Один в прошлом — воин!

В Подмосковье проходит уникальный эксперимент: столичный житель по доброй воле на полгода отправился в раннее Средневековье

Без машины времени он «нырнул» в X век и пребывает на воссозданном хуторе времен Древней Руси уже пятый месяц.

24-летний Павел Сапожников проверяет на себе гипотезы ученых о жизни и быте наших предков. Огонь добывает из кресала, топит печь по-черному, мелет муку на жерновах, печет хлеб, доит коз, ставит силки на зайцев. Спит на полатях со шкурами. Ходит в холщовой рубахе, тулупе, кожаных чунях и обмотках — онучах.

По условиям научно-исследовательского эксперимента «Один в прошлом» древнерусскому жителю Сапожникову запрещено общаться с внешним миром. Только раз в месяц к нему приезжают медики и эксперты.

Спецкор «МК» не преминула воспользоваться очередным «днем открытых дверей».

В Подмосковье проходит уникальный эксперимент: столичный житель по доброй воле на полгода отправился в раннее Средневековье

«Гой еси!»

Месторасположение хутора организаторы держат в секрете. Только вечером, накануне визита, мы получаем карту и ориентиры места одиночной исторической зимовки.

Казалось бы, 44 километра от столицы, но место довольно уединенное и изолированное.

На день открытых дверей к Павлу приехали эксперты, медики и психологи, которые следят за его состоянием. Но даже в этот день территория хутора закрыта для посещения.

Выпавший снег завалил плетень. Само же подворье тщательно вычищено. В глубине — приземистая постройка, крыша покрыта шкурами и дерном, щели между бревнами законопачены мхом, дверь утеплена войлоком.

Выходит хозяин, здоровается, прикладывая руку к сердцу. На Павле Сапожникове тонкий овчинный тулуп, холщовые штаны, суконные обмотки — онучи. Чувствуем себя странниками, сделавшими остановку в другой эпохе. Кажется, вот-вот услышим: «Гой еси… Пусть Боги родные пребывают с нами в горести, а пуще в радости». Но нет, налетевшая ватага журналистов возвращает героя-отшельника в XXI век, где «сечень» — уже январь, «выя» — шея, «бры» — бровь, а «ясти» — не что иное, как глагол «есть».

Мороз — минус 20. Ветер, как плеткой, хлещет по лицу. Выбравшиеся из теплых машин и пробежавшиеся по обширному полю, мы ежимся от холода. Герою-отшельнику настолько жарко, что он снял рукавицы. Руки и лицо у него покрыты ровным загаром.

— Обычно хожу весь в копоти, это помогает не сгореть на солнце, — улыбается Павел. — Сажа — прекрасный природный антисептик, а также специфический «лак», который защищает древесину и все предметы от сырости и грибка.

В его облике нет ничего от одичавшего человека.

Всех интересует, что стало для героя самым трудным испытанием. Он, не раздумывая, отвечает: «Одиночество». Было время, когда Павел ловил себя на мысли, что очень хочет, чтобы кто-то постучал в его дверь. Через 20 дней отпустило.

Друзья отмечают, что Паша сильно похудел. Герой подтверждает: «Раньше носил 54-й размер, весил 112 килограммов, теперь свободно запахиваю на себе тулуп 48-го размера».

Просим озвучить дневной рацион. «Полноценное горячее блюдо — раз в день. Это обычно грибная, зерновая или чечевичная похлебка с добавлением лука и чеснока. Утром готовлю компот из яблок и меда. В течение дня пеку лепешки, ем яйца, орехи, пью молоко», — делится с нами отшельник.

Для друзей Павел Сапожников — Сапог. Во времена Древней Руси у людей не было фамилий. Их заменяли прозвища. В X веке Сапога могли бы окружать Балагур, Чернава, Старшой, Вешняк, Пискун или Метелица.

