Хорошая идея была у наших властей: с началом грузинской войны завести уголовное дело. С прицелом, так сказать, на будущий Нюрнберг. Вскоре, однако, выяснилось, что если расследовать по-честному, то российских преступников на этом будущем Нюрнберге окажется едва ли не больше, чем грузинских…
Мясорубка в Земо-Никози
Итак, по факту нападения грузинской армии на российских военнослужащих было возбуждено уголовное дело №14/000053-98Д, которое на поверку оказалось убогим политиканством, не имеющим ни малейшего отношения к уголовному расследованию. Привозят в ростовский морг два солдатских трупа, а следователь окружной военной прокуратуры Краузе вместо того, чтобы выяснять причину их гибели, строчит на бланках героический эпос о том, как в ночь на 8 августа грузинская армия вероломно напала на Цхинвали. Как будто не знает, что бойцы погибли не в югоосетинском Цхинвали, а в грузинском селе Земо-Никози. И не в ночь на 8 августа, а спустя трое суток. И к миротворцам эти погибшие отношения не имеют, а являются солдатами танкового батальона 693-го мотострелкового полка 58-й армии.
А ведь было чего расследовать! До сих пор толком неясно, как попал 693-й полк в это самое Земо-Никози. Куда направлялся, по чьему приказу и с какой целью.
Известно, из каких подразделений состояла эта колонна — сводный батальон Псковской воздушно-десантной дивизии, батальонная тактическая группа 693-го мотострелкового полка, чеченский батальон “Восток”. Так и шли — десантники первыми, за ними пехота, чеченцы — в хвосте. А куда шли и зачем — очевидцы рассказывают разное. Одни говорят, что хотели обойти Цхинвали с другой стороны. Другие — что направлялись на зачистку грузинских сел, откуда обстреливались южные окраины города. Третьи утверждают, что ехали громить железнодорожную станцию Вариани. Четвертые вообще собрались в Гори, а в Земо-Никози, по их словам, заехали по ошибке.
Все это рассказывают люди, которые сами были в этой колонне. И неудивительно, что их истории так разнятся. Колонна растянулась на несколько километров — десантники не знали, что происходит с пехотой, а пехота не видела ни десантников впереди, ни ямадаевцев сзади. Шли без опаски, как по родной земле, и за сутки до окончания короткой войны попали в смертельную мясорубку. Враг пропустил десантников и ударил в середину колонны, по танкистам и пехоте. Десантники, услышав стрельбу у себя за спиной, почему-то пошли дальше, не останавливаясь. А когда подоспели из арьергарда ямадаевцы, наш танк и две БМП уже догорали. Все, кто мог, отступили из сражающегося села, по Земо-Никози ударила российская артиллерия и авиация. Останки своих солдат из сгоревшего танка пехота забрала только на следующий день, если не позже. А еще через трое суток, уже после окончания войны, нашелся раненный в ноги Максим Дружинин, которого и похоронили уже, а он все эти дни лежал в развалинах, спрятанный от греха доброй грузинской бабушкой.
Военной прокуратуре было чего расследовать.
Кто послал колонну в глубь Грузии без разведки и прикрытия с воздуха? Почему танкисты входили во вражеское село в уязвимом походном порядке? Если бы прокуратура нашла ответы на эти вопросы, то кто-то из наших военачальников лишился бы погон. И выяснилось бы, что в смерти девяти солдат в Земо-Никози российские военные виновны куда больше, чем грузинские. Грузины убивали врагов. А наши подставили своих.
“Кость Пасько №16-08…”
Экипаж танка №321, погибшего в Земо-Никози, состоял из трех человек: командира лейтенанта Михаила Молчана и двух рядовых-срочников — оператора-наводчика Дмитрия Бурденко и механика-водителя Максима Пасько.
Молчан и Бурденко уже похоронены. А вот Максима Пасько до сих пор не опознали, а значит, не погребли. Его останки и сейчас находятся в одном из московских моргов.
Сгоревших в танке бойцов опознать было невозможно, поэтому то, что от них осталось, отправили в Ростов-на-Дону в 16-й Государственный центр судебно-медицинских и криминалистических экспертиз. На экспертизу кроме солдатских останков были представлены образцы крови матери Дмитрия Бурденко, а также отца и бабушки по материнской линии Максима Пасько. Родная мать Максима Пасько умерла много лет назад.
После первой же экспертизы выяснилось, что останки солдат были перепутаны, когда их доставали из сгоревшего танка. Вот как об этом на своем языке сообщают эксперты:
“При сравнительном анализе… обнаружено совпадение как минимум по одному из аллелей каждого локуса между генотипом Бурденко Р.Л. матери Бурденко Дмитрия Владимировича и генотипом мужчины, останки которого представлены на исследование как “кость Пасько”. Вероятность того, что Бурденко Р.Л. является матерью мужчины, чей биологический материал представлен как “Пасько”, составляет 99,997%. Таким образом, вероятность того, что неопознанные останки, представленные как “Пасько”, принадлежат Бурденко Дмитрию Владимировичу, составляет 99,997%...”
Законный вопрос родителей. Если “кость Пасько” оказалась “костью Бурденко”, то где в таком случае “кость Пасько”? И вот какой ответ дали на это эксперты:
“По результатам исследования объекта №16-08 и Шмидт Р.Ф. — бабушки по материнской линии погибшего Пасько Максима Анатольевича — установлено полное совпадение… Вероятность родства мужчины, чьи останки представлены на исследование под №№16-08, 20-08/1 со Шмидт Р.Ф. составляет 99,96%...”
