Обычная комната в обычной московской квартире. А страшно, как в покойницкой. По стенам банки, коробки, шкафы, забитые рухлядью. В банках и коробках — какие-то травы и семена. Посреди комнаты стул, от которого к двери проложена тропа из белых тряпок. Сам стул еще недавно представлял собою трон. На котором восседала женщина, ставшая, по ее собственному мнению, святой и избранной богом для борьбы с нечистью.
Главная нечисть — это дочь и внук.
* * *
Анна Ивановна Старцева 1939 года рождения. Всю жизнь она проработала старшим инженером в Лесэнерго. В 1964 году у нее родилась дочь Ирина. Про отца Ирина знает только, что он был начальником шахты в Новокузнецке.
С детства Анна Ивановна очень строго обращалась с дочерью. За отметки и проступки нещадно била, но Ира до поры до времени не жаловалась — она думала, что так и должно быть.
В первый класс ее отдали пяти лет от роду. Школа находилась за 5 километров от дому, и она ходила туда одна. Тульская область, Богородицкий район, село Ивлево; там жила бабушка, которая любила девочку. Крошечную, надо сказать, ее едва видно было из-за портфеля.
Вскоре Анна Ивановна купила кооперативную квартиру на Дубнинской улице. Помогли бабушка и сестры, надо же было поддержать одинокую женщину с ребенком.
Хотя почему одинокую? Анна Ивановна вышла замуж, и некоторое время семья жила у Ириного отчима. Там к девочке хорошо относилась мать отчима, да и сам отчим очень привязался к ней. Это не нравилось матери, и в конце концов она его выгнала. Ирина Евгеньевна вспоминает, что сутки плакала из-за отчима, а мать ее била тем, что попадалось под руки.
Интересная у нее была жизнь: до школы она находилась на пятидневке, откуда мать ее не забирала и на выходные. В первый класс пошла в деревне за пять верст от школы, потом, когда появилась квартира, мать оставляла ее на два-три месяца, а сама уезжала в командировки. Когда Ира впервые осталась дома одна, ей шел седьмой год. Она сама варила себе кашу и суп (бабушка научила), стирала и убирала. Соседи наблюдали за этим фильмом ужасов и как могли поддерживали ребенка.
По словам Ирины, мать била ее до конца учебы в школе. Девочка пробовала искать помощь среди учителей, но учителя предпочли не вмешиваться в семейные дела. А телефона доверия тогда не было — сейчас, когда она произносит эти слова, прекрасные школьные воспоминания все еще свежи в памяти, мне это хорошо видно.
А потом она поступила в III Медицинский институт и начала заниматься конькобежным спортом. Могла, наверное, добиться больших результатов, но матери все это сильно не нравилось. Хотя Ирина уже начала сопротивляться. Она стала мастером спорта и своего тренера, Марию Ивановну Беляеву, с тех самых пор считает родным человеком.
* * *
В 1985 году Ирина вышла замуж. За то, чтобы прописать мужа, Анна Ивановна потребовала половину стоимости квартиры и в придачу свадебные деньги. Молодожены выполнили все ее требования, но, когда в 1986 году появился внук Саша, Анна Ивановна начала провоцировать скандалы с мужем Ирины. Кончилось тем, что они с Анной Ивановной подрались, мать написала заявление в милицию, все шло к тому, что заведут дело, — и муж ушел.
В 1992 году Анна Ивановна стала куда-то уходить и одеваться в белую одежду: даже зимой — белые кроссовки и белые брюки. Раньше у нее были другие привычки. Потом начались разговоры о том, что Ирина — черная и должна умереть. Миссия ее уничтожения возложена на “светлую” Анну Ивановну. Следующей ступенью “просветления” стало то, что она начала метать в дочь и внука ножи. Как говорится, жизнь приобрела неожиданную остроту.
Пришлось вызывать милицию. Участковые В.И.Рогулин и С.Н.Захаров по мере сил пытались привести Анну Ивановну в чувства, однако дело зашло слишком далеко. Однажды Ирину с матерью прямо из дому увезли в милицию, а оттуда — в Тимирязевский суд, где пришлось проводить экстренное заседание. Анну Ивановну Старцеву оштрафовали из-за “случайно отлетевшего тазика”.
