Свою лепту, по мнению правозащитников, внесли все. Из “Матросской Тишины” Магнитского с диагнозом “панкреатит” перевели в Бутырку, где нет даже аппаратуры, необходимой для обследования.
Следователь Сильченко в ответ на ходатайство адвокатов Магнитского о необходимости проведения ему ультразвукового обследования брюшной полости вынес “постановление о полном отказе в его удовлетворении”.
Сотрудниками Бутырки в суд “якобы случайно была представлена не должным образом оформленная справка о состоянии его здоровья, которая и явилась формальным предлогом для отказа суда освободить тяжелобольного заключенного под подписку о невыезде или под залог”.
Судья Тверского суда Сташина за четыре дня до смерти Магнитского отказалась принимать к рассмотрению документы, свидетельствующие о его серьезном заболевании и предписанном ему лечении. При этом члены комиссии считают, что если бы судья не стала продлевать срок содержания Магнитского под стражей, то “он мог бы остаться живым”.
Что касается прокуроров, которым отправляли жалобы адвокаты, то, по мнению членов комиссии, они, “обязанные контролировать условия содержания на соответствие законодательству, не выполняли свою функцию”.
Особая роль в отчете отводится действиям, а точнее, бездействию медперсонала. 13 ноября у Магнитского начались острые боли и тошнота, но осмотрел его лишь фельдшер, и больше до 16 ноября медпомощь ему не оказывалась. А 16-го, когда у него обнаружили обострение и повезли в “Матросскую Тишину” на “скорой”, ему там так и не помогли. “Поведение хирурга Гаусс вызывает большие вопросы: почему она оставила больного Магнитского в остром болезненном состоянии в боксе одного, без врачебной помощи (на 1 час 18 минут)?..” — недоумевает комиссия.
Точно установить, что же все-таки произошло с Магнитским, комиссии со слов опрошенных врачей и сотрудников СИЗО так и не удалось: “Очевидно, что слова врачей противоречат друг другу. Они намеренно скрывают правду”. Не поверила комиссия и в официальную версию причин смерти Сергея Магнитского — от болезни сердца, так как “болезненный живот и незадолго до этого сделанная ЭКГ эту версию не подтверждают”. Не удалось опросить и конвоира Бутырки, который сопровождал заключенного при его перевозке на “скорой” из одного СИЗО в другое за несколько часов до смерти. “Я не назову вам фамилию конвоира. Я не хочу, чтобы его убили”, — заявил комиссии начальник СИЗО Комнов. “Недоступными для опросов” оказались и “ряд ключевых медсотрудников обоих СИЗО”. А соседи Магнитского по камере выглядели явно запуганными.