В результате сравнения неопознанных останков и генотипа Пасько Анатолия Петровича — отца погибшего Максима Пасько — обнаружено несовпадение их генетических профилей по 4 локусам из 15. Биологическое родство мужчины, чьи останки представлены на исследование с Пасько Анатолием Петровичем, исключается…”
Когда Анатолию Петровичу зачитали эти выводы в Царицынском военкомате, он упал в обморок.
Сомнения в пользу живых
На этом бы и поставить точку. Очнувшемуся после обморока Анатолию Петровичу Пасько следовало похоронить своего сына, который, как показала экспертиза, вовсе ему и не сын. Тем не менее генетическое родство останков с бабушкой по материнской линии сомнений не вызывает. Это дела семейные, к государству отношения не имеют.
История не закончилась совершенно случайно — и только потому, что погибший Максим Пасько был москвичом, а его отец Анатолий Пасько за время своих мытарств обзавелся в столице знакомыми журналистами, которые и помогли ему, сугубо в частном порядке и через своих знакомых, передать результаты ростовской экспертизы в Экспертно-криминалистический центр МВД России. И выяснилось, что экспертиза военная, хотя и сделана по всем правилам, но вероятность чуть ли не 100-процентной принадлежности останков Максиму Пасько в ней явно преувеличена. Вот что написано в официальном ответе из МВД:
“…При производстве исследований получены противоречивые результаты, что не позволило специалистам дать однозначный ответ на поставленный вопрос о происхождении неопознанных останков от трупа Пасько Максима Анатольевича. По результатам исследований установлено однозначное различие генетических признаков костных останков и предполагаемого отца Пасько А.П. Это означает, что Пасько А.П. не является биологическим отцом лица, костные останки которого представлены на исследование. То есть костные останки не произошли от трупа Пасько Максима Анатольевича.
По результатам исследований установлено совпадение генетических признаков костных останков и предполагаемой бабушки по материнской линии Шмидт Р.Ф. Это означает, что Шмидт Р.Ф. и лицо, костные останки которого представлены на исследование, вероятно, являются родственниками по материнской линии, то есть происхождение костных останков от трупа Пасько Максима Анатольевича не исключается.
Полученные результаты могут объясняться тем, что Пасько Анатолий Петрович может не являться биологическим отцом Пасько Максима Анатольевича, а Шмидт Р.Ф., напротив, является его биологической бабушкой. В этом случае костные останки, представленные на исследование, вероятно, произошли от трупа Пасько Максима Анатольевича. Однако, если достоверно известно, что Пасько А.П. является биологическим отцом Пасько Максима Анатольевича, то костные останки, представленные на исследование, не произошли от трупа Пасько Максима Анатольевича, а установленное совпадение генетических признаков Шмидт Р.Ф. и костных останков является случайным.
В данном случае целесообразно проведение дополнительного исследования генетических признаков матери Пасько Максима Анатольевича и сравнение ее генетических признаков с генетическими признаками представленных костных останков. Только в этом случае появится возможность однозначно ответить на вопрос о происхождении представленных неопознанных останков.
Заместитель начальника ЭКЦ МВД России А.Ю.Семенов”.
Проще говоря, военные эксперты свои сомнения истолковали как им удобней — Максим Пасько погиб и опознан, а Анатолий Пасько отцом Максима не является. А эксперты милицейские те же сомнения повернули в пользу пострадавшего. Тем более что Анатолий Пасько в своем отцовстве не сомневается, а с научной точки зрения случайное генетическое совпадение неопознанных останков №16-08 с гражданкой Шмидт Р.Ф. — вполне вероятно.
И теперь прокуратура просто обязана возбудить разыскное дело по пропавшему без вести Максиму Пасько. И в рамках этого дела назначить эксгумацию его матери, а при необходимости и эксгумацию его родной покойной сестры. А также допросить свидетелей гибели Максима Пасько. Произвести биллинг телефонных звонков, которые с самого августа поступают родственникам Пасько от неизвестных. И эти неизвестные уверяют, что на самом деле Максим Пасько жив. От этих звонков и общей неопределенности и скончалась в прошлый понедельник от инсульта приемная мама Максима — Надежда Михайлык.
Государство в лице военной прокуратуры и командования 693-го мотострелкового полка должно теперь напрячься и представить отцу Максима Пасько бесспорные доказательства гибели его сына. А если таких доказательств не окажется, то признать Максима Пасько пропавшим без вести.
P.S. Все эти генетические экспертизы могли бы стать простой формальностью, если бы сразу после гибели танкистов к их родителям приехал бы кто-нибудь из старших офицеров 693-го полка. Тот, кто участвовал в этом бою и мог рассказать, как погибли солдаты. Но тела по домам развозили случайные лейтенанты, которые ничего рассказать не могли.
А теперь уже поздно. Глядя на возню с останками механика-водителя Максима Пасько, родители остальных членов экипажа — Михаила Молчана и Дмитрия Бурденко — тоже засомневались, что похоронили своих детей. Родители не исключают, что военные подсунули им поддельные экспертизы. И не оставляют попыток разыскать сыновей. По информации “МК”, уже нашлись люди, готовые им в этом помочь. То ли разыскать, то ли воскресить. Разумеется, небескорыстно.
(Окончание. Начало в номере “МК” за 12 декабря.)
