Наверное, с точки зрения творца мы и впрямь похожи: у всех людей две руки, две ноги, два уха, два глаза, все кошки мяукают, все собаки лают — живые существа разных видов и пород, только и всего. Но тот же творец дал нам глаза разной лучистости, голоса — у каждого свой, сколько б нас ни было, и странное приспособление, именуемое душой. Однако при вскрытии душу обнаружить не удается, поэтому официальные инстанции все же считают нас одинаковыми: разница лишь в степени износа...
Когда Николай Чередников не пришел домой, его жена Зоя допоздна набирала номер его мобильного телефона, но в конце концов — имеет человек право задержаться на пирушке после футбольного матча? Так бывало. Ну, отключил телефон. Тоже случается. И она легла спать. А на другой день в 12 часов пришел участковый из ближайшего отделения милиции на Митинской, 31, и сообщил, что Николай умер в Первой градской больнице от отека мозга. И дал телефон 135-го отделения милиции.
В 135-м отделении жене и сестрам Николая сообщили, что он был обнаружен на аллее, ведущей от путепровода к кассовому павильону “Лужников”. Нашел его мальчик, который катался на роликовых коньках. По словам оперуполномоченных Виталия Рудыка и Алексея Краснолуцкого, Николай лежал на асфальте и в приступе эпилепсии бился головой о бордюр. Милиционер, которому мальчик рассказал о лежащем на аллее мужчине, вызвал “скорую”. Вызов на четвертую подстанцию поступил в 19 часов 10 минут, а в больницу Чередников был доставлен в 19 часов 55 минут. Все так — все, кроме одного: Николай не страдал эпилепсией. Он был на редкость здоровым мужчиной сорока одного года от роду. И своим замечательным здоровьем был обязан не только природе, но и страстной любви к футболу.
* * *
Надежда, Любовь и Николай Чередниковы родились в стареньком деревянном доме в Платовском проезде, через забор от Дорогомиловского рынка. Мама Вера Васильевна работала администратором крошечной гостиницы при рынке, а отец Николай Емельянович — сборщиком на заводе Хруничева. Семья была очень дружная, Николай был младшим, и хоть Вера Васильевна любила всех своих детей, но с Николаем у нее были особенные отношения. Старшим всегда кажется, что младший больше за сердце берет, оттого и ревнуют. А может, и не кажется, кто ж знает.
Сына назвали в честь отца, и маленький Николай Николаевич уже в самом нежном возрасте перенял у отца главную страсть его жизни: любовь к футболу. Николай Емельянович был болельщиком “Торпедо”, и в 8 лет Николай Николаевич пришел в спортивный клуб “Фили”. Сын оказался талантливым спортсменом. Он принимал участие во всех международных юношеских соревнованиях и входил в юношескую сборную олимпийскую команду Москвы. Стремительный взлет был прерван болезнью: у Николая стало ухудшаться зрение. Большой спорт пришлось оставить, но каждую субботу на протяжении многих лет старая команда встречалась в “Лужниках”. И в последний день своей жизни Николай тоже приехал на игру на малом поле. Оказалось, что проезд на территорию стадиона в тот день, 16 мая 2002 года, был по каким-то причинам закрыт, и машину он оставил неподалеку. Но на игру не пришел.
* * *
18 мая родственникам наконец разрешили увидеть тело Николая.
До последней минуты они надеялись, что произошла ошибка. Но в десять часов утра в морге №6 отпали последние сомнения: на каталке, до подбородка закрытый простыней, лежал Николай Чередников, точнее, то, что от него осталось. Лицо Николая было спокойно. И он ничем не мог помочь жене и сестрам, которые находились в полном оцепенении.
Где медицинская карта?
В больнице.
Поехали в больницу. Долго бегали из одного корпуса в другой, и везде на них смотрели как на законченных уродов. Наконец нашли архив, где выяснилось, что карта у судмедэксперта в морге.
Стали искать паспорт.
Отвечают: потерян. Зато принесли пакет с часами и ключами от квартиры. Старшая медсестра сказала только, когда и на какой машине был доставлен в больницу Николай. Но паспорт...
— А это не ваш? — поинтересовалась вдруг старая нянечка, убиравшая приемный покой. Паспорт валялся то ли на полу, то ли между столами.
После судебно-медицинского вскрытия позвонил оперуполномоченный и сообщил, что, по заключению эксперта, Николая сбила машина. Какая машина? 16 мая в 18.30 проезд на территорию “Лужников” был закрыт, а рынок уже не работал. Между тем сказали, что наезд был произведен машиной на скорости не менее 60 километров в час.
