Сидим, смотрим друг на друга. Ей неловко рассказывать, а мне — слушать.
Однако все же сидим. Надо же что-то сделать, чтобы избавиться от чувства нереальности происходящего, смешанного с липкой гадостью, вылезающей из всех углов любимого дома. Еще немного, и дом покажется нарисованным, а все живущие в нем — персонажами какой-то пьесы, переведенной с незнакомого языка.
А началось все в 1987 году, когда выпускница Московского института управления познакомилась с молодым человеком, только что вернувшимся из армии. Было им по двадцать лет. В мае встретились, а в середине ноября поженились. Попробовали жить с родителями Германа — не получилось. А у Светиной бабушки был в Нахабине деревянный дом с печкой. Вот туда они через месяц и перебрались. Воды нет, удобства на улице, а им понравилось. На работу ездили на электричке.
Работали Светлана и Герман Викторовы во Внешторге. Но началась перестройка, Внешторг распался, и Герман взялся за коммерцию. Чем они с женой только не занимались: вязали свитера, торговали конфетами и всем, что можно было продать. И понемногу стали появляться деньги. Удалось скопить на “Жигули” пятой модели, жили весело, по выходным всегда приезжали гости, жарили шашлыки.
В 1990 году у Викторовых родился сын. К этому времени продукты уже были по карточкам, но страшно не было: папа умудрялся добывать все необходимое, а они с сыном встречали его на платформе и втроем гордо шли домой.
Она рассказывает, а я за ней исподволь наблюдаю. И вижу, что воспоминания ей приятны. Поэтому то и дело повторяет: хорошо жили.
В 1993 году впервые поехали отдыхать за границу, в Испанию. Конечно, увиденное поразило. Фотографировали, купались в море, ездили на экскурсии, потом с друзьями любовались фотографиями, пили испанское вино. Так продолжалось до 1998 года. К этому времени у Викторовых уже была фирма, занимавшаяся торговлей консервами и шоколадом. Параллельно Герман всерьез занялся организацией кондитерского бизнеса в Вологодской области. Через год фирма начала работать, и Герман стал ездить в командировки, налаживать производство. С каждым днем дела шли в гору, и Герман со Светланой купили старый бревенчатый сруб, обложили его кирпичом, надстроили второй этаж. По сравнению с бабушкиной избушкой с печкой это был, конечно, дворец. Викторовы на радостях вселились в недостроенный дом, стали его обустраивать.
Отдыхать по-прежнему ездили всей семьей. Один Герман впервые уехал в 2001 году на Кубу. Свете туда ехать не хотелось, а с Германом поехал ее сослуживец. Когда путешественники вернулись, сослуживец сказал: я с твоим мужем больше отдыхать не поеду. Она не обратила на это внимания. Мало ли что бывает, все-таки чужие люди. Ну, не сошлись характерами.
Потом они вместе со Светой поехали в Кельн, на кондитерскую выставку, а осенью всей семьей на Мальдивы. Никакого дискомфорта Света не чувствовала, все было как обычно, но в 2004 году выяснилось, что у нее рак молочной железы.
* * *
Операция, химиотерапия, выпавшие волосы, страх, неведение — кто пережил, тот знает, что это такое. Но муж был рядом, заботился, покупал дорогие лекарства. Однако летом 2005 года Светлана предложила развестись, потому что боялась стать обузой. А Герман ответил: я не мыслю жизни без семьи, мы столько вместе пережили.
Что правда, то правда. Ответ мужа, конечно, переполнил ее благодарностью. Я вижу, как увлажнились ее глаза. Говорит: “Когда начали отрастать волосы, я предложила ему развестись”. На самом деле волосы тут ни при чем — она просто дает мне понять, что как только к ней вернулись силы, она сделала то, что считала очень важным. Предложила мужу освободиться от себя. Чтобы жена не падала духом, Герман предложил на Рождество поехать в Германию. Вдвоем. Купил ей в Кельне дорогое бриллиантовое кольцо.
Но как бы то ни было, ситуация изменилась.
