Когда три года назад в Москве взлетели на воздух дома, все кричали: “Куда смотрела милиция? Где была ФСБ? Как смогли террористы проникнуть в Москву, как смогли привезти такую уйму взрывчатки и распихать ее по разным подвалам?”
На вопросы тогда никто, конечно, не ответил, но меры были предприняты. Граждане стали инициативно охранять свои подъезды, проверять чердаки и следить за подозрительными кавказцами, снимающими соседские квартиры. Гаишники дотошно проверяли транспорт, активизировалась патрульно-постовая служба, кавказцев без регистрации уже не просто “штрафовали” на улице, а забирали в отделение и иногда даже депортировали. Кого-то из милицейских начальников наказали, кого-то уволили, а на борьбу с терроризмом отныне решили специально выделять деньги из бюджета.
Помимо тактических мер по обеспечению безопасности было принято стратегическое решение покончить с терроризмом раз и навсегда: ввести войска в распоясавшуюся Чечню, взять ее под контроль и уничтожить базы террористов, что и было исполнено довольно быстро.
С тех пор прошло три года. Оглядываясь сегодня назад, можно сказать, что страшное потрясение, которое мы тогда испытали, оказалось на деле всего лишь небольшой встряской, которая ничему никого не научила и ничего не изменила.
Про дежурства в подъездах мы забыли примерно через месяц. То же самое — с чердаками и подвалами: после той страшной осени их уже не проверяли ни участковые, ни ДЭЗы, ни сами жители. Гаишники держались дольше всех, но к весне и они утратили бдительность, а людей с кавказской наружностью к тому времени в Москве оказалось еще больше, чем раньше. Войска в Чечне успешно разбомбили базы боевиков, отстроили военные городки и встали там навеки, однако терроризм так и не выкорчевали.
Террористы снова пришли в Москву, и теракт на Дубровке вызвал в точности ту же самую реакцию, какую три года назад вызвали взрывы.
И снова закрутился “День сурка”. Опять гаишники проверяют багажники, опять усиливается охрана объектов, опять кавказцев забирают в милицию. Сейчас опять кого-то уволят, кого-то накажут, на борьбу с терроризмом будет выделено еще больше денег, а на Чечню снова обрушится волна бомбардировок и зачисток — еще более мощная, чем первая.
А что дальше?
Меры, которые сейчас предпринимаются с большим энтузиазмом, к сожалению, не способны обеспечить безопасность людей. Все эти меры — поверхностные, они заглаживают внешние бугорки, но никак не затрагивают истинных, глубинных причин нашей незащищенности перед террором. Мишень, в которую нужно бить, стоит справа, но все стрелы, как нарочно, летят влево.
Гаишники не могут бороться с терроризмом. Напрасный труд — проверять сейчас багажники у всех машин подряд, создавая сумасшедшие пробки на дорогах. Вы посмотрите, как они проверяют машины. Вот стоит на обочине 12-метровая фура, двери раскрыты, видно, что кузов весь забит мешками. Рядом гаишник проверяет у водителя бумаги. Но как он проверит, что там лежит внутри — в середине или в начале кузова? А так — ну что он видит? Только если автоматы с самого краю положить, чтоб рожки из-под мешков торчали...
И потом, террористы уже проехали в Москву, уже провезли сюда оружие. Следующий отряд сейчас сюда не поедет. Он это сделает потом, когда усиленные меры снова ослабнут, а гаишники вернутся к привычному характеру отношений с транспортными средствами и их водителями: “заплати и проезжай”. А они к нему обязательно вернутся.
Только очень наивный человек может сейчас спрашивать: “Как могло случиться, что большой, хорошо вооруженный отряд террористов пробрался в Москву, почти в самый центр, и никто его не заметил и не задержал?!” Да они, может, ехали-то из соседнего дома...
Коррупция — вот самая страшная, самая предательская причина нашей незащищенности. Коррупция разъела правоохранительные органы до того, что они уже ни на что не способны. Они заняты деньгами, извлечение денег — это их главная цель, главная задача. Даже если заставить их забыть на время о деньгах, все равно они уже не могут придумать ничего путного.
Возьмем, к примеру, блестящую операцию по освобождению заложников. Кто ее планировал? Наверняка кто-то из самых высоких чинов. Но сейчас уже ясно видно, что они продумывали ход операции ровно до того момента, как террористы будут обезврежены. Им в голову не приходило, что надо еще предупредить медиков о том, что заложники будут отравлены, что они не смогут идти, их надо будет носить, причем вниз головой, иначе задохнутся собственными языками и захлебнутся рвотными массами. Надо было просто предупредить, просто подумать чуть-чуть вперед, на один шаг.
Но попробуй сейчас упрекни их. Отбреют тут же: “Наша задача была — уничтожить террористов и освободить заложников, остальное — дело медиков”. Однако если они способны мыслить только категориями “задач”, это ведь кое-что говорит об их интеллектуальном уровне, правда? А просто взять и отравить всех разом — и террористов, и заложников — для этого как раз много ума не надо.
...Коррупция — вот мишень, в которую надо бить. Но разве кто-то собирается сейчас бороться с коррупцией? Разве кто-то из правителей говорит, что, пока у нас все продается и покупается, с нами любой придурок, нарядившийся в Рэмбо, может делать что угодно?