Древнерусскому жителю 24 года, в прошлом он — москвич. Был студентом престижнейшего медицинского университета имени Сеченова, специализировался на медицине катастроф. Мечтал, что будет спасать человечество из критических ситуаций. Но, закончив четыре курса, он… бросил учебу. По признанию Павла, «разочаровался в госаппарате, а работать в медицине не на государство не имело смысла». Тогда же пришел в клуб «Ратобор», эпоха Средневековья оказалась для него интересней нынешней демократии. Сапог увлекся реконструкцией, оброс бородой, стал помогать в проведении фестивалей, освоил плотницкое, кузнечное и портняжное ремесла. Подолгу жил в полях, свято соблюдал все важные православные посты, вплоть до полного отказа от пищи. Год назад на пару с одноклубником собирался покупать «уазик», чтобы махнуть к древним памятникам в Узбекистане. Но не нашел свой паспорт. Позже, когда Сапожников уже был на проекте, техбригада при разборе бытовки нашла обозначенный документ.

Впрочем, сейчас он древнерусскому жителю ни к чему.

«Требуется аутентичная скотина»

Начался эксперимент 14 сентября 2013 года. Подготовка к нему заняла около года. Сначала в соответствии с археологическими находками и этнографическими данными был построен древнерусский хутор X века.

Причем при строительстве однодворной деревни, подобной той, что ставили славянские поселенцы, использовались те же технологии, что и в Х веке.

Под одной крышей находилась жилая часть, амбар и хлев. «Конструкция всех строений, способы соединения элементов и устройства крыш полностью соответствуют своим историческим прототипам, — говорит инициатор проекта «Один в прошлом» Алексей Овчаренко. — В некоторых случаях, в силу ограничений по времени, использовался современный инструмент. Но подавляющее большинство работ выполнялись аутентичными копиями орудий труда, применявшихся в Древней Руси.

Но, например, бригаду, которая делала бы колодцы аутентичным способом, найти так и не удалось. Пришлось сделать поблажку и копать с бетонными кольцами, без сруба».

Мужская часть «ратоборцев» помогала строить дом и баню, женская — месить глину. Кстати, глину для печки своими пяточками мяла девушка Павла, Ирина.

По совету архитектора, чтобы помещения не загнивали, хутор отнесли на тридцать метров от леса.

Окружать двор земляными валами, как в древности, впрочем, не стали. Врагов, которые могли бы брать штурмом хутор Сапожникова, не предвиделось. Но чтобы защитить коз и кур от диких животных, усадьбу обнесли плетеным забором.

Внутри, по периметру, расположились баня, кузница, сеновал, хлебная печь с навесом, коптильня, ледник для хранения скоропортящихся продуктов.

Жилое помещение у Павла небольшое, около восьми квадратных метров. Внутри стоят полати, печка-каменка и зольная полка с чашками, плошками, крынками, горшками, флягами — все, что необходимо в быту.

Стирать Сапожникову предстояло золой. Для этого его снабдили кадушкой и корытами.

Павлу нужно было заготавливать дрова, чинить одежду, шить новую, подолгу пропадать в лесу в поисках животной добычи, заниматься рыбной ловлей и собирательством.

«В прошлое» его отправили с внушительным набором инструментов: тремя ножами, 6 топорами, теслом, луком без стрел, 4 наконечниками для стрел, перначом, копьем, скобелем, двумя парами кованых ножниц, шилом, 10 коваными иглами.

Припасли даже частый костяной гребешок на случай, если придется вычесывать вшей.

Чтобы собрать приданое Сапогу в Средневековье, все эти заплечные рамы и паняги, «ратоборцы» делали копии вещей Древней Руси, исследовали исторические аналоги и находки. Консультантами выступали научные сотрудники Государственного исторического музея и Новгородского музея.

Павел сам сшил себе 5 пар обуви, 4 льняные рубахи и штаны, шерстяную рубаху, худ и плащ, овчинную шубу, заготовил 5 пар обмоток, 2 ташки, одеяло из овечьих шкур и лижник.

