Редкая акция внесистемной оппозиции обходится без скандала. Не стал исключением и прошедший 12 июня в Москве т.н. "марш миллионов". С одной стороны, это было действительно массовое мероприятие. А с другой, у собравшихся не было какой-то единой, объединяющей всех идеи. Скорее это было собрание разномышленников, решивших ещё раз открыто заявить об имеющихся разногласиях.
До начала митинга участники из различных политических движений открыто заявляли о шествии отдельной колонной, подчеркивая тем самым своё несогласие с организаторами мероприятия. По ходу акции между представителями разных идеологических групп возникали трения, вплоть до потасовок, а после окончания шествия часть участников шествия демонстративно развернулась, отказавшись идти на митинг.
Наконец, скандал приключился с зачитанным на митинге Манифестом свободной России, который был принят де-факто, без какого-либо предварительного обсуждения. Об этом, в частности, заявил один из организаторов акции журналист Сергей Пархоменко: "Я не имею никакого отношения к документу под названием "Манифест свободной России". Он создавался в условиях большой секретности, поэтому я прочел его одновременно с вами, в "Новой газете". Никто никогда моим мнением о нем не интересовался. И уж тем более никто никогда не предлагал мне подписать его", написал он в своём блоге на сайте "Эха Москвы".
По сути, можно говорить о последовательных попытках приватизации протеста узкой группой оппозиционных лидеров. Вместе с тем, необходимо констатировать, что особых дивидендов это им не принесло.
На протяжении последних месяцев наблюдалось последовательное падение интереса населения к этим митингам, сводящимся к требованию отставки Путина. Как отмечает в этой связи руководитель научного совета Центра политической конъюнктуры Александр Чеснаков, из тех акций, которые проводила оппозиция, постепенно начала уходить энергетика. "Конечно, можно долго и красиво говорить о необходимости ухода Путина в отставку, но, очевидно, для того чтобы достичь этого результата, нужно иметь серьезные ресурсы - кадровые, материальные, интеллектуальные. Пока эти ресурсы не предъявлены", - считает политолог, констатируя неспособность ведущих активистов радикальной оппозиции выработать политическую повестку.
"Чем больше будет социальной повестки в их декларациях, манифестах, программных заявлениях, тем больше они друг от друга будут отдаляться. Как только социальная повестка будет появляться в их действиях, они вынуждены будут идентифицировать себя не по политическим основаниям, а по тем идеологическим и социальным параметрам, которые они отстаивают. А тут возникнут вопросы", - считает А.Чеснаков.
Нельзя не признать, что в определённой степени на раскол оппозиционного протеста повлияла власть, пошедшая на радикальную реформу партийного и избирательного законодательства,, в соответствии с которой, значительно упростилась регистрация политических партий, которые получили возможность участвовать в выборах самого разного уровня. Так что не удивительно, что очень многие тех, кто всерьёз занялся партийной деятельностью, "марш миллионов" просто проигнорировали. Большинство же тех политизированных групп, что всё-таки пришли на митинг, новыми поблажками воспользоваться не спешат. И, скорее всего, по причине невозможности выполнить даже минимальные требования регистрирующего органа (напомним, для минимальная численность для политической партии установлена в 500 человек).
С каким-то немыслимым упорством остающаяся во внесистемном поле российская оппозиция всё больше напоминает эксгибициониста, стремящегося поразить окружающих и, соответственно, получить удовлетворение посредством показа собственных, как правило, малопривлекательных частей тела. Но в данном случае это проблема не столько самих оппозиционеров, сколько самого общества, предпочитающего не реагировать на такого рода выходки своих же сограждан.
