— Президент Франции Николя Саркози и его избранница Карла Бруни тайно поженились, — сенсационную новость первыми сообщили французские газеты. Елисейский дворец пока официально не комментировал событие. Однако слухи о грядущей свадьбе и даже об «интересном положении» …-летней экс-модели были давно, и называлась даже дата бракосочетания — 9 февраля. Президент, по-видимому, решил преподнести стране очередной сюрприз и сочетался браком в тайне. К слову, закона, обязывающего главу республики сообщать об изменениях в своем семейном положении нет, а значит политическим оппонентам обвинить Саркози не в чем. Разве что только позавидовать…
Сегодня многие в мире завидуют президенту Франции Николя Саркози. И я ничуть не удивлюсь, если среди завистников увижу глав государств и правительств, в особенности тех, у которых первые леди скорее похожи на тульский самовар или высохшую воблу. Любви все должности покорны.
А президенту Саркози просто нельзя не завидовать. Будущая первая леди Франции Карла Бруни не только красавица, но и необыкновенная умница. Как говорится все при ней — и стать, и ум. Прозорливые и независтливые наблюдатели уже предсказывают, что воцарение Карлы в Елисейском дворце будет походить на воцарение Жаклин Кеннеди в Белом доме, что Карла, подобно Жаклин, превратит президентскую резиденцию в сказочный замок Камелот. (Она уже превратила салон Елисейского дворца в "комнату звукозаписи поп-музыки", ехидничают французские таблоиды, намекая на поп-карьеру Карлы в 90-х).
Завистники чернят красавицу. Как только ее не клянут: разлучница, разбивательница сердец, мышеловка для мужиков, охотница за рок-идолами, пустоголовая манекенщица, фотогеничное чучело и ряд эпитетов, которые за их нецензурностью в газете не воспроизведешь.
И тем не менее президенту Саркози надо не сочувствовать, а завидовать. Карла Бруни не балласт, а завидная невеста, тем более для главы государства. Она не только классная любовница, но и первоклассная будущая первая леди, которой можно гордиться, а не стыдиться, не прятать дома, а выставлять напоказ. Только неординарную женщину возят на египетские пирамиды, которые “посещал” сам Наполеон Бонапарт. Только неординарная женщина могла стать музой великих рок-певцов Эрика Клэптона и Мика Джаггера. Только неординарная женщина могла влюбить в себя двух выдающихся философов — Энтховена-отца и Энтховена-сына. И, утверждают знатоки, только такая неординарная женщина может поднять скользящие вниз рейтинги Саркози.
Согласно истертым клише, если ты модель — ты дура и дворняга, которую подобрали в подворотне и сделали привлекательным манекеном для демонстрации одежды. Если ты модель — ты кукла, и знай свое место. Карла родилась не в подворотне, а в роскоши. Семья Карлы переехала в 70 годах из Италии во Францию потому, что родители боялись, что мафия может похитить дочь ради выкупа. Ее отчим — Альберто Бруни Тедеши — итальянский король автомобильных шин и по совместительству… композитор, сочиняющий классическую музыку. Ее мать — Мариса Борини известная, концертирующая пианистка. Карла не Золушка. Карла богата и блестяще образована. Она свободно владеет тремя европейскими языками — французским, итальянским и английским. Таких первых леди по пальцам одной руки перечесть можно.
В 90-х годах Карла была топ-моделью домов “Диор” и “Шанель”. 250 раз ее фото украшало обложки журналов! Сойдя с подиума, Карла пошла по стопам родителей — стала сочинять и исполнять музыку. Ее первый альбом вышел в свет в 2003 году и сразу же стал бестселлером. Песня-шансон “Кто-то сказал мне” разошлась во Франции миллионным тиражом и полумиллионным — за ее пределами. В 2004 году ее наградили французским эквивалентом премии “Грэмми” как лучшую певицу-женщину. Правда редактор журнала “Блендер” Джон Леви считает музыку Карлы “одновременно претенциозной и сексуальной” и риторически вопрошает: “Насколько подходят эти качества для женщины, которая должна стать супругой президента Франции?” Но большинство французов с ним несогласны.