Пережив болезнь и, вольно или невольно, оказавшись на мгновение по ту сторону жизни, она стала по-другому к ней относиться. Ну, например, она стала спокойно отпускать мужа в командировки одного. Раньше любая отлучка сопровождалась выяснением отношений: почему ты едешь без меня? Как, ты снова уезжаешь? и т.п. Конечно, ей по-прежнему хотелось, чтобы он был рядом, но на первый план вышла боязнь навязать ему свое присутствие. И именно в это время его отъезды участились и командировки удлинились. В течение месяца дней десять он отсутствовал, зато все оставшееся время был в Москве, вечером возвращался домой, часто звонил. Конечно, ее терзала мысль о том, что у него может появиться другая женщина. Но Герман все время твердил: жизнь без Светланы невозможна.
При этом он следил за тем, чтобы она три-четыре раза в год ездила в Европу за покупками, всегда давал деньги, несколько тысяч евро, а потом звонил и делал заказы. Она, кстати, первым делом накупала подарки для мужа и сына. Приятельницы только диву давались, а ей нравилось. Муж все время на виду, пусть покрасуется. Кроме того, Герман регулярно отправлял ее с сыном на море. Знакомые ей завидовали.
* * *
Летом 2007 года Светлана с Германом затеяли в доме большой ремонт. Планы были грандиозные: решили переделать отопление, заменить часть окон, переклеить обои. Сыну предстояли вступительные экзамены в институт. Поэтому в августе решили устроить себе праздник, втроем отдохнуть в Турции. Но выяснилось, что по делам фирмы Герману нужно лететь в Италию.
Через неделю они с сыном вернулись в Москву, а на другой день, 27 августа, Герман звонит и говорит: я в Загребе, приехал подписывать договор на покупку новых машин, и мне стало плохо. Упал, ударился носом о стол, ребята, спасибо им, отвезли меня в больницу. Врачи говорят, что это микроинсульт, завтра будут делать большое исследование. Говорят, что 29 августа (на этот день у Германа Викторова был билет в Москву. — Прим. авт.) я вылететь не смогу, придется неделю провести в больнице. Что отвечает Светлана? Естественно: завтра вылетаю. А он ей говорит: не волнуйся, тут все есть, главное — руки и ноги двигаются и речь не нарушена.
В ночь с 27 на 28 августа Герман несколько раз звонил жене, повторял, что скучает и надеется на скорую встречу. Прислал несколько sms с пожеланиями спокойной ночи — всё.
Когда она на другой день в начале двенадцатого стала ему звонить, чтобы узнать, каковы результаты исследования, никто не ответил. Но телефон был включен. В пятом часу она начала обзванивать больницы Загреба, а их было не менее двадцати. Везде отвечали, что такого пациента у них нет. Около шести Светлана позвонила в консульство России в Хорватии. К телефону подошел ответственный сотрудник посольства, Владимир Иванович Полянин. Светлана объяснила, что муж попал в больницу и внезапно с ним прервалась связь. Он обещал помочь. На другой день она снова начала звонить мужу — все повторилось: телефон включен, но не отвечает. А потом телефон отключился. Около пяти часов позвонил Полянин. Он сказал, что мужа нашли, но только он не в Загребе, а на побережье, в городе Риека. Герман в коме, диагноз — разрыв аневризмы средней мозговой артерии, состояние тяжелое. Спросил, когда она прилетит, и повторил, что если нужна помощь — будет сделано все что возможно.
Через полчаса звонит партнер Германа. Он повторил все, что сказал Полянин, но добавил, что в кому Германа врачи ввели по медицинским показаниям, а все подробности знает хорватский партнер, — и дал телефон какого-то неизвестного Светлане Сергея.
Она звонит Сергею. Тот говорит, что после исследования Герману стало хуже и профессор Алан Шустич из центральной клинической больницы города Риека принял решение привести его в состояние медикаментозной комы, всего на несколько дней. (Речь идет о проведении так называемой нейро-вегетативной стабилизации, чтобы избежать многочисленных осложнений, в том числе и отека мозга. — Прим. авт.) 30 августа Сергей по Интернету прислал в Москву результаты исследования, и Светлана полетела в институт нейрохирургии имени Бурденко. Профессор Филатов, узнав о том, что муж Светланы попал в беду в чужой стране, долго изучал протокол исследования и, по словам Светланы, сказал, что аневризму он видит, а разрыв — нет. Но так бывает. Дренаж поставлен правильно, однако в таких случаях следует делать операцию, и как можно скорей. Перевозить больного на самолете в таком состоянии опасно для жизни.
1 сентября Светлана, преодолев множество препятствий, без визы прилетела в Хорватию. В Риеке ее встретил Сергей, и они поехали в больницу. Вышел дежурный врач. В качестве переводчика при встрече присутствовал коллега Сергея Мислав. Врач начал разговор со слов:
— А это кто?