Из находок из слоев древнерусских городов, гробниц и сельских погребений следовало, что одежду в те времена шили из ткани, сотканной из овечьей шерсти и растительных волокон — льна и конопли.

Пришла пора заготавливать съестные припасы. Опять же, питаться, по условиям эксперимента, надо было только теми продуктами, что были известны жителям X века. Так что никакой картошки! Ее появление в России связывают с именем Петра I, который только в конце XVII века прислал в столицу мешок клубней для рассылки по губерниям для выращивания из Голландии. Также не было в X веке помидоров. А, например, ту же кукурузу только через 500 лет откроет Колумб вместе с Америкой. Некоторые продукты, вроде моркови, тогда существовали, но сорта настолько сильно изменились после селекции, что применять их тоже не представлялось возможным.

Базовая продуктовая корзина героя-отшельника была составлена на основе зерна. В амбар засыпали: 200 кг пшена, 400 кг овса, 80 кг ржи, 150 кг ячменя, 150 кг пшеницы.

Были заготовлены сало, вяленая рыба, сушеные грибы и ягоды, а также — льняное масло, мед, орехи, яблоки, капуста, тыква, репчатый лук, чеснок и сухари.

Когда стали подсчитывать витамины и минеральные вещества, стало понятно, что без молока и яиц не обойтись. На хутор заехали четыре козы и полтора десятка кур с петухом.

Причем требовалась отнюдь не откормленная породистая скотина, а аутентичная. С трудом был найден неформат: худые, поджарые животные, которых фермеры обычно называют «убогими».

Вкупе с белоснежной собакой Снегом Павел Сапожников отправился в Средневековье.

Предполагалось, что герой-отшельник заведет видеоблог. Вечером в условленное место будет выставляться камера. Включив ее, Павел станет рассказывать, как прошел у него день, делиться своими ощущениями.

В полукилометре от исторической зимовки поселится внешний наблюдатель, коллега и друг Павла — Сергей Бродарь, который будет с вышки наблюдать за хутором, описывать на сайте быт древнерусского поселенца Сапога.

Эвакуация героя будет производиться только в случае реальной угрозы жизни: при переломе ноги, заражении крови, сильной лихорадке или психическом расстройстве. Сигналом к этому должен был служить звук рога.

Так выглядит поселение отшельника.

«Вместо зубной щетки — еловая ветка»

С самого начала многое пошло не так, как предполагалось. Выстроенный накануне проекта дом просел, между бревнами образовались щели. Каждый день герой-отшельник много времени тратил, чтобы их законопатить.

Печка-каменка коптила и не могла полностью прогреть скромное жилье. При топке по-черному выявились проблемы с вентиляцией. Одно-единственное оконце не в силах было вытянуть дым от печи.

Хлебная печь, что построили «ратоборцы» на улице под навесом, из-за продолжительных августовских дождей не успела нормально просохнуть. К тому же для ее прогрева требовалось большое количество дров. А тут еще выяснилось, что закваска из хмеля не справляется с поднятием теста. Павел перешел на пресное тесто. Брал муку, соль, воду, немного меда. Делал лепешки диаметром 10–12 см, толщиной 1–1,5 см. Выпекал их на углях в домашней печи, вместо сковороды использовал черепки разбитых горшков.

Муку делал из смеси пшеницы, ячменя и ржи. Молол зерновую смесь с помощью двух жерновов, что были вставлены в бочку. Чтобы получить нужную степень дробления, требовалось 8 промолов и 2 просева, потом еще 2 промола и просев.

Амбар не вентилировался, что было большой ошибкой. Из-за сырости на стенах появилась плесень. Зерно начало местами прорастать, вяленая рыба испортилась. Да и мыши одолели. А кот, которому поручили борьбу с грызунами, не проявлял к ним ни малейшего интереса.

