Домой он больше не вернулся. Успел спасти многих больных, а сам проиграл битву COVID-19. «Погиб как на фронте», - говорят друзья.
«Сказал, что верит в судьбу»
На столе Алексея Мартынова в ординаторской лежат цветы. Коллеги признаются, что не могут говорить об уникальном хирурге в прошедшем времени.
– Кажется, что Алексей Александрович ушел в отпуск и скоро вернется, – говорит старшая сестра хирургического отделения Гельфиря Хайрулина.
Пациенты, которые наблюдались у доктора, говорят, что они осиротели.
– Он каждую историю болезни пропускал через свое сердце, переживал за каждого пациента, – говорит Елена Мисирова. – Никогда не забуду, как ночью он спасал моей дочери травмированную руку. Чтобы ей не было страшно, рассказывал об интересных событиях из истории России. Наложил 16 швов, все ровненькие, тоненькие, проделал ювелирную работу. Потом всякий раз, глядя на руку дочери, я вспоминала доктора с благодарностью. Каких талантливых врачей мы сейчас теряем из-за коронавируса.
И коллеги, и пациенты, сходятся в одном: Алексей Александрович был хирургом от Бога, с золотыми руками.
– Он был еще и настоящим человеком, – говорит Наталья Миронова, которой хирург Алексей Мартынов делал операцию. – Попав в больницу, я сильно волновалась. В пожилом возрасте у меня стал низкий болевой порог. Но доктор отнесся ко мне как родной матери, постоянно успокаивал, все объяснял. И действительно, всё прошло успешно. Я быстро пошла на поправку. Он словно делился своей силой с больными…
И таких историй счастливого спасения сотни.
Доктор Мубашар Шах, родом из Пакистана, рассказывает, что у его коллеги, хирурга Алексея Мартынова всегда была большая нагрузка. Он принимал пациентов в поликлинике, а также дежурил в больнице.
– Сидел на приеме допоздна, принимал даже тех, у кого не было талона, – говорит Мубашар. – Но и после этого, когда я просил его посмотреть одного из моих пациентов на дому, он никогда мне не отказывал. Мы ехали по указанному адресу на его машине. Он всем всегда помогал. Его вызывали из дома на работу в любое время суток. И он оперативно собирал операционную бригаду. Он всегда был доступен. При необходимости, давал нам консультации по телефону.
Жена доктора Мартынова, Елена – тоже врач, анестезиолог-реаниматолог. Частенько их обоих вызывали на операцию посреди ночи. С их стороны не было никаких возражений, никакого ропота, вставали и шли.
– Муж всегда с трепетом относился к своей работе, жил ею. А хирургом мечтал стать уже с первого курса, прикладывал для этого много усилий. Часами сидел в библиотеке, покупал и читал всевозможную литературу, – делится с нами Елена. – Помню, с каким восторгом он рассказывал мне о первый операции, где ему довелось ассистировать хирургу. Он и потом работал с огромным желанием, не жалея себя. Если некому было дежурить, он оставался на работе по двое-трое суток, оперировал, спасал жизни, недосыпал. Он всегда был там, где нужна была его помощь. Для него смыслом жизни было лечить и спасать людей.
Когда началась эпидемия короновируса, доктор Мартынов досконально изучал все доступные источники, просматривал различные сайты и научные журналы.
– Он готовился оказывать помощь. Был среди добровольцев, впереди, – рассказывает Елена. – Мне сказал: «Это мой долг, я прятаться не буду. Я верю в судьбу». И вот как она распорядилась…
«Первым пошел встречать поступающих больных»
Алексей Мартынов приехал в небольшой российский городок из Мордовии. Его перетянул на работу в центральную районную больницу коллега и друг Сергей Богдашкин.
– Мы с Алексеем заканчивали один медицинский институт в Саранске. Но познакомились только, когда я пришел работать в Рузаевскую ЦРБ, которая располагалась в 24 километрах от Саранска, – рассказывает Сергей Сергеевич Богдашкин. – Алексей уже год, как работал, а я пришел в больницу ординатором. У нас было много общего, мы сразу подружились. Потом мне поступило предложение перебраться в другой регион, а в 2014 году следом за мной приехали в Михнево и Алексей с женой.
Коллеги сразу отметили, насколько Алексей Мартынов знающий специалист.
– Он много оперировал, работал с большим желанием, постоянно занимался самообразованием. Поле деятельности было поистине широкое, у нас же - районная больница и только недавно она вошла в состав областной клинической больницы, – говорит бывший главврач Борис Александрович Дегтярев. – Молодые хирурги получали хорошую зарплату, вскоре купили себе по машине. И работали, конечно, много. Алексей, например, в месяц брал по 8 дежурств, постоянно подменял коллег, если они заболевали. В этом плане, он был очень безотказный.
Друг Алексея, Сергей Богдашкин, в свою очередь, говорит, что доктор Мартынов был очень мотивированным, много читал дополнительной литературы. Хорошо знал и терапию, и гинекологию. Блестяще оперировал. И добавляет: «А еще он был очень жизнерадостным, позитивным и добрым человеком».