— Жена.
— А та кто была?
— Подруга.
Этого Светлане переводить не стали, но она все поняла, потому что хорошо знает украинский язык, который очень похож на хорватский. Потом ее привели в палату, и она наконец увидела Германа. Конечно, трудно описать состояние женщины, которая внезапно прилетает в чужую страну и оказывается у больничной кровати, на которой без сознания лежит ее муж, еще несколько дней назад объяснявшийся ей в любви. На переносице Германа был след от падения или удара — она сделала снимок на камеру мобильного телефона. На темени была повязка, из-под которой тянулся какой-то катетер. Она откинула простыню и увидела, что муж в командировке изрядно загорел.
Выйдя из больницы, она спросила Сергея, о какой женщине говорил врач?
Сергей ответил: это неважно. Вы хоть и бывшая, все равно жена.
Света переспросила: что значит бывшая?
И услышала в ответ: Герман сказал, что он с вами развелся.
Вот оно что… Оказывается, муж приехал на море с какой-то женщиной и, чтобы избежать ненужных вопросов, сказал, что он развелся с женой. Тем временем они приехали в офис Сергея, и там, разбирая его вещи, она услышала очередную новость. Оказывается, Сергей привез его в больницу не из офиса, как сказал Герман, а из гостиницы “Бристоль”. Причем Герман был голый.
Наверное, когда она вышла на улицу, люди приняли ее за пьяную. Или за сумасшедшую. Дамой, которая не спеша прогуливается по курортному побережью, она, думаю, не показалась никому. Что же делать? Сидеть в гостинице и ждать, когда Германа будут выводить из комы? В Москве сын, который переживает из-за матери и не представляет, что случилось с отцом. Она решила вернуться в Москву, а к тому дню, когда Герман придет в себя, снова прилететь в Хорватию.
Так и сделала.
А 7 сентября ей сообщили, что Герман умер.
* * *
Спустя день партнер Германа попросил Светлану приехать.
Так она узнала, что у Германа несколько лет назад появилась другая женщина, Татьяна Шихмарева. Герман построил для нее таунхаус в Куркине, перевел на ее имя свои акции — то есть теперь Татьяна второй акционер кондитерской фирмы. Ничего удивительного, ведь Герман развелся с женой, кажется, в начале лета.
Светлана сказала: значит, не знала об этом только я. Но ведь он жил с нами!
И компаньон ответил: та жизнь была другой. Что это значит, Светлана не поняла. Но про любовь, про то, что Герман увлекся молодой женщиной и потерял голову, не было сказано ни слова.
14 сентября Германа Викторова похоронили в закрытом гробу. Накануне Светлана попросила друга семьи поехать в морг, и он сказал, что узнать Германа невозможно, над бровями и за ушами у него какие-то швы, губы перекошены, одно ухо выше другого, и узнал он его, по сути дела, только по пальцам рук. Больше всех на похоронах плакала Татьяна Шихмарева — там Светлана впервые увидела эту женщину.
* * *
Оказалось, что брак был расторгнут 18 мая 2007 года. В решении говорится: “Мировой судья 94-го судебного участка Красногорского судебного района Московской области Фенко Е.А., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Викторова Германа Васильевича к Викторовой Светлане, установил: истец Викторов Г.В. обратился в суд с иском о расторжении брака с Викторовой С.В. Ответчик против заявленных исковых требований не возражал, на расторжение брака согласен.
Выслушав стороны, ознакомившись с материалами дела, суд считает, что… иск подлежит удовлетворению без выяснения мотивов развода, поскольку имеется взаимное согласие супругов на расторжение брака. На основании вышеизложенного и руководствуясь ст.194—199 ГПК РФ, суд решил расторгнуть брак”.
Когда Светлана получила материалы дела, она увидела заявление о согласии на расторжение брака и рассмотрение дела в отсутствие ответчицы. Подпись на документе ее, но документ этот был ей незнаком. Мало того: ее подпись заверена генеральным директором фирмы мужа, которого Светлана никогда в жизни не видела.
А еще в деле имеется расписка о вручении судебной повестки с двумя поддельными подписями, выполненными от ее имени. На расписке нет подписи почтальона, даты и времени вручения.