Еще и осень выдалась затяжной, до самого января шли дожди. Все в доме пропиталось влагой. Затопленной оказалась коптильня, побилась глиняная посуда, в колодце утонул единственный скобель (большой нож с двумя поперечными ручками для строгания), сломались оба шила, сшитые льняными нитками ботинки расползлись. Сапогу пришлось перешивать заново все четыре имеющиеся пары примитивной обуви. Тут и пригодились древние пружинные ножницы, кусок воска для вощения нитки, чтобы она лучше проходила сквозь кожу. Кожаная обувка героя промокала, ноги у Паши были постоянно сырыми. Не помогала никакая пропитка, будь то масло или жир. Тогда Павел приноровился в качестве носков и стелек использовать солому. К концу дня просушивал несколько пар использованных спрессованных стелек, и на следующий день они снова шли в дело.

Раскисшая глина во дворе напоминала каток. Однажды Павел поскользнулся, упал и рассек палец на руке. Пришлось накладывать швы. В ход пошла одна из кованых иголок и суровая нитка. Кровотечение удалось остановить, но шов гноился. Сапог отпарил рану в бане, и дело пошло на поправку.

Световой день был ограничен. Сделав зарубку в календаре, герой спешил подоить коз, убрать в хлеву, запасти и наколоть дров, приготовить еду, постирать, починить одежду… В общем, несложно догадаться: энтузиазм Паши подвергался серьезным испытаниям.

Оторванный от цивилизации, Сапог стал разговаривать с козами, которых всех именовал Глашами, и петухом. К курицам, впрочем, не обращался, не считал достойными внимания.

Темнело рано. Не было под боком ни телевизора, ни Интернета, ни книг. Сапог начал петь. Современные песни не пошли. Душа просила исторических, унылых и протяжных. Чаще всего Павел перепевал военные песни, что звучали на фронте. Вспомнил вдруг и ту, что была написана еще 200 лет назад: «Царь детей своих сбирает…» Из полутемного дома, освещенного парой светцов, что «работали» на льняном масле, доносилось: «Когда мы были на войне…»

У Сапога была своя война. Ему приходилось воевать с апатией, тоской, накатившей неизвестно откуда собственной злостью.

Жизнь в Древней Руси оказалась суровой. Вместо стеллажей с компьютерными дисками — зольная полка, вместо ковра на стене — коровья шкура, вместо зажигалки — кремень, кресало и трут, вместо зубной щетки — еловая ветка, вместо туалетной бумаги — сухой мох.

Ради проекта Паше пришлось бросить курить. Как говорят ученые, изменилась пищевая цепочка. До эксперимента его излюбленными блюдами были гречка, рис, мясо. Теперь пришлось привыкать к зерну, чечевице и козьему молоку.

Съестные запасы таяли, с рыбалкой же у отшельника не ладилось. Только однажды Павлу удалось поймать двух плотвичек и сварить уху. Мелкая дичь, зайцы и белки, также не спешили попадаться в силки.

«Захотелось джина — поставил брагу»

Беды сыпались на Павла одна за другой. Несколько раз он болел, лежал в лихорадке, пил травяные отвары. В одну из таких ночей чуть не случился пожар. С одного из светцов, которые Сапог не тушил даже ночью, искра попала на рядом лежащий воск, загорелась крышка от бочонка. Вовремя почувствовав запах дыма, Павел потушил пламя.

На следующий день проснулся от звенящей тишины. Занимался рассвет, а петушиного крика все не было. Вскоре выяснилось, что петуха утащила лиса. На опушке леса отшельник потом нашел кучу перьев — все, что осталось от любимого кочета.

Собака, которая должна была сторожить хутор, к тому времени сбежала и обосновалась на техзоне, где, несомненно, было сытнее.

А рыжая плутовка, как говорится, вошла во вкус.

Когда Сапог лежал с температурой, она сделала подкоп в курятник и утащила курицу. Жертвой лисы стала самая любимая Пашина несушка, которая давала больше всего яиц.

