По данным международной подростковой психологии, большинству школьников, явившихся в альма-матер убивать однокашников и учителей, было, как и стрелку из московской школы № 263, 15 лет. В Европе трагедии такого рода случаются реже и обычно заканчиваются самоубийством виновников. В США они происходят чаще и обходятся, как правило, без самоубийств. Россию до сих пор бог миловал. Но 3 февраля 2014 года на этот путь вступили и мы, и главное теперь попытаться сделать трагедию в Отрадном единичным случаем.
Рецепт, по словам специалистов, известен: система мощного психологического сопровождения образования с опорой на школьных психологов и регулярные психологические исследования-скрининги детей.
- Первым выявить психологические проблемы ученика должен учитель, поэтому каждый из них должен иметь психологические компетенции. Но заниматься этими проблемами дело штатного психолога. И он должен быть в каждой школе,- заявил декан психфака МГУ им. Ломоносова Юрий Зинченко.- Вот только простого наличия ставок в школах недостаточно! У нас с момента введения в 1989 году их традиционно занимают учителя-предметники, прошедшие краткий курс повышения квалификации (чаще всего — физруки и биологи). А это обязательно должен быть профессионал!
Причина очевидна: вмешательство непрофессионала в тончайшие психологические материи может привести к серьезным негативным последствиям. Особенно, если речь идет о подростковой среде, предупреждает первый вице-президент Российского психологического общества Лариса Цветкова:
- По нашим многолетним данным, в случаях, когда профилактические курсы ведут неквалифицированные специалисты — например, о социальных рисках и защите от сексуальной агрессии рассказывает, скажем, биологичка, которую, равно как и ее предмет, в этой школе никто не любит, это дает прямо противоположный эффект. Так что гораздо дешевле выделить средства на подготовку специалистов, чем потом оплачивать последствия их отсутствия!
Важно и другое. Нынешние подростки, разъяснила завкафедрой возрастной психологии психфака МГУ Ольга Карабанова, качественно отличаются от своих сверстников прежних поколений. И потому что стремительно меняющийся мир ввергает их в состояние неопределенности (отсюда, кстати, и сегодняшние сложности с выбором вуза — кто знает, будут ли востребованы выбранные специальности к моменту получения диплома через 4-5 лет). И радикальная смена системы ценностей подростков — не любовь или здоровье, как раньше, а личная благополучность и успешность по схеме «деньги плюс социальное признание». И то что нынешнее молодое поколение не учится, как некогда, у старшего, воспринимая вместе со знаниями и традиции, а получает знания самостоятельно, из других источников. Старшие же сплошь и рядом сами проходят выучку у молодых — по крайней мере, по части обращения с постоянно меняющимися гаджетами. И утеряли уверенность в диалоге с молодняком.
Где, как не здесь, казалось бы, и применять знания и умения школьного психолога. Да и «вычислить» ребенка на грани страшного срыва ему поможет давным-давно разработанная методика: если налицо такие три фактора, как социальная изоляция данного ученика вплоть до его травли в школе; наличие у него повышенного интереса к оружию и смерти; агрессивность — значит, необходимо срочное вмешательство, экстренное подключение к ситуации родителей.
Глядишь — сообща и разрулили проблему. Но наша страна, увы, не наращивает, а сводит на нет присутствие психологов в школе. А за счет сэкономленных таким образом средств выполняет указание президента об увеличении учительских зарплат. Воистину, «кошелек или жизнь!»
