А если не найдешь — будешь плохой человек, враг России, реформ и поступательного движения вперед.
Ведь сейчас уже невозможно отрицать, что прогресс — налицо, и только тот, кто не любит родину и не желает ей добра, видит сегодня дурное. А страна между тем возрождается, идет вперед семимильными шагами, неуклонно растет валовой продукт, укрепляется самосознание нации, и уже доказано со всей очевидностью, что Россию нельзя поставить на колени.
Мы лучше сами включим газ и зажжем спичку, но на колени не встанем ни за что.
Вот в чем ошибка террористов, вот где их просчет. Помните, они все повторяли: “Мы так же сильно хотим умереть, как вы хотите жить”. Ха. Плохо они о нас думают. Мы-то ведь вовсе не жить хотим.
Мы хотим, чтоб нас нельзя было поставить на колени, — вот наша главная задача. И мы ее успешно решаем. Нам надо, чтоб весь мир понял, что нас — с таким огромным валовым продуктом, да еще стоя, — никому не сломить.
Времена изменились. Раньше — до “Норд-Оста” — это тоже ощущалось, но скорее на интуитивном уровне. Не очень было понятно, в чем суть перемен, потому что на первый взгляд все осталось по-прежнему. То же повальное воровство, что и раньше, та же коррупция и равнодушие к людям, то же вранье, та же импотенция правоохранительных органов, то же бессилие армии...
Само наше хозяйство — его устройство, порядки и обычаи — не изменилось: каким оно было при Ельцине, таким осталось и при Путине. Произошли лишь косметические перемены — гимн стал другой, министры другие... По-настоящему изменилось только одно: менталитет власти.
Просто раньше у нас были реформаторы-ботаники — заумные дяденьки в очках, с хорошим аппетитом и удобной, усидчивой попой. Они сидели и думали, как Россию накормить и образовать, — вполне, надо сказать, безуспешно.
А теперь пришли реформаторы-борцы, дзюдоисты, и у них, конечно, совсем другое видение приоритетов и жизненных ценностей. Они думают, как сделать так, чтоб Россию нельзя было забороть. Уложить болевым приемом — руку там или ногу загнуть. Соответственно, они тренируют в народе презрение к боли, выносливость, спортивную злость и умение видеть во всем хорошее.
Заломили тебе руки-ноги, а ты не обращай внимания, вспоминай что-нибудь приятное и улыбайся, и тогда победа всегда будет за нами.
Честно говоря, я сама пока еще не научилась видеть хорошее там, где надо, но мне в этом плане очень помогает государственное телевидение. И если я сомневаюсь и не могу сразу определить положительные стороны какого-то на первый взгляд удручающего события — ну, типа эпидемии кишечных заболеваний в Краснодарском крае, — я включаю второй канал, и просмотр “Вестей” сразу ставит все на свои места. Я понимаю, что в эпидемии есть много позитивного: 1) медикаментов хватает; 2) врачи работают круглосуточно; 3) главный санитарный врач вылетел в район беды; 4) директор молочного завода, продукцией которого вроде бы отравилось порядка тысячи граждан, снят с должности, так что теперь дело пойдет на лад.
В сложившейся атмосфере национального единения мы обязательно победим, сомнений нет, и давайте с оптимизмом смотреть в будущее. Тем более главный санитарный врач сразу сказал, что это, слава богу, не диверсия. К счастью, мы просто сами не соблюдаем санитарные нормы. Гораздо хуже было бы, если бы это чеченцы воду отравили. Но главный санитарный врач знает, что нет, не отравили. Хотя могли.
Вот тоже очень позитивный момент. Он означает, что у чеченцев есть и положительные качества — видите, не отравили воду.
И “Норд-Ост” не взорвали, хотя отлично могли бы взорвать, а вот, гляди ты, почему-то не стали.
И вообще, вспомните, сколько они грозились терактами: и покоя вам не дадим, и то взорвем, и это, и будем мстить и взрывать до последнего! А взорвали-то всего ничего — пару домов в Москве, ну и еще несколько на периферии. Ведь это внушает оптимизм, не правда ли? Значит, чеченцам не так уж просто организовывать теракты, если они наобещали сорок бочек арестантов, а выполнили — ерунду.
Вполне вероятно, что вообще все их угрозы — типичные чеченские понты, и не надо на них обращать внимание и принимать близко к сердцу в атмосфере национального единения и культа борцовских качеств.
Да, некоторые граждане у нас серьезно напугались и теперь проявляют слабость. Это факт. К примеру, авиаторы сообщают, что на внутренних рейсах многих путников теперь охватывает нервная дрожь, когда они входят в самолет и видят, что в креслах уже сидят пассажиры кавказской наружности. Граждане приходят в опасное возбуждение, не хотят лететь и требуют, чтоб стюардессы обыскали ботинки подозрительных пассажиров, поскольку им кажется, что это террористы, прячущие под стельками ножи для резки бумаги.