Но все знают, что просто так тазики не летают даже в цирке. Выяснилось, что Анна Ивановна стала посещать религиозную секту “Белое братство”. Когда братство запретили, Старцева обратилась в буддизм, переоделась в сари, нарисовала на лбу третий глаз и в 1997 году поехала с паломниками в Индию. В 2000 году в доме снова появились кресты и православные иконы. Во время “духовных исканий” вокруг Анны Ивановны было множество странных людей, сначала одних, потом других. И чем теплей были отношения Анны Ивановны с разными дервишами, старцами и гуриями, тем хуже они становились с дочерью и внуком.
Надо сказать, со временем духовные искания Анны Ивановны приняли прямо-таки зловещий характер. Считая себя обязанной избавить человечество от “черных” родственников, она стала принимать особые меры: по ночам зажигала множество свечей и включала газ, не зажигая его. Ирина с сыном едва ли не каждую ночь просыпались от запаха газа. Анна Ивановна отключила свет, перерезала электрические провода, заполняла кастрюли какими-то сильно пахнущими маслами, в ванной мылась при свечах, по квартире ходила без одежды.
Вместо обычной пищи Анна Ивановна стала питаться невесть какими зернами, а еще жарила коноплю, корм для попугаев и сою. Соседи по лестничной клетке тоже время от времени становились свидетелями этого во всех отношениях странного существования. Тем более что на улицу Анна Ивановна стала выходить в каком-то рванье, ни с того ни с сего становилась на колени и, воздев руки к небесам, во всеуслышание молилась.
Ирина много раз обращалась в милицию и в психоневрологический диспансер №5, просила поставить мать на учет и начать лечение. Когда в доме появлялись врачи из ПНД, Анна Ивановна исчезала. Ну не хочет человек лечиться — разве можно его заставить? Это ведь личное дело каждого. А что касается корма для попугаев — может, он и вкусный, мы ведь не пробовали. Участковому С.Н.Захарову Анна Ивановна тоже рассказывала, что время от времени ее посещает бог и она с ним подолгу беседует.
В марте 2005 года внук Анны Ивановны, Александр Старцев, пошел в правление ЖСК “Экватор” за справкой для военкомата. Он очень удивился, когда ему сказали, что он не имеет к квартире, в которой прописан, никакого отношения. Справку не дали и выгнали вон. Тогда Ирина Старцева обратилась в ЕИРЦ и в мае 2005 года получила документ, из которого следовало, что собственником квартиры теперь является некто И.А.Родионов.
Оказалось, что 24 декабря прошлого года Анна Ивановна Старцева заключила с И.А.Родионовым договор ренты с пожизненным содержанием. А уже 31 декабря 2004 года этот человек зарегистрировал право собственности на квартиру Старцевой, но это маленькое новогоднее чудо держалось в секрете от прописанных в квартире людей.
Батюшки, кто такой Родионов? А очень просто. Иван Александрович Родионов, 1980 года рождения, менеджер ООО “Инвест”, познакомился с Анной Ивановной в храме Всех Святых бывшего Новоалексеевского монастыря на Красносельской.
И при чем тут храм Всех Святых? А при том, что теперь Анна Ивановна Старцева проживает в богадельне при храме. Когда Ирина туда поехала, к ней вышла дама, отрекомендовавшаяся Елизаветой Васильевной. Фамилию называть не стала, сказала, что хватит и имени, она в богадельне главная, и можно называть ее матушкой. Вот она-то и растолковала Ирине Старцевой, что ее мать решила во славу божию освободиться от имущества, заключила с Родионовым договор ренты, квартиру будут сдавать, а деньги использовать на благотворительные нужды. Если вдуматься — тут сам черт ногу сломит. Выходит, богадельня будет сдавать квартиру? Но почему тогда квартира принадлежит Родионову? Так это же пустяки. Родионов — прихожанин храма Всех Святых, считай, все свои, родные. Вот и все. Вопросы есть? Вопросов нет.
А в конце 2005 года Анна Ивановна Старцева исчезла. Дочь написала заявление в милицию. Милиция связалась с новым владельцем квартиры и узнала, что Старцева почему-то находится на территории воинской части в Солнечногорском районе Подмосковья! И тогда Ирина Евгеньевна обратилась в Тимирязевский суд с иском к матери и Родионову о признании договора ренты с пожизненным проживанием недействительным.
* * *
Первый суд состоялся в 2006 году.
