшись с адвокатом, согласился поведать свою версию событий. Его было сложно узнать в новом имидже — обвиняемый сбрил бороду и стал выглядеть моложе.
Подсудимый рассказал, что в прошлом закончил военный вуз и служил в Вооруженных силах. После получения второго высшего образования с 2006 года стал работать в похоронных услугах. На должность начальника ТОРО №3 он пришел в октябре 2013 года. Заступив на должность, сразу обнаружил, что на Хованском кладбище есть серьезные проблемы.
— Когда я пришел на эту должность, то столкнулся с проблемой нелегальных работ, которые осуществляли мигранты из Средней Азии. Ежедневно на территории кладбища находилось 200–300 человек. Они приставали к прохожим, навязывали услуги по заниженным ценам. Расценки придумывали из головы, технику безопасности не соблюдали, стройматериалы порой были поломанные, — рассказал Чабуев.
Любопытно, что засилье нелегалов наблюдалось только на этом кладбище. По мнению подсудимого, такая ситуация сложилась из-за его местонахождения — рядом с рынком и стихийным общежитием мигрантов.
Чабуев также рассказал, что нередко приезжие воровали ограды и памятники с соседних участков, а потом, перебив надгробные надписи, снова пускали их в ход.
При этом он отметил, что все услуги на кладбище — установка памятников, оград и прочие — предоставлялись по прейскуранту со строго фиксированными ценами.
— Вся деятельность велась по прозрачным ценам, и все деньги, которые поступали в кассу кладбища, затем шли в бюджет Москвы, — пояснил он.
По его словам, прежде чем приступить к ремонтным работам, ответственный за могилу должен был получить разрешение на проведение работ, платный пропуск на въезд автомобиля со стройматериалами. Естественно, большинство мигрантов ничего из этого при себе не имели. По словам Чабуева, в результате к нему поступали многочисленные жалобы.
— Люди шли к нам. И нам приходилось иногда демонтировать памятники за свой счет. По 100–300 таких обращений было, — возмущался Чабуев.
Подсудимый рассказал, что в течение трех лет он пытался решить эту проблему — обращался в полицию, миграционную службу, к городским властям. Однако вопрос не решался. В 2016 году он случайно познакомился с Александром Бочарниковым — одним из организаторов общественной организации «Здоровая нация».
— За год до событий Бочарников приехал захоранивать кого-то из близких в канун Вербного воскресенья, и он мне сказал, что на кладбище очень много нелегалов, которые навязывают свои услуги. Также он рассказал, что есть такая организация, «Здоровая нация», и предложил помощь. Но о силовых методах речи не велось — мы понимали, что это незаконно, — старался быть убедительным подсудимый.
По словам Чабуева, ему очень понравились спортивные и целеустремленные молодые люди, а также идея патрулирования ими кладбища. Первые отряды заступили на работу за две недели до погрома и начала так называемых установочных работ на кладбище, с которых и «кормились» нелегалы. По словам Чабуева, сезон установочных работ начинался с 15 мая и длился до 15 октября.
Стандартный патруль, пояснил Чабуев, состоял из 10 человек, у всех была униформа с отличительными надписями. Они совершали пеший обход территории или ездили на скутерах. Молодые люди, застигнув за нелегальной работой таджиков, должны были сообщить руководству кладбища или службе безопасности (сотрудников ЧОП, которые охраняли погост, по словам Чабуева, было очень мало). Впрочем, за две недели ни одного нарушения обнаружено не было, так как время установочных работ еще не началось.
Накануне драки Чабуеву позвонил Бочарников и сообщил, что общественникам поступила угроза физической расправы от выходцев из Средней Азии.
— Угрозы мы восприняли реально, так как таджиков было действительно много, — сказал обвиняемый, отметив при этом, что армией нелегалов кто-то руководил.
Чабуев также сообщил, что об угрозах он сообщил заместителю директора по безопасности ГБУ «Ритуал» Александру Гаракоеву и попросил его связаться с полицией. Также он сообщил об угрозах, которые поступали его заместителю Юрию Афанасенко — тот уже давно работал на своей должности и у него была налажена связь с местными полицейскими.
— На следующий день я прибыл на кладбище, на общественной парковке у храма встретил Бочарникова, с ним было еще 5–6 человек. Также я видел, что стояли сотрудники полиции — как мне показалось, в жилетах ГИБДД. Я понял, что информация о вызове полиции прошла, но число их было слишком мало, чтобы не допустить происшествий, — рассказал Чабуев, уточнив: он сообщил полицейским, что за день до открытия установочного сезона, 14 мая, «общественники будут проводить рейд на выявление несанкционированных работ».
На кладбище в тот день было запланировано 7–8 похорон. Некоторые процессии уже начались, и Чабуев пошел заниматься своими прямыми обязанностями, но вскоре услышал крики и выстрелы.
— Я подошел к окну и увидел, как толпа с криками «Аллах акбар» бежит в сторону кладбища, кидает камни в сторону храма, — вспоминает обвиняемый.
Про его словам, у многих в руках были палки и арматура одинаковой длины.
— Этих людей кто-то готовил для нападения и организовывал, — еще раз подчеркнул Чабуев.
Общественники, по его словам, сообразив, что в меньшинстве, стали спасаться бегством.
— Я звонил в экстренные службы, но была перегрузка линии. Тогда я дал поручение подчиненным, чтобы те попытались дозвониться до полиции по городскому телефону, — рассказал подсудимый.
По окончании бойни на кладбище приехали полицейские, сотрудники ОМОНа оцепили кладбище.
— Полиция попросила организовать штаб, прибыл руководитель московской полиции Якунин. Я беседовал с ним и рассказал о произошедшем, — говорил Чабуев.
Он также пояснил суду, что, согласно уставу, имел право взаимодействовать с общественными организациями, каковой и являлась «Здоровая нация», отметив при этом, что та работала бесплатно.
Также он уточнил, что ничего не имеет против таджиков — мол, среди них много достойных людей. Более того, некоторые из них имели при себе все документы и работали на кладбище легально. Никаких планов устроить бойню у Чабуева, по его словам, не было:
— Нельзя ради порядка устраивать массовые беспорядки. Никаких действий, направленных на организацию массовых беспорядков, я не совершал, — настаивал обвиняемый...