Сказали — а потом всех как взрывом разметало. Ни звонка, ни письма, как будто Николая Чередникова и на свете не было.
Тогда старшая сестра Надежда Николаевна Зайцева обращается в прокуратуру района Хамовники. Ей говорят так: документы потеряны. Какие документы? А все, какие были.
Несколько недель спустя выясняется: документы найдены — и спустя месяц после смерти Николая возбудили уголовное дело, которое передали в следственную часть следственного управления при УВД ЦАО г. Москвы.
3 июля следователь Юрий Михайлович Канивец пригласил родственников ознакомиться с материалами дела. Там все и увидели новую схему места происшествия, согласно которой Николая обнаружили на левой аллее. А еще был предъявлен акт судебно-медицинского исследования трупа Николая Чередникова, и там, на странице номер два, значилось:
“В медицинской карте имеется акт констатации биологической смерти в 4.00 и акт об изъятии почек у трупа для трансплантации (4.20—4.35), СМЭ Забельский А.И. Выполнена крестообразная лапаротомия. Изъяты единым блоком правая и левая почки с секреторно-сосудистыми элементами, фрагментами аорты и НПВ, 1/3 селезенки”.
А 17 октября 2002 года был подписан еще один интересный документ: “Постановление о приостановлении предварительного следствия в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого...”
Следователь по ОВД 3-го отдела СЧ СУ при УВД ЦАО города Москвы старший лейтенант юстиции Бельчиков С.П., рассмотрев материалы уголовного дела №68154, установил: 16 мая 2002 года, примерно в 18 часов, неустановленный водитель, управляя неустановленным автомобилем и следуя в г. Москве по территории АО “Лужники”, напротив кафе №11 под путепроводом, совершил наезд на гражданина Чередникова Н.Н., в результате чего последнему были причинены телесные повреждения, от которых Чередников впоследствии скончался.
Принимая во внимание, что срок предварительного следствия по данному уголовному делу истек, а следственные действия, производство которых возможно в отсутствие обвиняемого, выполнены, и руководствуясь п. 1 части первой ст. 208 УПК РФ, постановил: предварительное следствие по уголовному делу №68154 приостановить”.
* * *
А теперь постарайтесь представить себя на месте родственников Николая Чередникова.
Чередников, симпатичный человек 41 года, был заместителем генерального директора небольшой фирмы. Славная жена, красивая пятнадцатилетняя дочь, удивительно нежные отношения с больной матерью. Человек уходит на встречу с друзьями, на другой день его находят в морге, а позже выясняется, что у него изъяты почки для трансплантации. Как он погиб — неизвестно, зато известно, что на изъятие органов для трансплантации должно быть получено согласие родственников. Никто никого ни о чем не спрашивал, расследование дела приостановлено, родственников отовсюду гонят, как назойливых душевнобольных, ни на один вопрос нет ответа.
И отвали.
Был, а теперь нету.
Все.
* * *
И что не перестает меня изумлять — взрослые дяди и тети в прокуратуре и в милиции от всей души верят, что родственники походят, поплачут и уймутся. С кем не бывает!
Между тем есть вопросы, на которые можно было ответить. Но не захотелось.
Вопрос первый: что случилось с Чередниковым?
Из постановления следователя следственного управления УВД ЦАО С.П.Бельчикова выходит, что его сбила машина. Какая — неизвестно, кто сидел за рулем — неизвестно, и наезда никто не видел. То есть это предположение. Оно имеет право на существование, но нужно потрудиться и постараться выяснить, какие машины въезжали на территорию “Лужников” с момента, когда въезд туда был ограничен. Стало быть, въезжали по пропускам. Кто же?
— Какая глупость, — сказал мне один знающий человек. — Заплати полтинник — и въедешь туда хоть на БТРе.
Верю. Но ведь даже не пытались выяснить, какие автомобили попали в тот день на территорию “Лужников” без полтинника. Глядишь, и узнали бы что-нибудь полезное.
Вопрос второй: где произошел предполагаемый наезд?
Сначала в милиции сказали, что в правой части парка, расположенного между двумя аллеями. Потом выяснилось — на левой аллее. Вроде бы все понятно. У Николая была разбита голова, значит, на месте ДТП должно быть много крови, не спутаешь. С чего вдруг место наезда переместилось? А очень просто. Крестик поставили возле летнего кафе, охранник которого, оказывается, слышал странный звук, вроде похожий на звук столкновения машины с внезапно возникшим препятствием. Дешево и сердито. Тряпочная палатка, сегодня есть, завтра нет, охранник — птица перелетная, но зато идеально подходит на роль вроде бы свидетеля, который ничего не видел, но зато что-то слышал. С ним и схема ДТП приобретает удобный вид — вот оно, место наезда.
