Накануне выхода публикации Курзанов позвонил Кате с выгодным предложением: она отказывается от ребенка, а он закрывает уголовное дело. Катя от предложения отказалась. А зря. 13 января судья Бабушкинского суда Ольга Лагунова огласила решение: Стрижовой в иске отказать, а 6-месячного ребенка оставить проживать с отцом.
* * *
Чем мотивировала свое решение федеральный судья Лагунова, остается только догадываться — решение пока не выдано. Но в любом случае оно поражает воображение.
В суде Курзанов заявил, что Стрижова наркоманка и, как все модели, промышляла известными услугами. Представитель Стрижовой хотел уточнить, о чем именно идет речь, но судья такую любознательность сочла излишней. Странно, вы не находите? Если мать наркоманка и жрица любви, ребенка, понятно, надо оставить с любящим и работящим отцом. Однако хотелось бы убедиться в том, что это соответствует действительности. Курзанов в доказательство своих слов предъявил суду загранпаспорт Стрижовой — и точно: там были визы многих стран, из чего, по мнению Курзанова, следует, что Стрижова — проститутка. Что же касается наркотиков — об этом позже. Но в целом очевидно, что суд принял единственно возможное решение. Ну в самом деле, не оставлять же грудного младенца с такой ехидной. А то, что папенька в силу природных особенностей лишен возможности кормить свое дитя грудью, — плевать. Не молоком единым! Правда, закон ограничивает мужей в праве требовать расторжения брака до достижения ребенком одного года. Природное право человеческого детеныша — быть вскормленным матерью. Но Курзанов же не муж, и, видимо, по мнению судьи, на него этот закон не распространяется.
В то время, когда суд слушал это прискорбное дело, начальник ГУВД Москвы дал указание проверить изложенные в нашей публикации факты.
15 января Екатерина Стрижова, ее представитель, сестра Антонина и автор этих строк поехали на Петровку. Мы прекрасно провели там 4 часа. Редко кому это нравится. Но мы приехали не с пустыми руками: Екатерина Стрижова привезла проверяющим запись телефонного разговора с Курзановым и его другом Виктором Евгеньевичем Лебедевым, который имел место 13 января, то есть в тот день, когда было оглашено решение суда.
Краткое содержание разговора. Видно, Катя, мало тебе одного уголовного дела. Пожалели мы тебя, а зря. Не вздумай подавать жалобу на решение суда, оставь нашу семью в покое. А если не оставишь, к тебе придут сотрудники наркоконтроля, которых не подкупишь, и найдут у тебя наркотики. Ты продаешь знакомым гашиш. Перестань выкобениваться. Зарабатываешь одним местом, ну и зарабатывай. Мы ничего не хотели говорить, потому что мы не подлецы, но не вздумай подавать жалобу на решение Бабушкинского суда, иначе будет второе уголовное дело — и ты сядешь за продажу наркотиков, которые у тебя найдут.
Я внимательно выслушала запись этой беседы, и последние сомнения насчет решения суда в отношении места жительства ребенка рассеялись как утренний туман. О судьбе малыша отныне можно не беспокоиться. Одно неясно: “наша семья”, которую просят оставить в покое, — это кто? Олег Курзанов, его друг Виктор Лебедев и Коленька?
Теперь работы в правоохранительных органов прибавится. Не успели разобраться с похищенными Катей сокровищами Курзанова, теперь надо будет искать гашиш. Может, он лежит в том же чулане, где нашли монетку из коллекции Курзанова? Впрочем, необязательно тащиться в Лобню. Если хорошо поискать, найдут и в Москве. Потому что лучший экспромт — это подготовленный накануне, не так ли?
Кто остановит негодяя? И почему шестимесячный Коля Курзанов стал жертвой его “правосудия”?
Прошу считать эту публикацию официальным обращением к начальнику ГУВД Москвы.
