Концепция развития России в 2008-2020 годах, более известная как «план Путина», ставит крайне амбициозные задачи. Выполнить их, по мнению член-корреспондента Российской академии образования (РАО) Александра Абрамова, сможет только культурный народ. Да и то при ряде условий.
Впервые за 15 лет «план Путина» ставит ясные и цели, и задачи. Решать их необходимо – иначе в окружении мощных соседей громадную нашу территорию с ресурсами не сохранить. Однако разница между нынешним потенциалом России и ожидаемым в 2020 году столь велика, что выполнить задуманное удастся только при ряде условий.
– Каких?
– Во-первых, нужна широкая общественная дискуссия о том, куда мы идем. Иначе люди вежливо выслушают, функционеры восхитятся и отрапортуют, но сделано ничего не будет. Во-вторых, необходимы четкие промежуточные результаты – что к какому времени надо сделать. И не абстрактные показатели ВВП, а важные для людей – скажем, обеспечение жильем. Третье. Достичь намеченных показателей производительности труда смогут только интеллектуально свободные люди: подневольный человек даже за большие деньги схалтурит. И, наконец, четвертое. Выполнить все это сможет только культурная страна. Либо Россия станет ею, либо исчезнет. Тут-то и кроются главные опасности.
– Вы имеете в виду наше образование?
– Да. Последние 15 лет национальная система образования деградирует. А начатая модернизация – введение единого государственного экзамена (ЕГЭ), бакалавриата и магистратуры, всеобщей 11-летки, образовательного госстандарта – лишь усугубляет положение, ибо бьет по ложным целям. Ключевая проблема – содержание образования. А его-то как раз реформа не затронула ни на одном уровне. Между тем оно крайне низкое!
Школа "доедает" советское наследство, которое и применять-то сейчас нельзя – так все изменилось. Ее роль свелась к подготовке в вузы – качество работы и то оценивают по количеству поступивших. В итоге школьная программа страшно перегружена, а уровень подготовки абитуриентов все равно никуда не годится – вузам их приходится подтягивать. Да и сама высшая школа превратилась в рынок производства дипломов, а не знаний. Система же среднего и начального профобразования вообще рухнула.
Обостряется проблема с педагогическими кадрами. Наше педагогическое образование чудовищно. Возможностей профессионального роста тоже нет – для этого надо, чтобы учителя широко общались и были культурными людьми: постоянно ходили в театры, ездили за границу, много читали. Но большинство из них не могут себе этого позволить – и это при всем воинствующем экономизме нашей реформы образования!
Подобное состояние иначе как тлеющей национальной катастрофой не назовешь. А это уже – реальная угроза национальной безопасности. В советские времена министра народного образования больше других членов политбюро поддерживал министр обороны – понимал, как опасен для современной армии неграмотный, невоспитанный, физически слабый допризывник или офицер. Сегодня подход иной, и вот вам результат: наша армия гораздо опаснее для собственного личного состава, окрестного населения и материальной части, чем для гипотетического противника. Кстати, в июле 2007 года в Минобороны мне с гордостью рассказывали, как им удалось добиться, чтобы абитуриентов-ядерщиков, ракетчиков и локаторщиков не набирали по результатам ЕГЭ. Сокрушались только, что не смогли отбиться от ЕГЭ по другим специальностям.
Систему надо срочно менять, и на это у нас не более 3-5 лет.
– Почему именно столько?
– Жизнь научного поколения – 20 лет, и 15 уже прошли впустую. А восстановить культурные традиции ох как трудно. К примеру, в Германии до 1933 года существовали великие математика с физикой. Разогнав ученых, Гитлер покончил с ними всего за 15 лет, а восстановить не могут до сих пор. Россия же находится в двойном историческом цейтноте, поскольку сильно отстает от развитых стран по темпам развития экономики, ноу-хау, высоких технологий.
– С чего, по-вашему, надо начать?
– Покончить с безудержным высокомерием власти, когда важнейшие решения принимает крошечная группка олигархов. И не финансовых: решают не они, а олигархи первого ряда – политики. Та самая вертикаль власти, которая у нас в силу своей крайней малочисленности является самой вертикальной в мире. Эффективную, разумную, реалистичную систему принятия решений может обеспечить только общественно-государственная система управления, а не «диктатура бюрократуры»!
Тогда можно создавать и серьезную национальную программу – такую, чтобы поддержала страна. Это – обязательное условие! В 1961 году люди не поддержали «нацпроект» «Партия торжественно провозглашает – нынешнее поколение будет жить при коммунизме!», а в итоге развалился Союз. Общественное разочарование – страшная вещь. Чтобы не повторить ошибку, надо начать с широчайшего общественного обсуждения стратегии развития страны, а не обещать, что «нынешнее поколение будет жить при развитом капитализме». Ну а затем использовать для рывка позитив последних восьми лет – несомненное ощущение стабильности и накопленные ресурсы.
– А что бы Вы сделали в образовании?
– Начал бы с инвентаризации всего – людей, идей, денег. Затем нужно перестроить систему и инфраструктуру образования. В частности восстановить Министерство народного просвещения, ответственное за школу на федеральном уровне. Провести революцию в педобразовании, заняться содержанием образования. Прекратить профанацию высшего образования и сократить нынешнюю сеть вузов, кстати, совершенно не подготовленную к введению магистратуры и бакалавриата. Поменять представление в обществе, что диплом тождествен жизненному успеху. На самом деле человек по выходе из школы должен получать специальность, которая его будет кормить.
– Мера очень непопулярная. Боюсь, к 2020 году ее не выполнить…
– В полной мере, конечно, нет. Но надо вести широкую пропаганду устройства высшей школы по принципу «Лучше меньше, да лучше». К решению же проблем начального и среднего профобразования нужно привлечь профессиональные сообщества и бизнес. Труднее всего со школой – и в силу ее массовости, и потому что это центральное звено формирования человека. Ее реформа возможна только объединением усилий общества и государства. Государство должно вести себя энергично, но разумно. А общество – усилить участие в жизни школы: и спонсорство легализовать, и конкретную помощь родителей, причем не только финансовую, но и прочую – скажем, чтение лекций. Главное – прекратить всеобщее одичание, воссоздать культурную среду обитания.
– Ее ведь не введешь указом президента…
– Не скажите: в 90-е годы ведь ввели искусственно нынешнюю «культуру». Теперь надо вводить настоящую – проявить политическую волю и начать государственно-общественное давление на масс-культурную олигархию. Скажем, через государственные радио- и телеканалы. Кстати, вместо сомнительной затеи с основами религиозных культур в школе, в этом могли бы поучаствовать и ведущие российские конфессии. Молодежь нужно воспитывать на культурных образцах! Ужас в том, что в наше время не стало ни героев, ни поэтов. Сплошные антигерои…
– Это плохо?
– Очень! Мы получили атомизированное, равнодушное общество, столь конформистское, что это граничит с рабьей психологией. А рабье общество, лишенное высоких целей, ради которых оно готово трудиться и бороться, – опасно и для себя, и для государства!
