Как стало известно «МК», неоднозначная ситуация, в которой оказался подросток и его приемная семья, заставила напрячь умы судей всех инстанций — от местного суда до кассационного. Электростальский городской суд отказал опекунам в иске, аргументировав это тем, что «в записи акта о рождении и в свидетельстве о рождении Александра отсутствуют сведения о родителях и отсутствует факт их смерти». То есть с позиции Фемиды несовершеннолетний Александр никогда не являлся членом семьи умершего кормильца, со дня своего рождения не состоял на иждивении умершего кормильца, так что оснований для установления ему социальной пенсии по случаю потери кормильца не имеется.
Однако в апелляционной инстанции эту ситуацию трактовали совершенно иначе. Судебной коллегией по гражданским делам Московского областного суда было отменено решение городского суда, поскольку «право на получение пенсии по потере кормильца имеет ребенок, потерявший одного или обоих родителей, и при этом не имеет значения, каким образом ребенок потерял родителей, оставшись без их попечения». Этот вывод, как заключили люди в мантиях, следует из прямого толкования федерального закона «О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации».
Однако в кассации, которая стала третьим полем брани для органов опеки и приемной семьи мальчика, президиум Мособлсуда пришел к выводу, что суд апелляционной инстанции допустил нарушение норм права. Служители Фемиды посчитали, что Александр не подпадает ни под определение «ребенок-сирота», ни под определение «ребенок, оставшийся без попечения родителей», потому что в его свидетельстве о рождении в графе «мать» и в графе «отец» стоят прочерки. То есть юридически у него никогда не было родителей, а значит, он не мог их лишиться. По факту же биологические родители подкидыша могут на сегодняшний день жить и здравствовать.