Судья А.Г.Полякова допросила множество свидетелей, знакомых и соседей Старцевых. Большая часть свидетелей — 9 человек из 13 допрошенных — показали, что “неоднократно замечали странности в поведении Старцевой А.И., которая ходила по улице в белом одеянии, молилась на улице на коленях, пугалась окружающих, зажигала в доме большое количество свечей, скандалила с дочерью и внуком”. А трое свидетелей сказали, что не замечали никаких странностей в поведении Старцевой и считают, что исковое заявление Ирины Старцевой вызвано неприязненным отношением к матери.
“Таким образом, — говорится в решении, — оценив собранные по делу доказательства, суд приходит к выводу о том, что доводы истицы не нашли своего подтверждения в ходе судебного разбирательства”.
Уж не знаю, уместны ли тут комментарии. Ведь судье видней. А если у кого по ходу судебного разбирательства отвисла челюсть — так это к хирургу.
Кстати, о врачах. Для определения психического состояния Анны Ивановны судом была назначена амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза. Как следует из заключения комиссии экспертов психиатрической больницы имени Н.А.Алексеева, “при амбулаторном обследовании Старцевой А.И. дать заключение о ее психическом состоянии и решить экспертные вопросы не представляется возможным в связи с неясностью клинической картины. Для решения указанных вопросов Старцеву А.И. следует направить на стационарную судебно-психиатрическую экспертизу”.
Эксперты предположили, что у Анны Ивановны паранойяльный психоз. Однако Анна Ивановна категорически возражала против проведения стационарной экспертизы. Как следует из решения суда, он “…не нашел оснований для проведения вышеназванной экспертизы, поскольку прямого указания в законе на возможность направления на экспертизу принудительно не имелось”.
Проще говоря, гуманность нашей судебной системы не знает границ. Корм для попугаев законом есть не запрещено? Не запрещено. Свечи в собственной квартире жечь не возбраняется? Не возбраняется. Молиться на улице можно? Можно. С какой стати проводить стационарную экспертизу? Тем более что человек возражает. Вы, конечно, скажете, что спроси любого психически больного человека — он всегда ответит, что здоров. Зачем же ему на экспертизу? Так как же быть?
То-то и оно. Тут имеет место юридическая абракадабра, как говорится, колокольня в уксусе. На один прямой и конкретный вопрос можно дать множество разных ответов. Если рассуждать логически, раз при амбулаторном обследовании невозможно ответить на экспертные вопросы, следует провести стационарную экспертизу. Но, согласно Закону о психиатрической помощи, теперь принудительно отправить человека в больницу нельзя. Правда, судья наделен полномочиями, ведь он не получил ответов на важные для принятия правильного решения вопросы. Судья имеет право отправить ответчика в больницу. Но он этим правом не пользуется. Почему?
Так это надо спросить у судьи. Который 29 ноября 2006 года принял решение об отказе в иске Ирины Старцевой. Вчитайтесь в очаровательный фрагмент резолютивной части решения: “Статья 177 КГ РФ прямо указывает на то, что суд может признать сделку недействительной вследствие совершения ее гражданином, не способным понимать значение своих действий и руководить ими, по иску этого гражданина либо лиц, чьи права и охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения (выделено автором. — О.Б.). Однако обстоятельств, свидетельствующих о нарушении прав Старцевой И.Е., заключенным договором не установлено. Таким образом, на основании изложенного… в удовлетворении исковых требований Старцевой Ирине Евгеньевне о признании договора пожизненного содержания недействительным — отказать”.
Анна Ивановна, может, и не способна понимать значения своих действий, но в суд, как истинная голубица, по этому поводу не обращалась. А права Ирины Евгеньевны не нарушены. Ну, подумаешь, теперь квартирой, в которой она прописана с сыном, владеет посторонний человек. Он же не саблезубый тигр и, возможно, выгонит их с сыном не сразу, а через год-другой. Ну, и какие права нарушены? Ни-ка-ких.
* * *
Однако определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда в феврале 2007 года решение Тимирязевского суда было отменено, и дело направили на новое рассмотрение. Основанием для отмены явилась злополучная судебно-психиатрическая экспертиза: “Суд не учел, что эксперты не смогли дать заключения о психическом состоянии Старцевой А.И. и ответить на поставленные судом вопросы… У суда не имелось оснований для отказа в назначении и проведении повторной экспертизы, поскольку для разрешения данного дела требуются специальные познания…”
Второй суд по делу Старцевых начался 21 марта.