Коз вскоре тоже стало на одну меньше. Перешедшие с комбикорма и антибиотиков на древнерусское питание, они стали давать лишь по стакану молока. Однажды хозяин забыл плотно прикрыть дверь в кладовку и, вернувшись с водой из колодца, обнаружил всю рогатую компанию, которая смачно уничтожала припасенную капусту, зерно, вяленую рыбу… Выгоняя нахалок из помещения, Паша сломал одной из них несколько ребер. Животное пришлось зарезать. Мяса козы ему хватило на месяц. Перетопленный нутряной жир пошел на топливо для светильников.

Снега и морозов все не было. Подледная рыбалка откладывалась. Сапогу пришлось ловить синиц и воробьев. В ход пошла перевернутая корзина, приподнятая над землей с помощью колышка на бечевке. Тушки птиц были маленькие, но пары птиц на горшок с бульоном отшельнику хватало.

На 111-й день эксперимента Сапог зарезал первую курицу. То, что она не неслась, определил как заправский ветеринар: по жесткому животу и узкому крестцу. Когда общипал курицу, разочарованию не было предела. Хуторская птица сильно отличалась от магазинных бройлеров. Ее ножки по количеству мяса были похожи на крылышки современных 45-дневных цыплят, выращенных на сое и специальных подкормках. Мяса на грудке — не больше сантиметра. Дичь и только!

Но были и приятные сюрпризы. В один из счастливых дней Павел случайно обнаружил сразу 12 яиц. Одна из непутевых куриц неслась на улице, в хлебной печи. Решил приготовить шикарный омлет с добавлением молока, муки и зеленого лука. Луковки проращивал неделю в горшках с водой. Кулинарный прорыв состоялся, но без зеленых перышков. Луковые ростки сожрала коза.

По признанию Паши, ему постоянно хотелось мяса, а еще страшно не хватало фруктов. Из остатков яблок он готовил рагу, пек пресные лепешки с начинкой.

Однажды, когда готовил чай из можжевельника, Сапогу страшно захотелось джина. Решил «вкусить хмельное» и поставил брагу на меду и яблоках с добавлением кусочков дрожжевого теста.

В конце концов, не были же наши предки трезвенниками.

— Современный человек очень развращен. Тепло, свет, готовую еду он воспринимает как должное, — говорит Павел. — Здесь, на хуторе, у меня выработалось совершенно иное отношение к тем продуктам, которые в изобилии продаются в универсамах. Я стал понимать, сколько труда вложено, чтобы вырастить то же зерно, сохранить его, смолоть, испечь хлеб и доставить его покупателю.

— В первый день после завершения проекта не собираетесь засесть за Интернет, телевизор, мобильный телефон?

— Я сейчас подумываю, а не избавиться ли мне вообще от сотового телефона?

Чувствуется, что X век уже наложил отпечаток на нашего героя.

■ ■ ■

Прошел последний «день открытых дверей». Организаторы решили, что два оставшихся месяца Сапог должен провести в строгой изоляции.

22 марта, в день равноденствия и начала нового года по календарю славян, научно-популярный, социально-психологический, историко-археологический эксперимент подойдет к своему логическому завершению. Ученые подведут итоги: какие произошли социальные и психологические изменения личности героя. Как на него повлиял отказ от постоянного общения, удобств, современных технологий и приспособлений? Результаты эксперимента ученые надеются запустить в научный оборот.

Ирина Анатольевна Сапожникова, мама Павла, которую он называет матушкой, собирается после окончания проекта встретить сына на поле сытным ужином и пирогом. Она не чинила препятствий, когда Паша собрался «в прошлое». Ирина Анатольевна считает: «У каждого в жизни своя дорога». Даже если она ведет в Средневековье, где придется примерить на себя жизнь древних славян, взять многое из новой реальности и жить с этим в настоящем.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру