В ноябре прошлого года я уже писала о том, что произошло с Гиви Ртвеладзе. Публикация называлась “Тайна, покрытая браком”.
Гиви Карлович Ртвеладзе родился в Москве 7 февраля 1955 года.
У Гиви ДЦП и врожденный дефект левой ноги, поэтому мать оставила его в роддоме, откуда он, понятно, поступил в специализированный детский дом. Этот детский дом Гиви вспоминает как счастливый сон. Работали там люди, недавно пережившие войну и ценившие жизнь, не только свою, но и чужую.
Когда Гиви исполнилось 18 лет, он получил крошечную комнату в коммунальной квартире в двух шагах от Цветного бульвара. Комната крошечная, да зато дом старый, потолки 4 метра. Знать бы тогда, что этот адрес, эта комната и эти потолки станут смертельно опасны... Поменял бы свое гнездо на избушку в деревне и жил бы сейчас припеваючи. Но кто в те годы мог предположить, что один квадратный метр московской жилплощади — это не счастье, а приговор?
* * *
В соседней комнате жила Александра Федоровна Мельникова, известный детский психиатр. Сын Мельниковой умер от рака, и она очень привязалась к Гиви. Она была первым человеком в его жизни, кто оценил его удивительные душевные качества. Совсем еще молодой человек-инвалид всегда был приветлив, ни на что не жаловался и никогда не упускал возможности помочь окружающим. Александра Федоровна разыскала адрес его родственников и собиралась написать матери Гиви, но он попросил этого не делать. Он был еще очень молод, но уже понимал, что, если бы мать захотела, давно бы его нашла.
Этажом выше жила Светлана Филипповна Колганова. Она рассказала мне, что хорошо помнит, как в доме появился Гиви. Он был очень худой и улыбчивый. Из-за его незлобивости и доброжелательности в маленькой комнате стали собираться все, кому было плохо. Приходили друзья по детскому дому и соседские подростки. У Гиви всегда можно было напиться чаю. Чай-то есть у всех, да не у всех дверь открыта.
* * *
Во все времена выпускников детских домов опасались принимать на работу. Не приученные к труду, не умеющие бережно относиться к чужому имуществу — для них все имущество всегда чужое, потому что никогда не было своего, — детдомовцы, как правило, доставляли только хлопоты. Кто не спился, тот угодил в тюрьму. Гиви оказался совсем другим. Курить — да, это он любит. А вот спиртного не выносит и, сколько себя помнит, всегда старался найти работу. Причем работать ему хочется не потому, что это источник дохода. Он любит работать, и все его бывшие начальники охотно это подтверждают.
Много лет назад он работал на асфальтоукладчике, но однажды неудачно оступился, повредил больную ногу, и пришлось искать другую работу.
Потом пошел работать грузчиком в булочную на Красносельской. Когда она закрылась, его долго никуда не брали, потому что он инвалид, и умным начальникам достаточно было взглянуть на его хромую ногу. Просто, черт подери, никому не нужный пассажир. У него же на лбу не написано, что он надежней, чем алкоголик на двух совершенно здоровых ногах.
Не в силах сидеть дома сложа руки, Гиви, в очередной раз оставшись без работы, стал наведываться в булочную на Цветном бульваре. Работал бесплатно, пока начальство не обратило внимания на чудного помощника. В этой булочной Гиви проработал пять лет, и все было прекрасно. Все было просто замечательно…
* * *
...до тех пор, пока в квартире не появилась приезжая с Украины.
Началось все с того, что соседка Гиви сдала комнату некоей Ирине Васильевне Величко, 1964 года рождения. Вероятно, приятельница объяснила Величко, что Гиви детдомовец, родных — ни души, к тому же инвалид, а прописан в самом центре Москвы. Чем не жених?
Величко приехала в столицу не одна, а с мужем и дочерью. Украинские гости давно проявляют интерес к московскому жилью, опыт у людей имеется. Поэтому Величко не стала торопиться.
