О партийном деятеле Георгии Максимилиановиче Маленкове мало что известно. Ближайшего соратника Сталина с полным правом можно назвать самой загадочной фигурой в истории страны. Некоторые историки считают Маленкова хладнокровным убийцей тысяч людей. Другие называют его истинным отцом «оттепели». На днях исполнилось 20 лет со дня смерти этого некогда могущественного партийца. Про его стремительное восхождение на политический Олимп и падение рассказал в эксклюзивном интервью «МК» младший сын Георгий Маленков.
– Георгий Георгиевич, имя вашего отца у многих людей прочно ассоциируется с массовыми репрессиями 30-50-х годов. Что он рассказывал об этом?
– Я не знаю, подписывал ли он документы о расстрелах, участвовал ли в репрессиях.. В доме ничего подобного не обсуждалось. Даже будучи на пенсии отец мало рассказывал о своей работе. Вообще в начале 60-х моя бабушка говорила, что Н.С. Хрущеву не удалось найти доказательств его причастности к репрессиям. Могу только сказать, что насколько мне известно, папа занимался подбором новых кадров, а не уничтожением старых.
О том, что происходило в стране, я узнал только вскоре после смерти Сталина. В 1953 году отец дал мне номер американского журнала: «Возьми, мол, прочти». В нем были опубликованы выдержки из книги, которую написал американский офицер, пробывший с 1946 по 1953 годы в лагере под Воркутой. В статье он подробно описал, что с ним происходило. Но после ознакомления с текстом никаких комментариев от отца не было. Тогда я впервые услышал, что были такие лагеря.
– Откуда идет род Маленковых? Как Георгий Максимилианович оказался в политике?
– Маленковы – выходцы из Македонии. Согласно семейным легендам, первый Маленков прибыл в Россию в первой половине 19 века во времена Николая I. Отец родился в Оренбурге, где служил его дед, начальник военного гарнизона. По рассказам бабушки папа появился на свет 7 января, а не 8, как обычно указывается в его биографии. Дело в том, что когда младенца регистрировали в церкви, священник по какой-то причине спутал числа – поставил восьмерку в дате рождения...
Отец и его два старших брата закончили классическую гимназию в Оренбурге. А вскоре после окончания папа отправился добровольцем в Красную Армию – служить в кавалерии. Воевал недалеко от родины – на Оренбуржье, Западном Казахстане. В конце гражданской войны познакомился с мамой – Валерией Алексеевной Голубцовой, уроженкой Нижнего Новгорода. (Кстати, мама родом из дворянской семьи). В те годы она работала в агитационном поезде, который колесил по Средней Азии. Вскоре они стали жить вместе. К слову, родители до конца жизни так и не зарегистрировали официально свои отношения.
По окончании военной службы он отправился в Москву, поступил в МВТУ им. Н.Э. Баумана. Не знаю, закончил ли он институт. Хотя отец говорил, что профессор К.А. Круг приглашал в аспирантуру. Но родитель выбрал другой путь, пошел по партийной линии.
К слову, сначала мама хотела, чтобы он стал политиком. Но незадолго до смерти с грустью отмечала – мол, пошел бы отец в науку, и жизнь по-другому бы сложилась...
Что же касается семьи, то в 1924 году родилась моя сестра Воля, а в 1937 и 1938 годах появились на свет мой брат Андрей и я. В свободное от работы время отец активно участвовал в нашем воспитании. Особенно любил читать вслух нам с братом произведения Чехова. До сих пор помню его голос, когда он читал "Налим", "Хирургию"… Замечу, он умел ладить с детьми, мог найти в ребенке то, что ему интересно. Первые мои детские воспоминания датированы февралем 43 года. Тогда мне, 4,5-летнему малышу, показалось, что отец сильно потолстел. Уже будучи на пенсии, отец объяснил причину тогдашнего резкого изменения веса. Он пояснил, что стал полнеть из-за нерегулярного питания во время войны.
– За что Георгий Максимилианович отвечал во время войны?