Вопрос третий: где мальчик, который нашел Чередникова?
Про него родственникам было сказано, что он несовершеннолетний и его нельзя допрашивать. Ни имени, ни фамилии, ни адреса. Допрашивать его очень даже можно, только в присутствии взрослых. Но в качестве человека-невидимки он милицию устраивает больше. А ну как он видел машину, которая сбила Николая? А не дай бог запомнил номер?
Вопрос четвертый: почему милиция не поинтересовалась судьбой мобильного телефона Николая Чередникова? Он пропал. Но родственникам удалось получить распечатку звонков, сделанных в тот день после аварии. Кто-то безостановочно набирал номер финансовой службы “Би-Лайна”, очевидно, пытался выяснить, есть ли деньги на карточке.
Вопрос пятый: откуда берутся легенды о похищении людей с целью получения органов для трансплантации?
* * *
России действуют два закона на упомянутую тему: о трансплантации и о погребении. Согласно первому, органы пересаживать можно. Согласно второму, утвержден перечень родственников, которые могут дать разрешение на использование органов умершего. А могут и не дать. Причем без такого официально выраженного волеизъявления изъятие органов для трансплантации считается незаконным. За одним исключением: если потенциальный донор — аноним, то есть не имеет при себе паспорта или еще какого-либо документа, позволяющего найти родственников.
И возникает ситуация: человека сбивает машина. Его доставляют в больницу. И если он без сознания, администрация сейчас же должна принять меры для оповещения милиции. Если известен адрес человека — для немедленного оповещения родственников, если адрес неизвестен — для того, чтобы аноним попал в милицейскую сводку, тогда родственники, когда начнут искать человека, опознают его по одежде и особым приметам.
Человеку делают операцию, но врачам ясно, что он погибает.
В декабре 2001 года министром здравоохранения России была утверждена “Инструкция по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга”: “Смерть мозга наступает при полном и необратимом прекращении всех функций головного мозга, регистрируемом при работающем сердце и искусственной вентиляции легких. Смерть мозга эквивалентна смерти человека”.
Но кто имеет право сделать заключение о смерти мозга?
Если становится ясно, что человека спасти нельзя, создается комиссия из администратора лечебного учреждения (в ночное время это дежурный врач), невропатолога и судмедэксперта (служба работает круглые сутки). Не менее получаса медики наблюдают за показаниями приборов. Тем временем звонят в Московский координационный центр органного донорства, который расположен на территории городской клинической больницы №11: будьте готовы, имеется потенциальный донор. Специальный транспорт долетает до больницы без препятствий. И наступает момент, когда мозг — это видно на мониторе — умер, но сердце бьется. И будет биться до тех пор, пока не завершится операция по извлечению донорских органов. Потому что для пересадки пригодны лишь органы, изъятые из тела с бьющимся сердцем.
Стало быть, законным это действие считается при наличии заключения, подписанного комиссией, и официального согласия родственников.
А родственники, как правило, категорически возражают. Так может, обойтись без них?
Именно так и было с Николаем Чередниковым.
В Первую градскую больницу его доставили с паспортом. Но родственников оповещать не стали. А в медицинской карте написали: биологическая смерть наступила в 4 часа, а почки изымали с 4.20 до 4.35. То есть соврали. И нарушили закон.
Теперь скажите, что придет в голову людям, от которых все скрыли?
Здоровый человек ушел из дома на футбол. Домой не вернулся. На другой день домой приходит милиционер и сообщает, что он умер. Почему? Неизвестно. Потом выясняется: у человека изъяты почки. Ну? Да, первая мысль: его подкараулили, избили, привезли в больницу — словом, заказали на органы. Можно с этим жить жене, детям, сестрам?
От несчастного случая не застрахуешься, но как спастись от беззакония? Оно творится людьми. Мы и так знаем, что с нами можно сделать все что угодно. Но каждый из нас держится за воздух, за ощущение, что все-таки не все, есть что-то заповедное. Выясняется — нет.
* * *
Кто-то сказал, что смерть превращает жизнь в судьбу.
Судьба Николая Чередникова: безвременно погиб и, погибнув, кому-то продлил жизнь. Но по какому праву люди залили последние часы его жизни враньем и грязью? Государство, ты нас не купило, и ты нас не продавай.
Прошу считать эту публикацию обращением в Генеральную прокуратуру России.