Спустя некоторое время соседка получила квартиру, и Величко спросила у Гиви, не будет ли он возражать, если она временно поживет в пустующих комнатах. Гиви взял с нее слово, что в квартире будет порядок, но вскоре украинцы стали приглашать друзей и устраивать пьянки. Гиви попросил их уехать. Она умоляла его разрешить семье остаться, а его и умолять-то не пришлось. Он пожалел Ирину Васильевну, что же это она с семьей не имеет пристанища, и — сдался.
И вот в один прекрасный день Величко сказала ему, что готова выйти за него замуж.
Для такого человека, как Гиви Ртвеладзе, женитьба — несбыточный сон. Хромой, без зубов, один как перст, и тут такое заманчивое предложение. Он очень разволновался. И удивился. А как же быть с мужем?
Господи, разведемся.
И он сдался.
Брак зарегистрировали в январе 1999 года. Через неделю в квартире появился “бывший” муж Величко.
Надо ли объяснять, что Ирина Величко и ее муж Александр не прерывали супружеских отношений? Гиви спросил у Ирины Васильевны, будут ли они с ней жить как муж и жена, на что она честно ответила, что не для того выходила за него замуж.
“Новобрачная” в мгновение ока оформила российское гражданство, “молодоженам” присоединили еще две комнаты. Гиви прямой наводкой полетел в самую маленькую, восьмиметровую. Его вещи выбросили, единственный шкаф распилили, чтобы удобнее было вынести из комнаты, в которой поселилась Ирина Васильевна с мужем Александром.
— Что делает в этой квартире твой бывший муж? — недоумевал Гиви.
— Он отец моего ребенка и имеет право находиться здесь, — объясняла Величко.
Очень скоро квартира превратилась в притон.
Гиви избивали, он вызывал милицию, но милиция не считала нужным “реагировать”. С какой стати? Участковый из УВД “Мещанское” был земляком Величко, поэтому проблем с милицией у нее никогда не было.
В ноябре 2003 года Гиви наконец-то решился написать в суд заявление о признании брака недействительным. Определением Мещанского районного суда производство по иску Ртвеладзе к Величко было прекращено. Почему? Судья пришла к выводу, что истец вступил в брак, не имея цели создать семью. А таким гражданам закон не предоставляет права требовать признания брака недействительным.
* * *
Московский городской суд это определение отменил, и дело было направлено на новое рассмотрение. 20 октября 2005 года судья Мещанского суда Шиканова вынесла определение: брак между И.Величко и Г.Ртвеладзе признать недействительным с момента его заключения. Дай бог здоровья судье Шикановой! Казалось бы, многолетняя тяжба подошла к законному концу.
Не тут-то было.
Величко, мертвой хваткой вцепившаяся в московскую жилплощадь, пишет жалобу на решение Мещанского суда. Дело направляется в Московский городской суд. А гражданка Величко в очередной раз сдает свою “законную” жилплощадь семье, которая занимается торговлей на рынке у метро “Алексеевская”. Без согласия Гиви делать этого она не имеет права. Но кто такой Гиви? Временная помеха на пути к завладению огромной квартирой в центре Москвы.
Интересно все-таки: почему Ирина Васильевна действует с такой удалью? Как ни крути, дело находится в суде, решение первой инстанции не в ее пользу. А она ведет себя, деликатно выражаясь, весьма непринужденно. Вот, скажем, накануне появления новых жильцов в квартиру на Троицкой улице наведалась сестра Величко, которая объяснила Гиви, что его разрешение никого не интересует и комната будет сдана.
Сама же Величко напомнила Гиви, что он состоит на учете в ПНД; так вот она, как законная жена, была там, беседовала с врачом и в случае чего вызовет психиатрическую “неотложку”, и он отправится туда, куда Макар телят не гонял.
Надо будет — действительно вызовет.
Ведь одну истину Ирина Васильевна усвоила в лучшем виде: судьба Гиви никого не интересует. Он — ее “законная” добыча.