Нет, ни о чем подобном речи нет. МВД, ФСБ и армия сейчас, наоборот, получат дополнительные вливания денег из государственного бюджета.
Помимо всепроникающей коррумпированности государственных структур есть и другая неразрешимая проблема.
Как, спрашивается, можно было не пустить террористов в Москву, если все они — полноправные граждане России? Что, кто-то из них в розыск был объявлен, что ли? Нет. Как боевика и полевого командира спецслужбы знали только одного Бараева, да и то считали его убитым...
Если бы чеченцы не были российскими гражданами, тогда о чем-то можно было говорить. Но пока они граждане, они имеют все права, и каждый террорист и боевик в любой день может приехать как в Москву, так и в любой другой город, и нет такого закона, чтоб его не пускать.
И, конечно, террористы приехали сюда не на пустое место. Разумеется, им здесь помогал кто-то из московских чеченцев. Жилье, деньги, разведка, выбор места проведения теракта, да и вообще вся его организация — все это достаточно сложно, и я, скажем, не верю, чтоб молодые ребята, которые провели большую часть сознательной жизни в военно-полевых условиях горной Чечни, смогли легко и быстро сориентироваться в Москве и организовать подобное без всякой посторонней помощи.
Вот парадокс: все москвичи прекрасно понимают, что чеченцы, проживающие в Москве, представляют собой потенциальную опасность. Они могут быть идеально интегрированы в наше общество, и вести себя безукоризненно, и заслуживать всеобщее уважение и хорошее к себе отношение, но все равно стопроцентной уверенности в том, что они откажут в помощи соотечественникам, прибывшим в Москву спасать страдающий чеченский народ, — нет. Нет такой уверенности (это — мягко говоря).
Тем не менее любая попытка москвичей поднять эту проблему натыкается на жесткую критику со стороны властей и обвинения в “ксенофобии и разжигании межнациональной розни”.
Это еще одна коренная, истинная причина нашей незащищенности от терактов. Чтоб не бояться чеченцев, нужно просто не пускать их в Россию. Нужно, чтоб они здесь не жили. Чтоб не имели здесь своего бизнеса, чтоб не было этой уймы чеченских банков, фирм, лавок, магазинов и контор, с которых неизвестно кто получает доходы. Кстати, по моим данным, полученным, что называется, из осведомленных источников, в Москве свой бизнес есть даже у Басаева. Он, естественно, зарегистрирован на других людей, но прибыль идет туда — в горы, на поддержку сопротивления.
Ситуация просто омерзительная. У нас — вернее, на нас — делаются деньги и тратятся на то, чтоб с нами же вести войну. И ничего нельзя с этим поделать.
...Есть две мишени. Истинная мишень, по которой надо сейчас бить, — это ограничение прав и свобод чеченцев как представителей народа, с которым мы уже долгое время находимся в состоянии войны. Как ни крути, но они представляют потенциальную угрозу безопасности наших детей, и на это нельзя закрывать глаза. Тем не менее стрелы сейчас полетят вовсе не сюда, не в эту мишень. Они со страшной силой полетят влево — в Чечню, и президент уже дал это понять.
Ужесточение тактики войск обязательно вызовет ответную эскалацию терроризма. Так бывает везде, это закон природы: чем крепче давишь, тем сильнее сопротивление. И, значит, все повторится, и опять прибудет отряд в карнавальных одеждах, и займет подготовленные позиции, опираясь на поддержку и помощь московской родни. А мы опять будем удивляться. Как же так, почему власти опять нам не смогли обеспечить безопасность? Да потому что они и не собирались ее обеспечивать. Им наша конкретная безопасность на хрен не нужна, это мелочи с позиций государственников.
Интересно, что московские чеченцы сами отлично понимают неоднозначность своего положения. Почему сейчас все их “крупняки” — Джабраилов, Сайдуллаев, Бажаев — объявили, что выплатят компенсации пострадавшим? Потому что боятся — за себя и за всю московскую диаспору — и пытаются “выкупить” смертельную обиду, нанесенную их земляками.
Намерение благородное, но все же чувствуется здесь некий гадкий привкус. Мол, это у нас, у чеченцев, кровная месть. А русских мы заколбасим, потом денег им дадим, и все, и они заткнутся...
Заткнутся. Еще одна глубинная причина нашей незащищенности: русские непременно заткнутся. Сначала побазарят: “Как это могло случиться? Доколе это будет продолжаться?..” А потом заткнутся и позволят делать с собой что угодно. Обворовывать, обманывать, обирать. Позволят решать вместо себя, что им нужно, а что не нужно. Позволят продолжать проводить неэффективную политику. Позволят бить по “левым” мишеням вместо правых. Позволят бороться с международным терроризмом в лице какого-нибудь бен Ладена вместо того, чтоб решать проблемы с собственными чеченцами... Все заткнутся, всё позволят.
Главная причина нашей незащищенности и беззащитности — в нас самих. Потому что если человек сам себя не защищает, его никто не будет защищать — кроме, конечно, родителей, супругов, детей и прочих близких родственников. Потому что больше он никому не нужен. В том числе и властям.