– Когда началась война, вся наша семья, кроме него, уехала в Самару. Я особо не помню этот период. По воспоминаниям сестры, при любой возможности мама приезжала в Москву и брала ее с собой. Отец все время был на работе, спал 4-5 часов в сутки. Когда были воздушные тревоги и все отправлялись в бомбоубежище, он приезжал домой и ложился спать. В самое страшное время, осенью 41 года, Сталин и все правительство на какое-то время уехали из Москвы. Из всего руководства страны отец в Москве остался один. Сестра помнит, как день и ночь звонили руководители разных областей и республик, хотели убедиться, что Москва цела. Когда отец бывал дома, сестра слышала эти звонки, ей не хотелось его будить. Но отец говорил, что это необходимо, чтобы не возникло паники.
Тогда он курировал авиационную промышленность, за что собственно получил Героя Соцтруда. В основном ездил по заводам, но бывало выезжал и на фронта. По рассказам его шофера, он был на Ленинградском, Сталинградском фронтах. Летал и в блокадный Ленинград.
– Где жила семья Маленкова?
– Сначала на Мытной, а в 1939 году, когда отца избрали членом ЦК, мы переехали в служебную квартиру на улице Грановского (сейчас Романов переулок). Под нами жили Буденные, над нами – Хрущевы. На доме до сих пор почему-то нет мемориальной доски Г. Маленкову. В этой квартире мы жили вплоть до 1954 года. А затем переехали в двухэтажный уютный особняк в Померанцевом переулке. Кстати, в соседнем домике жили Хрущевы – c ними мы переехали одновременно. В 1955 году вновь сменили место жительства. На этот раз местом нашего обитания стал особняк на Воробьевых горах, где мы жили вплоть до 1957 года, когда отец лишился всех высоких званий. Лето и все выходные проводили в загородном двухэтажном доме около деревни Молоденово.
Во всех квартирах и на даче в кабинете отца была вертушка и ВЧ – прямая связь с другими городами. Мы с братом свободно входили к отцу. Когда он приезжал на дачу на выходные, его всегда сопровождал полковник с толстой папкой (в ней были документы). Помню, отец сидел в кабинете и просматривал бумаги. Изредка что-то показывал. Так, после смерти Сталина дал посмотреть мне, тогда 15-летнему школьнику, еще не опубликованные материалы про Берию. Он хотел, чтобы я с ними ознакомился. Тогда, помнится, прочитал, что Берия пытался захватить власть и был арестован.
– Как ваш отец отзывался о Сталине?
– У меня складывалось такое впечатление, что ему было неприятно говорить о вожде. Хотя, конечно, он что-то вспоминал. Вот, в примеру. Однажды Сталин сказал при отце, мол, что один из сотрудников не разбирается в каком-то вопросе, как эфиопский негус (титул императора Эфиопии) не разбирается в высшей математике. Папа долго недоумевал, как такое можно было сказать о человеке.
Интересно, что во время войны Сталин косвенным образом спас родителю жизнь. Тогда отец работал в здании ЦК на Старой площади, а Сталин в Кремле. Однажды вождь вызвал его по какому-то вопросу к себе. Когда тот пришел в Кремль, то объявили воздушную тревогу. Позже выяснилось, что одна из бомб попала в кабинет отца в здании ЦК. Она не взорвалась, но если бы отец там находился, то несомненно погиб бы. Кабинет был полностью разрушен.
– С кем из однопартийцев поддерживал дружеские отношения?
– Дома у нас бывал Никита Хрущев. Наша семья общалась еще с Буденными. А больше ни с кем, насколько я знаю.
Кстати, вполне вероятно, что в какой-то степени с подачи отца был арестован нарком НКВД Николай Ежов. Папа рассказывал, что подал в 1938 году Сталину написанную от руки докладную записку. В ней он сообщал о незаконных репрессиях тысяч коммунистов. Вождь молча прочитал и произнес:
– Это вы сами все это написали?
– Да, это я писал.
– Никому это не показывали?
– Нет.
– Ну, ладно.
Через некоторое время Ежова арестовали и расстреляли.
– После смерти Сталина в 1953 Маленкова назначили председателем Совета Министров СССР. Почему он не смог удержаться на высоком посту?