Карлу обвиняют в том, что она любит “кошачьи бои”. Естественно, за стоящего кота. Да, она их любит и выходит из них не ободранной кошкой, а ангорской, то есть победительницей. Что в этом плохого? Тем более, что победителей не судят. О них судачат. Завистливо. Карла не скрывает, что она “кошка”: недавно она так и охарактеризовала себя в интервью одному французскому журналу — и к тому же “укротительница строптивых мужчин”. Саркози Карла укротила быстро. Спустя три месяца после их первого ужина на пальце Карлы засверкало обручальное кольцо с розовым бриллиантом. Кольцо было работы знаменитого диоровского дизайнера Виктуара де Кастеллане.
Вообще-то, Карла скорее тигрица, чем кошка. “Она бросается на свою жертву молниеносно”, — говорит редакторша одного французского журнала мод, но говорит анонимно, не желая испробовать на себе когти мадам Бруни. Писательница Жюстин Леви, бывшая жена знаменитого философа Рафаеля Энтховена, испытала на себе силу этих когтей. Карла влюбилась в Рафаеля и отбила его у Жюстин. А до этого имела бурный роман с его отцом Жан-Полем Энтховеном — кстати, тоже философом. Но опять-таки заметьте: если принцесса Диана увлекалась плейбоями и кавалеристскими офицерами, не говоря уже о сотрудниках секретной службы, то Карла отдавала предпочтение философии. Госпожа Леви отомстила Карле. Она написала роман, главная героиня которого списана с Карлы. “Это была красивая и бионическая женщина со взглядом убийцы”, — пишет Леви. Она дает своей героине кличку “Терминатор”…
А вот что пишет не ослепленный завистью художественный директор журнала “Аллюр” Поль Кавако: “Да, Карла фотографировалась в одних трусиках. Ну и что же? Она тем не менее создана для роли первой леди на торжественных государственных обедах. Она умна и богата; она может поддерживать беседу на любую тему и на любом языке; она разбирается в литературе, искусстве и музыке; следит за текущими политическими событиями; она — чувствительная личность и к тому же красавица, что никогда не мешает”.
Любопытно, что бывшая первая леди Франции — Сесилия сделана из того же теста что и Карла, вот только она на десять лет старше своей счастливой соперницы. Сесилия, подобно Карле, красива и умна, была манекенщицей (работала на фирму “Шиапарелли”) и имела предков-композиторов. Одним из свидетелей ее бракосочетания с Саркози был столп индустрии “сладкой жизни” Бернард Арно, председатель совета директоров LVMH (Louis Viutton Moet Henessy). Сесилию, как и Карлу, сравнивали с Жаклин Кеннеди. И еще, ни Сесиллия, ни Карла не верят в священность брака под сенью римско-католической церкви. Сесилия была на девятом месяце беременности (от своего первого мужа Жака Мартина), когда начала крутить роман с Николя Саркози.
Карла в свою очередь провозглашает: “Любовь может длиться долгие годы, но жгучее сексуальное желание — всего две-три недели”. Карла иногда “бывает моногамной, но, как она сообщила, журналу “Ле Фигаро Мадам”, “я предпочитаю полигамию и полиандрию”, то есть множество и многомужество. По ее словам, для нее это "идеальный образ жизни природно, генетически и материально богатых людей, которые хотят получить от жизни больше, чем положено середняку". Это не мыльная опера или таблоидная фотография, а скорее фрейдистский фарс. Короче, что бы ни говорили друг о друге Сесилия и Карла, они стоят друг друга, они одного поля ягоды. У них даже одинаковое строение лица, одинаково обезоруживающие скулы.
Лонг Нгуен, издатель журнала “Флаунт”, недавно опубликовавшего фотографию Карлы Бруни на центральном развороте, говорит: “Люди никогда не любили богатых и красивых, одни открыто, другие — в глубине души. Одни признаются в этом, другие — нет. Люди скорее признали бы достойной роли первой леди какую-нибудь бывшую алкоголичку или наркоманку, будь она уродкой и бедной. (Синдром Золушки — М.С.) Дело в случае с Карлой не в том, что она экс-модель, а посему не годится в первые леди, а в том, что у нее все есть…”
Глядя на разворот, напечатанный в “Флаунт”, никогда не скажешь, что Карле уже сорок лет. И это тоже вызывает зависть. “Хорошо сохранилась, стерва!”) А многих вводит в заблуждение. Люди думают, что раз Карла манекенщица и поп-певица, значит ей где-то вокруг двадцати лет, а то и меньше. И вот Саркози превращается в совратителя малолетних, чуть ли не в педофила, а Бруни (женщина после бальзаковского возраста) в Лолиту, в нимфетку. “Ну прямо как президент Билл Клинтон и Моника Левински!” — возмущаются невежды.