* * *
А почему так? Кто подарил жизнь этого человека гостье Москвы? Есть ли хоть какая-нибудь государственная служба, которая стоит на страже интересов таких обездоленных людей?
Конечно, есть.
Мещанский отдел опеки и попечительства обязан следить за тем, соблюдаются ли права одинокого москвича, с детства состоящего на учете в ПНД. Если бы сотрудники этого богоугодного учреждения выполняли работу, за которую им платят зарплату, Гиви Ртвеладзе вряд ли заключил бы брак с Величко.
Милиция — она ведь тоже не из железных дровосеков сформирована. Там знают, что два мужа в одной квартире — это непорядок. Тем более ни для кого не секрет, что избить хромого человека труда не составляет. Для защиты таких людей она и существует.
И, наконец, есть прокуратура.
Когда в последний раз наши защитники были дома у Гиви Ртвеладзе?
* * *
Зная, что все сильно заняты, я посетила Гиви Карловича Ртвеладзе, инвалида II группы, 1955 года рождения. Не угодно ли ознакомиться с описью его имущества?
Шкаф — бывший сервант — распилен на 2 части. Стоит в коридоре.
Диван, два кресла (подарок приятеля, у которого недавно был ремонт).
Телевизор “Самсунг” — самая большая ценность Гиви. Когда он работал в булочной, сумел скопить 180 долларов и купил (три года назад).
Люстра в комнате — три рожка. Куплена в момент знаменитой “павловской” реформы, чтобы спасти накопления.
Занавески — купил на Сретенке в магазине “Тюль” двадцать лет назад.
Холодильник “Ока”, куплен в 1972 году у соседки Тани за 130 рублей, почти новый.
В распиленном шкафу находится: 4 рубашки, 1 почти истлевшая летняя куртка, синтетическая шуба — подарок знакомой с работы, 2 пары носков, 2 полотенца, 2 простыни, 2 пододеяльника, 2 наволочки, пара ботинок, в которых Гиви ходит круглый год — другой обуви у него нет.
На кухне: 2 битые кастрюли, 3 мелкие тарелки, 2 глубокие тарелки, 4 чашки и 1 стакан.
Доход: пенсия 3500 рублей. Квартплата 417 рублей плюс 240 рублей за телефон.
Ежемесячные покупки: хлеб, сигареты “Ява”, чай, сахар, растворимый кофе (без кофе — тоска), селедочное масло по 20 рублей коробка (любимая еда!) — когда деньги есть. На булки, колбасу, сыр и фрукты нет денег. Обязательно — конфеты “Коровка”, 200 граммов. На мясо и картошку денег тоже нет.
Чуть не забыла: Гиви большой аккуратист, мыло, стиральный порошок и жидкость для мытья стекол — покупки из разряда обязательных.
Гиви очень любит манную кашу и суп, который время от времени приносит добрая знакомая.
А еще у него есть кот Абрек. Красавец, жгучий брюнет, ласковый и все понимает без слов. Единственный недостаток: любит сосиски, а где их взять?
* * *
Теперь все зависит от того, какое решение примет Московский городской суд. Если определение, вынесенное судьей Шикановой, останется в силе и брак признают недействительным, судьи, поставившие под итоговым документом свою подпись, со временем попадут в рай, я это точно знаю.
А пока жизнь Гиви Ртвеладзе — в руках гражданки Величко. И, если с ним, не дай бог, что-нибудь случится, она, будучи безутешной вдовой, унаследует московскую прописку и чувство законной гордости.
3 ноября я была на приеме у прокурора Мещанской межрайонной прокуратуры Александра Михайловича Рыбака. Я сказала ему, что, если Гиви не помогут, с ним случится беда. Мне показалось, что Александр Михайлович меня понял.
Я буду драться за Гиви Ртвеладзе как тигр. Иначе какой смысл в словах, которые вы так долго читали?
Давайте поможем Гиви Ртвеладзе!
Тел.: 250-72-72 (доб. 7464, 7466)