Коллеги доктора Мартынова рассказывают, что, когда их больницу перепрофилировали под инфекционный госпиталь, он очень тщательно готовил к приему пациентов весь персонал. Продумывал каждую мелочь.
– Всячески подбадривал нас, сам первым пошел встречать поступающих больных, - рассказывает Хайрулина. – Наше хирургическое отделение работало как одна большая, дружная команда.
Медики вспоминают, что особенно тяжелыми были первые смены. Когда больница только открывалась, приходилось принимать в день по 20 человек. Около стационара стояла очередь из «скорых».
– На Алексее Мартынове лежала большая ответственность. Он был начмед, управляющий. Организовывал, обустраивал «красную» и «зеленую» зоны, – говорит Мубашар Шах. – Выкладывался по полной.
Одна из пациенток, Ольга, которая в то время лежала в перепрофилированной больнице, рассказывает, что медики работали на износ.
– Меня привезли в очень тяжелом состоянии, я задыхалась, теряла сознание. Врачи круглосуточно были рядом с нами. Мы видели, как непросто им работать в защитных комбинезонах, респираторах и масках. Они по 12 часов не выходили из отделения. Были очень внимательными, индивидуально подбирали для каждого больного лекарство. Как горько сейчас осознавать, что меня и других больных Алексей Александрович поставило на ноги, а сам погиб.
Коллеги говорят, что могло сказаться и нервное перенапряжение, и физические нагрузки, и недосыпания. Через две недели работы в «красной» зоне у доктора Мартынова поднялась температура. Тест на коронавирус дал положительный результат.
«Вирусная нагрузка была колоссальная»
Сергей Богдашкин говорит, что они с Алексеем заболели практически одновременно.
– Он чуть раньше начал работать в «красной» зоне. А я через два дня, когда вышел из отпуска. В нашем отделении находилось больше ста пациентов, из них – около 40 – в состоянии средней тяжести, и 5-6 человек – были «тяжелые». Все они были на искусственной вентиляции легких. Ими вплотную мы и занимались.
В смену выходило 8 врачей, плюс младший медицинский персонал, – всего около 20 человек. Нагрузка была колоссальная. Алексей заболел первый. Через сутки и я почувствовал себя плохо. 1 мая у меня пошло ухудшение по КТ, я попал в областную больницу, провел там две недели. А Алексея 30 апреля перевезли в московскую клинику.
Оба доктора досконально соблюдали меры предосторожности, были в средствах защиты, которые обрабатывали по всем правилам.
– И все равно заразились, – говорит Сергей Богдашкин. – Когда я лежал в областной больнице, увидел, что весь этаж там заполнен медицинскими работниками. Потому что вирусная нагрузка была колоссальная, мы по 12 часов проводили в «красной» зоне. В нашей бригаде заболели все. Кто-то перенес болезнь в легкой форме и лечился дома, кто-то попал в больницу. Это болезнь очень коварная, на всех действует по- разному. Смертность составляет 3-4%. У Алексея организм не справился, он попал в это число.
– Тут как на войне, не понятно, где можешь подхватить «пулю» – коронавирус, – говорит Борис Александрович Дегтярев. – Для доктора Мартынова в профильной региональной клинике было сделано все возможное. Его лечение курировал профессор. Он был на ИВЛ. Но, несмотря на усилия врачей, ему становилось все хуже. Потом вроде бы пошли улучшения, наметилась положительная динамика, мы все воспаряли духом. А через два дня у него остановилось сердце. У Алексея легкие были поражены на 95%. В ночь на 22 мая он умер.
Лаборанты, проводившие анализы, рассказывают, что у доктора Мартынова был повышенный сахар в крови.
– Это произошло на фоне приема лекарственных препаратов, которыми лечат малярию и СПИД, они очень токсичные, действуют и на поджелудочную железу, и на печень, – говорит Сергей Богдашкин. – У Алексея развился лекарственный сахарный диабет. Пошло осложнение на лекарственную терапию. У меня тоже, когда я выписался, были высокие показатели по сахару. Сейчас все приходит в норму.
У Алексея осталось трое маленьких детей. Старшему сыну – только 9 лет, дочке – 6 лет, в этом году Алексей должен был отвести ее в первый класс. И младшему сынишке только исполнилось 5 месяцев, он родился в декабре.
Теперь Елене одной придется поднимать сыновей и дочь.
– Мы с Алексеем прожили и проработали рука об руку 10 лет, – говорит жена Алексея. – Он был прилежным семьянином, обожал своих детей. Занимался с ними спортом, учил уроки и нянчил младшего сынишку. Душат слезы, простите, больше не могу говорить.
Друг Алексея, Сергей Богдашкин, сейчас все чаще вспоминает, как в редкие часы отдыха доктор Мартынов любил готовить.
– Он мастерски запекал мясо. Все время придумывал новые рецепты, знал толк в специях. Мы жили по соседству, частенько заглядывали к нему в гости. И он неизменно сажал нас за стол, все время удивлял нас каким-нибудь новеньким блюдом...
Коллеги говорят, что они потеряли не просто классного хирурга, а преданного друга и наставника.
Читайте также: Дагестанская трагедия: студент в "красной зоне" спасал отца, остался сиротой