Светлана обратилась в суд, и судья Фенко восстановила срок подачи жалобы на решение о разводе. Дело поступило к судье Красногорского городского суда О.В.Кавериной. Заседание состоялось 21 декабря и продолжалось несколько минут. Судья спросила у Светланы, чего она хочет, и та ответила, что о разводе узнала только после смерти мужа, заявления не писала, повесток из суда не получала и хочет провести экспертизу подписей, имеющихся на повестке.
Суд удалился на совещание, и спустя две минуты было оглашено апелляционное определение. В нем говорится, что в деле имеется заявление Германа Викторова о том, что он хочет расторгнуть брак, поскольку семейная жизнь не сложилась и с января 2006 года брачные отношения прекращены и совместное хозяйство не ведется. Ответчица в судебное заседание не явилась, “и в деле имеются данные о надлежащем уведомлении Викторовой С.В. о дне слушания дела, а также заявление о согласии на расторжение брака и рассмотрение дела в отсутствие ответчицы…” Выслушав объяснение Викторовой, изучив материалы дела, суд считает, что апелляционное производство подлежит прекращению… В соответствии со ст. 220 ч. 6 ГПК РФ суд прекращает производство по делу, в случае если после смерти гражданина, являвшегося одной из сторон по делу, спорное отношение не допускает правопреемство. Как видно из материалов дела, после состоявшегося решения мирового судьи от 18 мая 2007 г., которым удовлетворен иск о расторжении брака, истец по делу умер. Спорное правоотношение не допускает правопреемства, в связи с чем производство по делу подлежит прекращению”.
* * *
Что касается правопреемства — не подлежит никакому сомнению, что Герман Васильевич Викторов умер, и вместо него никто в разрешении дела участия принимать не может. Но суть состоит в том, что для установления подлинности подписи Светланы Викторовой на судебной повестке нужен вовсе не умерший Г.Викторов — нужно провести почерковедческую экспертизу. Это во-первых. И во-вторых: как следует из статей 330 и 360 ГПК РФ, основанием для отмены решения мирового судьи являются, среди прочих, неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела, недоказанность установленных судом обстоятельств и несоответствие выводов суда, изложенных в решении, обстоятельствам дела.
Все это налицо. Обстоятельствами, имеющими значение для дела, является то, что Герман Викторов, подавший заявление о разводе, продолжал жить в семье, с женой и сыном, в том же доме. Семейные отношения в том виде, в каком их понимает законодатель, продолжались. Если бы судья захотел в этом убедиться, он мог допросить свидетелей, а также получить распечатку телефонных переговоров Германа со Светланой, не говоря уж об sms-сообщениях, которые он ей отправил в ночь накануне того, как он потерял сознание. Посторонней тетеньке, бывшей жене, жизнь с которой не сложилась, вряд ли будут отправлены ласковые пожелания спокойной ночи, да не одно, а несколько в течение двух-трех часов. О том, что Светлана понятия не имела о разводе, говорит и ее обращение к В.Полянину. Она объяснила ему, что муж попал в больницу и неожиданно перестал отвечать на телефонные звонки. А могла бы сказать: я бывшая жена, мать его несовершеннолетнего сына, — в таком качестве она тоже имела право обратиться за помощью.
Что же касается недоказанных судом обстоятельств, имеющих значение для дела, — есть такие обстоятельства. О подделанных подписях на судебной повестке мы уже упоминали. Но есть еще один интересный автограф, подпись генерального директора фирмы, совладельцем которой был Герман Викторов. Во-первых, он, полагаю, не имел права заверять подпись Светланы. А во-вторых, если бы и имел право — они никогда не встречались.
* * *
И, наконец, несколько слов о подписи на заявлении о согласии на расторжение брака и рассмотрение дела в отсутствие ответчицы.
Викторовы прожили в браке двадцать лет. Весной Викторовы решили переделать вышедшую из строя систему отопления. Как-то вечером, во время дружеской пирушки, Герман попросил Светлану подписать чистый лист бумаги, на котором будет от ее имени написано заявление о реконструкции отопления. Она спросила, почему он не хочет подписать его сам, а он ответил, что заниматься этим делом будет она и пусть стоит ее подпись. А он завтра будет в тех краях, так чтоб лишний раз не мотаться на другой конец города, лучше сделать так. А платить все равно будет он, — короче, подписывай и не морочь голову. А как должна была поступить жена? Вызвать адвоката и провести дознание? Как должна была, так и поступила. Тем более что они с Германом делали так много раз, особенно после того, как она заболела. Вот и вызвали бы в суд свидетелей. Так ведь не вызвали.