Сравнение любопытное, и на нем стоит остановиться поподробнее. Как-то в разделе “Стиль” газеты “Нью-Йорк таймс” было напечатано эссе о том, что любовные похождения французских государственных деятелей имеют “класс”, а вот похождения американских государственных деятелей на амурной ниве “отдают либо пошлостью, либо буржуазностью” (Опять зависть!) Да Белому дому далеко до Елисейского дворца, как дворняге-практикантке Монике Левински до прекрасного лебедя Карлы Бруни. Невозможно представить себе президента Франции, посылающим толстозадую молодку за пиццей, а затем занимающимся с ней оральным сексом наспех, не раздеваясь, хотя оральный секс и именуют “французской любовью”. Все это, в особенности пицца вместо изысканной французской кухни, и оральный секс на скорую руку в Овальном кабинете, отдает такой пошлостью, что только за эту пошлость, а не за дачу ложных показаний под присягой, Клинтона следовало подвергнуть импичменту.
Моника Левински не исключение. Любовницами Клинтона были или певички из сомнительных найтклабов, или похотливые буржуазки, с которыми он встречался в меблированных комнатах. В их соитиях романтика не ночевала, а классности не было и в помине. Клинтон занимался любовью “не взирая на лица” в прямом смысле этого слова. Его гарем — сборище мордоворотов с интеллектом доисторических динозавров, имевших гигантские туловища и микроскопические мозги. Старина Билл занимался не любовью, а сексом. Он не ухаживал за женщинами, а прямо хватал их за выпуклые места, и если не получал по рукам, как от Полы Джонс, шел дальше. А ведь был красавцем-парнем, переспать с которым мечтали многие звезды кино и попа. Но на них у Билла не хватало времени и… смелости. С моникообразными было сподручнее.
Если любовные забавы Билла Клинтона пахли пошлостью и спермой, которую он оставил на платье Моники и тем самым навлек на себя импичмент, то романтические похождения других обитателей Белого дома были насквозь пропитаны нафталином буржуазности на затертый мотив “живет со своей секретаршей”. Правда, в случае с Дуайтом Эйзенхауером вместо секретарши была… шофер. Да, Айк крутил любовь, а она крутила баранку. Было это в годы войны. Но если пэ-пэ-жэ (“почтово-полевая жена”) маршала Рокоссовского была звезда кино и театра Валентина Серова, то пэ-пэ-жэ генерала армии и командующего объединенными вооруженными силами союзников Эйзенхауера — его шофер. После войны Айк, добиваясь президентства, поступил неблагородно. Он бросил свою пэ-пэ-жэ, опасаясь быть скомпрометированным. Он понимал, что с таким шофером в Белый дом не въедешь.
Бедная, бедная шоферша Айка! Звали ее Кэй Саммерсби Морган. Она была дочерью английского офицера. После начала Второй мировой войны Кэй вступила в Корпус британского механического транспорта и выучилась на шофера. Ей было поручено возить высокопоставленных американских военных. В мае 1942 года в Лондон прибыл тогда еще генерал-майор Дуайт Эйзенхауер. Кэй прикрепили к нему, а она к нему прильнула. До ноября 1945 года Кэй возила Айка и даже стала в какой-то момент его… секретаршей. (Видимо, с тех пор, как он стал с ней жить.) Став большим начальником — союзническим главковерхом, Эйзенхауер помог Кэй получить американское гражданство и даже чин капитана американской армии. Шофер — секретарша — капитан — любовница Кэй верно служила Айку и даже получила за это ряд наград, в том числе Медаль за заслуги (!), Медаль армейского корпуса, Медаль “За европейскую кампанию”, две Медали “За победу во Второй мировой войне” и Медаль “За оккупацию Германии”. Великий солдат отделался медалями!
В 1948 году Кэй Саммерсби выпустила военные мемуары “Эйзенхауер был моим боссом”. Именно боссом, а не любовником. Об этом в мемуарах не было ни слова. Лишь после смерти Айка (1969 год) и накануне своей смерти (1975 год) Кэй опубликовала автобиографию, уже в заголовке которой все было сказано: “Забвение прошлого: Моя любовная связь с Дуайтом Д. Эйзенхауером”. Только находясь одной ногой в могиле, Кэй рискнула рассказать правду о своих отношениях с генералом-президентом. Саммерсби писала, что умолчала о них в своей первой книге “из уважения к прайвэси” Эйзенхауера. Автобиографию Кэй диктовала журналистке Барбаре Вайден, умирая от рака. Близкие Эйзенхауера попытались опровергнуть писания Кэй, объявив их “измышлениями”. (Кстати, в автобиографии говорится о том, что у Айка часто “член не вставал”. Победитель Гитлера не был сексуальным Геркулесом в постели.)
