Как выяснили журналисты в ходе расследования, которое велось более полутора лет, к практике бесконтрольной передачи усыновленных детей (чаще всего — иностранцев) прибегают в основном те семьи, которых приёмный ребёнок чем-то не удовлетворил — имел проблемы со здоровьем, не шел на контакт или попросту не понравился. В Интернете было обнаружено несколько сообществ, где семьи договаривались о передаче приёмных детей. В этом процессе не участвовали ни социальные службы, ни адвокаты. Всё ограничивалось лишь подписанием договора об опеке (который, согласно законодательству, должен использоваться лишь для временной передачи прав опекуна), а «новые» родители видели ребёнка впервые.
По данным журналистов, чаще всего в таких схемах были задействованы усыновленные дети, которые родились не в США — дети из Китая, Эфиопии, России и Украины. На сайте информационного агентства Reuters опубликован подробный материал, в котором описано несколько историй детей, которых подобным образом передали в незнакомую семью.
Одна из пар-усыновителей, Тодд и Мелисса Пучалла, два года тщетно пытались наладить контакт с девушкой-подростком из Либерии, которую они усыновили. Однако когда они поняли, что не хотят больше оставлять у себя Куиту — та была непредсказуемой и жестокой, они опасались за других своих детей — проблема оказалась решена за пару дней. Они всего лишь опубликовали соответствующее объявление в Интернете...
На него откликнулась молодая семейная пара, которым понравилась улыбающаяся 16-летняя девушка. И слова о том, что у Куиты проблемы с психикой и сложности с поведением, не смутили Николь и Келвина Исон. «Те, кто знает нас, уверены — с детьми мы отлично ладим!», – написали они, и вскоре им привезли Куиту. Это был первый и последний раз, когда две семейные пары встретились. Мелисса Пучалла помогла девочке распаковать вещи и договорилась с ней об условном сигнале: если бы Куиты почувствовала себя в опасности, она должна была позвонить и сказать «Я люблю спаржу».
Но Куита так ни разу и не позвонила. И впоследствии Мелиссе Пучалла, которая звонила сама, чтобы узнать о состоянии Куиты, так и не удалось ничего узнать — в том доме перестали отвечать.
В первую же ночь, которую Куита провела с новыми приёмными родителями, те потребовали, чтобы она разделась и легла вместе с ними в постель. А ещё через некоторое время чета Исон уехала вместе с девочкой в неизвестном направлении.
Сейчас Куита, которой уже 21 год, найдена и живёт в безопасности. Однако она так и не смогла простить своим приёмным родителям, которые забрали её из детского дома в Либерии, этого отказа. «А поступили бы вы так, если бы я была вашей родной дочерью?», – спрашивает она.
Журналистам Reuters удалось узнать, что Исоны были определенно не самыми лучшими кандидатами для усыновления. За некоторое время до того, как они усыновили Куиту, их собственные дети были отобраны у них органами опеки. Исонов лишили родительских прав, поскольку, по данным следствия, двое их детей регулярно подвергались сексуальному насилию. Однако семья Пучалла, когда передавала им Куиту, даже не поинтересовалась ничем — четыре человека просто подписали договор...
Подобных случаев расследование Reuters насчитывает более пяти тысяч (за период около пяти лет).
«Мне стыдно говорить об этом, но мы по-настоящему ненавидим этого мальчика!», – пишет в объявлении женщина, предлагающая кому-нибудь забрать у неё 11-летнего усыновленного ребёнка из Гватемалы.
«Мы взяли восьмилетнюю девочку из Китая, но, к сожалению, не можем с ней поладить. Может быть, кого-то она заинтересует?», – звучит ещё одно предложение.
Кроме того, подобное не всегда происходит однократно. По данным расследования Reuters, некоторых детей передавали «из рук в руки» по два, три и даже четыре раза.
Ни один орган не отслеживает, что происходит после того, как усыновленный американцами ребёнок попадает в свою новую семью. Федеральный закон США, принятый в 2000 году, требует, чтобы случаи повторного усыновления иностранных детей были зафиксированы документально — об этом должны сообщать агентства по усыновлению, а информацию собирает Госдепартамент США. Однако, как выяснили журналисты Reuters, де-факто такая система не всегда работает — особенно если речь идёт о «трудных» детях, больных или с нарушениями психики.