Судья Е.В. Кашина вынесла определение о проведении судебно-психиатрической экспертизы — почему-то опять амбулаторной.
30 марта два дюжих молодца доставили в суд Анну Ивановну Старцеву. Приехали они на внушительном автомобиле, подойти к Анне Ивановне не дали. Она вошла в зал, рассказала, как дочь собиралась ее убить, и покинула помещение.
Ну, невооруженным глазом видно, что дело нечисто и хитрые дочь с внуком решили извести смиренную старушку. И по всему выходит, что гражданин Иван Родионов — маг и волшебник, которому судьба поручила спасти ее. Вот он и спасает. Ради выполнения своей высокой миссии он уже предупредил Ирину Старцеву, чтобы она выметалась из его квартиры.
* * *
В минувшее воскресенье мы с Ириной Евгеньевной поехали в приют, повидаться с Анной Ивановной.
Поднялись на четвертый этаж, нашли комнату 406, Ирина Евгеньевна постучала в дверь. Дверь открылась и тут же закрылась.
Спустя минуту дверь все же отворилась, и на пороге появилась Анна Ивановна Старцева. Ирина Евгеньевна спросила ее, почему она вначале захлопнула дверь, на что Анна Ивановна сказала, что не ожидала ее увидеть.
— Зачем ты заключила этот договор?
— Ради спасения жизни, — ответила Анна Ивановна. — Двенадцать лет вы пытались меня убить. Травили, избивали, изводили. Теперь все кончено. Я к этой квартире отношения не имею.
— А где же теперь жить нам с сыном?
— Люди взрослые, разберетесь. Прошу меня больше не беспокоить.
Конечно, разговор длился дольше, Анна Ивановна подробно перечислила дочери все ее преступления, сказала, что пыталась разменять квартиру, но дочь не дала. На фоне многолетних попыток разъехаться с матерью — Ирина Старцева готова была уехать с взрослым сыном в комнату в коммунальной квартире — этот монолог произвел на Ирину сильное впечатление. О себе скажу лишь, что я стояла в холодном поту. Анна Ивановна нуждается в неотложной медицинской помощи. Теперь все зависит от судьи Е.В. Кашиной.
Жизнь трех людей висит на волоске.
* * *
Ирина Евгеньевна Старцева работает участковым врачом в районной поликлинике №21 в Северном округе.
Александр Старцев учится в Бауманском институте. Остается только удивляться, как этот молодой человек безукоризненно отражает все попытки бабушки — а может, правильней сказать, судьбы — разрушить их с матерью хрупкое, призрачное существование между небом и землей. В школе у него не было ни одной “четверки” — круглый отличник. И в институте он учится превосходно. Их с матерью жизненное пространство — это десять квадратных метров. Они живут в маленькой комнате, потому что большая комната — бабушкина. Или как теперь правильно сказать? По новому закону бабушка имела право распорядиться принадлежавшей ей квартирой, а Ирина Евгеньевна и Александр Старцевы — это обременение. Такой юридический термин, приятный на слух. От него новый владелец вправе избавиться, когда пожелает.
Теперь скажите, может участковый врач купить себе жилье?
Может — одну ступеньку в подъезде панельной хрущевки.
И еще скажите: кто такой Александр Старцев 1986 года рождения? Гражданин России, чье право на жилье охраняется Конституцией страны, или пушечное мясо? Два закона оной страны, думаю, одинаково святы. Но закон о воинской обязанности выполняется почему-то неукоснительно, и Сашу поставят под ружье во что бы то ни стало. А вот как быть с крышей над головой? Страна, которую он обязан защищать, показала ему увесистый кукиш. Право умереть у него есть, а право жить — извините. Внимательно читайте Жилищный кодекс. Иногда приносит временное облегчение. Но право собственности все равно главней. Все прочее — примечания к нему.
От всей души надеюсь, что Тимирязевский районный народный суд поставит точку в этом затянувшемся противостоянии. Да, чуть не забыла. В богадельне при храме Всех Святых решают все проблемы. Так сказали Ирине Евгеньевне, когда она разговаривала с начальницей богадельни. Правда, при одном условии: в обмен на это человек должен отдать свою квартиру. Причем комнату в коммуналке или квартиру в Подмосковье просят не предлагать…