В момент выхода в свет разоблачительной автобиографии вдова Эйзенхаура Мэмми была еще жива. Она долгие годы не могла переносить даже имени Кэй, чем невольно подтверждала ее правоту. По словам президента Гарри Трумена, в 1945 году Эйзенхауер просил своего босса генерала Джорджа Маршалла разрешить ему развестись с Мэмми и жениться на Кэй. Маршалл отказал Эйзенхауеру. Трумен, пользуясь своей президентской властью, приказал изъять и уничтожить, находившуюся в Архиве вооруженных сил США переписку между Эйзенхауером и Маршаллом, относившуюся к супружескому кризису Айка. Некоторые историки утверждают, что и Трумен, подобно Кэй, лгал, но уже по политическим, а не романтическим причинам. Демократ Трумен недолюбливал-де республиканца Эйзенхауера, который сменил его в Белом доме. По версии этих историков, Айк просил генерала Маршалла совсем о другом — о переводе его жены Мэмми из США в Англию, где находилась его штаб-квартира. Но в эту версию трудно поверить. На поездку в английскую Тулу со своим самоваром, да еще великому полководцу-победителю нацистского вермахта, ничье разрешение не требовалось…
Президент Франклин Делано Рузвельт принадлежал к высшим слоям американской аристократии, но тем не менее в любовных делах был абсолютно буржуазен. Его любовный роман был выдержан в классическом стиле — “живет со своей секретаршей”. (Первая леди — Элеонора Рузвельт в долгу не оставалась. Она тоже жила со своей секретаршей, именно секретаршей, а не секретарем, ибо была “клозетной”, то есть тайной лесбиянкой.)
Секретаршу Рузвельта звали Люси Пэйдж Мерсер Рэзерфорд. Наняла ее для своего мужа сама Элеонора еще в 1913 году. В 1918 году, распаковывая багаж своего супруга, только что вернувшегося из Европы, Элеонора нашла любовные письма Люси к Франклину, обвязанные красной лентой. Впрочем, и до Люси Франклин особой супружеской верностью не отличался. Уже во время церемонии обручения бедная Элеонора плакала на груди своей кузины Алисы Рузвельт, дочери президента Теодора Рузвельта, и причитала: “Мне никогда не удержать его. Он очень привлекательный”. Рузвельт, бывший тогда заместителем министра ВМС, много времени проводил вне Вашингтона, и Элеонора долгие годы пребывала одна-одинешенка в столице, полной слухов о донжуанских похождениях мужа, которые, в частности, распространяла и ее кузина Алиса, кстати, тоже баба не промах.
Элеонора сначала не верила слухам. Но связка любовных писем Люси, повязанных красной лентой — последней каплей унижения — открыла ей глаза. Она потребовала развода. Но мать будущего президента Сара Рузвельт, опасаясь, что развод повредит политической карьере ее первенца, запретила ему разводиться под страхом лишения наследства. Элеонора взяла обратно свое требование о разводе, но поставила Франклину ультиматум — больше никогда не встречаться с Люси-разлучницей. Рузвельт согласился, однако слова своего не сдержал. Он продолжал встречаться с Люси, но уже тайно. По иронии судьбы Люси Мерсер была в фамильном имении Рузвельтов — Уорм Спрингс, в штате Джорджия, когда президента хватил удар, от которого он умер. В этот момент Рузвельт позировал художнице — русской эмигрантке Шавматовой. Отсюда пошли слухи о том, что, якобы, Рузвельта убили по указанию сталинского Кремля.
Естественно, на похоронах Рузвельта Люси Мерсер не было. И тут нельзя не вспомнить похороны президента Франции Франсуа Миттерана. Даже на государственной панихиде у гроба с его телом, рядом с его женой стояли его любовница и его дочь от этой любовницы. (Согласно завещанию покойного. — М.С.) Вот это класс! Социалист Миттеран оказался куда больше джентльменом, чем аристократ Рузвельт. Французы это поняли, приняли и простили его.