– Дело в том, что отец не был интриганом. Скорее, он был хорошим менеджером. А с Хрущевым (тот в сентябре 1953 стал первым секретарем ЦК), безусловно, не поделил власть. Хотя, казалось, они прежде дружили... Впрочем, папа и Никита Сергеевич были очень разными по характеру, культурному уровню. Возможно, Хрущев завидовал успехам отца, ведь его популярность росла в народе. На посту председателя Совмина отец уменьшил налоги для крестьянства, начал процесс перевода тяжелой промышленности на мирные рельсы. Эту деятельность ему и ставили затем в вину на январском пленуме в 1955 году. Вскоре после него Маленков подал в отставку – уступил высокий пост Николаю Булганину. Сначала отца назначили министром электростанций СССР. А через два года и вовсе отправили в Казахстан – руководить электростанцией под Усть-Каменогорском, а затем Экибастузской ГРЭС. Тогда мы впервые стали обсуждать служебные дела.
В 1961 году его исключили из партии. Позже он и не стремился восстановиться. Отец уже не вписывался в ту систему, которую создавал Хрущев.
Кстати, по воспоминаниям сестры, незадолго до смещения Хрущева с его поста она была свидетелем звонка в Экибастуз. К телефону подошла мама. Человек назвался помощником Хрущева, который просил передать отцу приглашение от Хрущева вернуться в Москву. Отцу предлагали занять высокие посты в управлении государством. Попросили передать трубку отцу, говоря, что Никита Сергеевич хочет с ним поговорить. На это отец произнес: «У меня к этому человеку вопросов нет».
– Чем он занимался в последние годы жизни?
– В Москву он вернулся в 1968 году, после 11 лет «ссылки» в Казахстане. Умерла его мама, отец приехал на похороны и остался. Его прописали к дочери в квартиру на Фрунзенской набережной. Но основное время он проводил на даче, что вблизи станции Удельная по Казанской дороге. Примечательно, что дом стоит на речке Македонка. Отец видел в этом некоторую руку судьбы.
В политические дискуссии он не вмешивался. Единственное, когда Эдуарда Шеварнадзе назначили министром иностранных дел, то произнес: «О, как интересно!» Непонятно было, одобряет он этот шаг или нет.
Вплоть до своей смерти в 1988 году много вспоминал о детстве, немного о гражданской войне. Читал книги по фундаментальной науке. Особенно интересовался теориями гравитации, относительности. Кстати, сестра рассказывала, что еще во время службы в кавалерии он написал пособие по физике для красноармейцев.
– Кто-то из потомков Георгия Максимилиановича пошел в политику?
– Нет, никто. Я профессор, кристаллограф, брат – биофизик, сестра – архитектор. Громкая фамилия мне скорее мешала, а не помогала. Место в аспирантуре университета мне не дали.
Курьезный случай произошел в конце 50-х, когда я учился на третьем курсе геологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Родители тогда уже были в Казахстане. В университет приехал профессор из Южной Африки. Специалист читал лекцию на английском языке, а меня попросили ее перевести. Затем коллеги рассказали, что когда иностранцу сказали, кто ему помог, то изумленно воскликнул: «Он не в Сибири!? Теперь я лучшего мнения о Советском Союзе!».
Справка «МК»: Маленков Георгий Максимилианович (1902–1988) государственный и политический деятель. В 1919–21 политработник в Красной Армии. В 1925–30 в аппарате ЦК, в 1930–34 в МК ВКП(б). В 1934–39 заведующий отделом руководящих партийных органов ЦК ВКП(б). Член Президиума ВС СССР (1938–53). В 1939–57 член ЦК партии. В 1939–46 и 1948–53 секретарь ЦК, одновременно в 1939–46 начальник Управления кадров ЦК ВКП(б). В 1941–46 кандидат, в 1946– 57 член Политбюро (Президиума) ЦК. В 1941–45 член ГКО, с 1943 председатель Комитета по восстановлению хозяйства в районах, освобожденных от немецкой оккупации, при СНК СССР. Входил в ближайшее окружение Сталина . Играл значительную роль в организации и проведении репрессий в 30-х – начала 50-х гг.; один из главных организаторов
В 1946–53 заместитель председателя СМ СССР, в 1953–55 председатель СМ СССР. В 1955–57 заместитель председателя СМ СССР и министр электростанций СССР. Вместе с Л.М. Кагановичем, В.М. Молотовым и другими выступал против политического курса Н.С. Хрущева; в 1957 выведен из ЦК. С 1957 директор Усть-Каменогорской ГЭС, Экибастузской ТЭЦ. В 1961 исключен из партии. Похоронен на Кунцевском кладбище.