Тем не менее нельзя поддаваться панике, даже если вам кругом теперь мерещатся террористы и в любом товарище неславянской наружности видится шахид, камикадзе или просто разбойник. У вас всего лишь посттравматический синдром — директор психиатрического института имени Сербского это все объяснила еще на прошлой неделе.
Ничего страшного, госпитализации не требуется. Лечение здесь одно: смотреть государственное телевидение и ежечасно убеждаться в том, что ни один самолет террористы пока не захватили, а значит, все у нас идет хорошо, все спокойно, все благополучно, и — главное — на коленях мы не стоим.
Без помощи государственного телевидения довольно сложно было бы увидеть хорошее в таком всенародном празднике, как День седьмого ноября. Если бы не телевидение, боюсь, мы бы провели выходные дни совершенно бездарно, так и не узнав их великого смысла. А ведь в конце XVI века именно в этот день русские люди собрались с силами и выгнали из Москвы польских интервентов, вооружив себя на средства, сданные спонсорами Минину и Пожарскому.
“Это великая дата, когда мы сражались за Россию и победили!” — такую принципиально новую трактовку Дня согласия и примирения выдал с телеэкрана неизвестно откуда взявшийся энергичный молодой человек. Чувствовалось, в поисках великой даты он перечитал весь учебник по истории России, стараясь отыскать там исторический пример геройского поведения наших предков. И вот, пожалуйста, нашел совсем свежий случай, имевший место всего четыреста лет назад.
...Патриотическое воспитание — неотъемлемая часть национального единения в борьбе с врагом, пытающимся поставить нас на колени. Народ должен знать, что не с нуля начинает, он и раньше совершал подвиги, нам есть чем гордиться, поэтому — хочешь не хочешь — надо продолжать дело отцов.
Сама Октябрьская революция, кстати, в этом смысле тоже отлично подходит: ее вполне можно было бы праздновать как яркий случай национального единения, в результате которого мы научились ставить государственные интересы выше личных и терпеть всяческие лишения во имя будущего процветания великой державы. Тогда был сделан огромный шаг вперед на пути к нашему нынешнему “борцовскому” состоянию.
Объективно, самоотверженный дух Октябрьский революции идеально соответствует принципам сегодняшних реформаторов-борцов. Но, к сожалению, сейчас революцию еще рано поднимать на флаг. Она все-таки имела непосредственное отношение к коммунистам, а коммунисты пока еще живы, и с ними реформаторы не могут солидаризироваться по тактическим соображениям. Коммунисты ведь хотят отобрать у реформаторов приватизированную госсобственность, а это куда же годится? Это, знаете ли, ни в какие ворота...
Поэтому, несмотря на духовную близость, с коммунистами никаких общих праздников сейчас быть не может. Надо дождаться, пока они окончательно вымрут, а потом уже забрать себе их праздник и тоже отмечать его как “великую дату, когда мы сражались за Россию и победили”.
Конечно, не надо понимать вышесказанное в том смысле, что везде должен быть сплошной позитив и никакой критики. Нет, критика тоже обязательно должна присутствовать.
Критиковать нужно тех, кто ставит под сомнение нашу историческую правоту и не желает выполнять наши указания. Например, Данию и Грузию нужно критиковать за то, что они отказываются по нашему указанию бороться с международным терроризмом и проявляют совершенно неуместную здесь самостоятельность. В результате, как сказало государственное телевидение, Панкисское ущелье уже превратилось в “одну из самых опасных точек планеты”, а Копенгаген — на пути к тому. Еще немного, и туда тоже никто не будет ездить, потому что там очень опасно, и все тогда скажут: “Вот что бывает с теми, кто Россию не слушается”.
А вообще можно критиковать всех, даже президента — например, за то, что он слишком много работает, мало спит, без конца летает на самолете и совсем себя не бережет.
...Кстати, еще о праздниках: обратите внимание — чем ближе к Новому году, тем сильнее президент становится похож на Деда Мороза. Когда что-то случается, он сразу затаивается, и его не слышно-не видно. Но как только ситуация разряжается — он тут же выходит из тени и начинает раздавать подарки. Встречается, благодарит, вручает грамоты, проверяет, правильно ли лечат пострадавших от газа, хорошие ли построены дома для жертв наводнения.
“Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете и бесплатно покажет кино” — вот кого он стал напоминать. Только не подумайте, что это критика. Ни в коем случае — наоборот, похвала. Просто времена такие, что народу непременно нужны волшебники. Потому что без легкого волшебства у нас сейчас ничего не будет — ни поступательного движения вперед, ни роста валового продукта, ни атмосферы национального единения, ни борцовского духа, благодаря которому никто не сможет поставить нас на колени.