И еще. Обратите внимание — и президент Рузвельт, и президент Эйзенхауер, поставленные перед выбором — карьера или любовь, выбрали первое. Как тут не вспомнить английского короля Георга, который поставленный перед выбором — корона или любовь — выбрал второе, отрекся от престола и женился на разведенной американке, принявшей титул герцогини Виндзорской. Классно, не правда ли? Класс он и есть класс…
И, наконец, президент Джон Фитцджеральд Кеннеди — баловень судьбы, молвы, толпы и истории. В годы его президентства во многом благодаря стараниям несколько экзотической первой леди Жаклин Белый дом называли сказочным замком Камелот. Но на поверку сказочный замок больше походил на публичный дом. Кеннеди был неразборчив в своих сексуальных связях еще больше, чем Клинтон. Но ему все сходило с рук. В те годы медия и публика смотрели сквозь пальцы на любовные похождения своих президентов.
Кеннеди был куда циничнее Клинтона. Последний занимался “французской любовью” с Моникой Левински, когда первой леди Хиллари не было в Белом доме. Присутствие Жаклин под его сводами Кеннеди не сдерживало. Однажды, когда он плескался в закрытом свимминг-пуле с двумя своими секретаршами (опять секретарши!), но туда направилась Жаклин. Но сотрудники секретной службы не пустили ее, сославшись на то, что президент ведет в свимминг-пуле настолько тайные переговоры, что даже Овальный кабинет не гарантирован от их прослушки. Жаклин сделала вид, что поверила.
Когда президент пребывал в столице, женщин ему поставляли сотрудники секретной службы. “На выездах его сутенерами были знаменитый певец Фрэнк Синатра и киноактер Питер Лоуфорд, женатый на сестре Кеннеди. Первый поставлял президенту любовниц “крестных отцов” мафии, с которыми он якшался, а второй — голливудских старлеток. Наиболее скандальными были связи Кеннеди с любовницей босса чикагской мафии Джианканы и с Мэрилин Монро. Обе эти связи пунктуально прослеживал директор ФБР Эдгар Гувер, ненавидевший клан Кеннеди. Кстати, между ними произошла сцена, весьма напоминающая историю с романом Рокоссовского, рассказанную мною в самом начале. Как-то во время ежедневного доклада президенту Гувер доложил, что одного из его министров муж застал в постели со своей женой. Президент молча выслушал эту новость, а на вопрос Гувера — как быть? — усмехаясь, ответил: “Я дам приказ моим министрам, чтобы они в подобных ситуациях были более проворными и успевали выпрыгивать в окно!” Гуверу не пришелся по вкусу ответ Кеннеди, как Берия — ответ Сталина. Он счет, что президент издевается над ним. Видимо, так оно и было на самом деле.
О романе Кеннеди с Мэрилин Монро написано так много, в том числе и мной, что я повторяться не буду. Но, как говорится, “в русле повествования” скажу лишь о том, что и Джон, и его младший брат Роберт, поиграв с Мэрилин, жестоко бросили ее в омут наркомании. Ни тот, ни другой не сдержали своих обещаний жениться на ней. И в этом случае перевесили карьерные и политические соображения. И третий брат Кеннеди — сенатор Эдвард тоже в рыцари не вышел. Его амурные похождения стоили жизни бывшей секретарше Роберта Мэри Джо Копечне и довели до алкоголизма его жену Джоан. (Как-то в Бостоне после ужина у общих знакомых Джоан взялась подбросить меня в отель. Я сдуру согласился. Мы чудом избежали катастрофы. Джоан сидела за рулем влоск пьяная)…
И вот мы снова добрались до Елисейского дворца. Его хозяин не чета хозяевам Белого дома. Карла Бруни не любовница Саркози, а невеста. Он обещал жениться на ней и готов сдержать свое слово. И роман Николая с Карлой начался после того, как он развелся с Сесилией. Чувствуете разницу? А то, что Карла Бруни умна, талантлива, образована и красива — это везение ее жениха. Так будем ему завидовать!
P.S. Прошу читателя поверить мне на слово. Когда я начал писать этот текст, Саркози и Бруни еще не были мужем и женой. Поставив точку, вернее, знак восклицания после заключительного слова “завидовать”, я включил телевизор — телеканал Фокс Ньюс — как раз на том месте, когда диктор сообщал о том, что Николя Саркози и Карла Бруни сочетались браком. Лучшую концовку, подсказанную самой жизнью, просто не придумаешь! Так что поздравим соединившихся узами Гименея президента Франции и мадам Бруни, ставшую уже первой леди.
