Посмотреть на причудливые изобретения местного Кулибина в село то и дело прикатывают всевозможные комиссии и делегации. Инженеры, запуская удивительный сверлильный станок, соковыжималку и домашнюю мельницу Егорыча, отказываются верить, что их собрал из подручных средств слепой старик.
В феномене попытался разобраться репортер “МК”.
Дом Латыниных виден издалека. На высоких шестах в огороде установлены разнокалиберные флюгера. С порывом ветра искусно вырезанные из дерева планеры начинают гудеть, вращая пропеллерами.
— Васин аэродром, — объясняет хозяйка Ольга Петровна, встречая нас на крыльце. — Он в юности, пока не ослеп, небом бредил. Сколько лет слышала: “Если б зорким был, вперед Гагарина в космос полетел бы”.
С огорода, огибая колодец и перешагивая грядки, идет Василий Егорович. Уверенной походкой он подходит к каждому из нас и протягивает в приветствии руку.
— Василий чувствует тепло, исходящее от людей, — объясняет хозяйка. — Не видит и не слышит, а всегда точно знает, например, куда я пошла — на кухню или в сарай, однажды признался: “Все передвижения определяю по колебанию воздуха”.
Мы рассказываем о “всевидящих ботинках” со встроенными “электронными очками”, что изобрели ученые из Гонконгского университета. Когда на пути возникает препятствие или яма, встроенный в башмаки миниатюрный компьютер выдает владельцу вибрирующие сигналы.
Но, похоже, Василию Егоровичу чудо-ботинки ни к чему. Он отлично ориентируется в пространстве без главного поводыря — зрения.
Мы продолжаем разглядывать диковинные флюгера, а хозяин вдруг резко поворачивает голову к калитке, и через пару секунд там показывается дворовый взлохмаченный пес. Для него старик приготовил угощение.
Мы переглядываемся. Каким образом дед, лишенный зрения и слуха, мог почувствовать приближение собаки даже раньше, чем мы?
Хозяйка только усмехается. Она, как и все соседи, знает, что Егорыч может точно определить, кто из них сердится, а кто смеется. Приезжие ученые упоминали о морских беспозвоночных и бабочках, которые “видят” всей поверхностью тела. А Кулибину из Костенок приписали специфическую форму зрения, работающую на подсознательном уровне. Один из специалистов, обследовав уникального старика, выдал мудреное объяснение: “Электрические волны мозга человека умеют “обыскивать” внешний мир, типа “радиолокации”.
Сельчане в научные споры не вступают, а просто идут косяком к Василию Егоровичу молоть на мини-мельнице крупу на корм скоту, а на другом чудо-приспособлении точить тяпки и топоры. А когда случится богатый урожай яблок — соковыжималка Латынина задействована все 24 часа в сутки.
В сарае мы видим удивительные механизмы с ручным и ножным приводом. Все конструкции собраны хозяином вслепую из подручных средств: автомобильных дисков, цепей и звездочек от велосипедов, валов и шестеренок от сеялки.
— Взял стальной круг, рассчитал шаг, вставил болты, получил нужное передаточное усилие, — восхищается, крутя мельницу деда Василия, приехавший с нами механик.
* * *
Трудно поверить, что за плечами деревенского слепого Кулибина только четыре класса образования.
— А когда было учиться? — говорит Ольга Петровна. — В войну попали под оккупацию. На своей шкуре испытали немецкий “новый порядок”. На баржи день напролет капусту грузили. Потом нас, двенадцатилетних, вместе со взрослыми отправили в концлагерь. Чудом со смертью разминулись.
Ольга Петровна после войны стала в Воронеже “работать на кирпичах”. Как-то приехала к двоюродной сестре в гости в Костенки, та с порога и выдала: “Жених есть, Василий”.
— А Вася был стройный, голубоглазый. Только видел он тогда уже неважно. Я и подумала, глаза-то у мужика не самое главное, — смеется хозяйка. — Прислонилась к нему, да так и осталась рядом на более чем пятьдесят лет.
Строил Василий дом, а перед глазами плыла уже белая пелена. Врачи вынесли вердикт: атрофия зрительного нерва.
Потеряв зрение, стал Егорыч в Придонских пещерах мел рубить.
— Как он вслепую на станках меловые куски обтесывал — одному богу известно, — говорит Ольга Петровна.
Все вокруг Василия было от мела белым–бело, только он этого уже не видел: мир для него погрузился во тьму.
Но слепота вызвала к жизни новые силы. Егорыч стал острее чувствовать запахи.
— За десять домов сосед брагу гнал, а Василий, сидя дома, носом вел.
Как слепой и глухой муж определял, когда за окном туман или дождь, хозяйке неведомо. Как и то, как на ощупь можно собирать причудливые механизмы.
Василий Егорович у местных нарасхват. Весной деревенские жители просят старика прийти к ним на участок и самолично высадить рассаду из теплиц на грядки. В Костенках уверены: ростки перцев, томатов и капусты, прошедшие через руки Егорыча, непременно дадут отменный урожай.
* * *
Латынины живут ныне одни. Единственный сын — Алеша, осевший в Воронеже, несколько лет назад умер от инфаркта.
Как малолетние узники концлагеря, старики получают прибавку к пенсии. Недавно из заначки они отстегнули деньги внучке на компьютер.
Ровесники деда Василия все спились, давно лежат на кладбище. А он — слепой и глухой — на плаву. Да вдобавок не бедствует. За отремонтированные утюги, радиоприемники, часы сельчане несут Егорычу яйца, мед, сметану, крупу.
А он ждет не дождется лета, когда на привитых им яблонях появятся сперва цветы, а затем и плоды, которых он не увидит, но обязательно почует всей своей кожей.
Воронежская область — Москва.