Апелляционное определение было вынесено 21 декабря, а выдали его Светлане только 17 января, хотя там черным по белому написано, что оно вступает в законную силу со дня принятия. И приходит в голову нехорошая мысль: похоже, задержка эта связана с тем, чтобы Светлана пропустила срок подачи кассационной жалобы.
Выгодно это одному человеку: Татьяне Шихмаревой.
* * *
Тут мы вплотную приблизились к главному открытию Светланы Викторовой. Спустя несколько недель после похорон мужа она впервые увидела фотографии, которые хранились в его телефоне. И выяснилось, что Герман принимал участие в оргиях, главной героиней которых была Татьяна Шихмарева. Групповой и лесбийский секс, “пасторальные сцены” с участием малолетних девушек, и все снято крупным планом, чтобы можно было разглядеть, скажем так, подробности. На одной из фотографий хорошо виден голый Герман, на коленях которого сидят разогретые страстью жрицы любви.
Вот что имел в виду партнер Германа, когда сказал о Шихмаревой: это была другая жизнь.
Герман познакомился с Татьяной в сельпо, куда он зашел в поисках бутылки водки. Татьяна — девушка видная, в свободное от работы время выступала в местном стриптиз-клубе. Хотела — и выступала, дело это сугубо добровольное. Нас интересует не она, а Герман Викторов, который оказался тонким ценителем плотских утех. Так началась его вторая жизнь. Герман построил для своих увеселений с Татьяной кирпичный дом на берегу Рыбинского водохранилища, купил 2 гектара земли, пристань с маленькой яхтой, а также оздоровительный центр “Эгоист”, гостиницу и клуб “Шоколадка”, который вот-вот откроется. Добавим к этому таунхаус в Куркине и долю в бизнесе, и перед нами предстанет женщина, деликатно выражаясь, чрезвычайно заинтересованная в разводе Германа со Светланой.
Оставим в стороне удар, который вдребезги разнес всю жизнь Светланы Викторовой, двадцать лет, не больше и не меньше. Из них несколько лет — жизнь втроем. Почему Герман не развелся со Светланой — вот что не поддается объяснению. Ведь она сама предложила расторгнуть брак, боясь оказаться обузой после тяжелой операции. Он мог сделать это задолго до ее болезни, мог сделать и после — но не сделал. Почему?
Для чего скрывать развод? И для чего разводиться, если продолжаешь жить в том же доме, с той же женщиной, вести с ней совместное хозяйство, заниматься переделкой отопления, ремонтом, покупкой мебели? И зачем, приехав отдыхать с любовницей, то и дело звонить жене, напоминать о том, чтобы она аккуратно вела машину, а оказавшись в больнице, осыпать ее уверениями в любви?
Ответа мы не узнаем, остаются догадки. И первая из них: Герман цеплялся за Светлану, как за спасательный круг. Только она и нормальная семейная жизнь соединяла его с миром людей, где все происходит как должно, по-человечески, а не по-скотски.
* * *
Светлана не попрощалась с мужем. Он похоронен в закрытом гробу, и она не знает, отчего он умер. Да и он ли похоронен, она тоже не знает. Выяснить это ей не под силу — в первую очередь потому, что в настоящий момент она не жена и не вдова. Сейчас она всего-навсего женщина, всю жизнь которой кто-то втайне переписал. Автор неизвестен.
Но, думаю, одну загадку разгадать нетрудно. С.Викторова не знала о разводе, ее подписи на важном документе подделаны, муж продолжал жить с ней прежней жизнью — а был ли развод? Может быть, Московский областной суд совместно с Генеральной прокуратурой помогут Светлане Викторовой разобраться в случившемся?
Бенджамин Франклин сказал однажды: “Разврат завтракает с Богатством, обедает с Бедностью, ужинает с Нищетой и ложится спать с Позором”. Умный был человек, правда?
P.S. Вчера выяснилось, что мать Германа хочет отсудить у Светланы половину дома, потому что он принадлежал умершему сыну, а наследниками являются сын и мать. Ведь Светлана, выходит, фантом жены и, как положено привидению, она может жить на чердаке в сарае. Дом ей ни к чему. Для борьбы с привидением и единственным внуком нанят адвокат.
