Четыре первых пункта анкеты — ФИО, пол, дата рождения, место рождения. Здесь все как обычно. Но пятый пункт заставляет вздрогнуть: “национальность”. Еще учителей просят вспомнить “участие в партизанских отрядах”, судимость родственников, данные бывших супругов, если кто в разводе, и все поездки за границу…
Тот, кто застал советские времена, когда национальность нужно было указывать во всех анкетах, помнит, что она всегда шла пятым пунктом. Вопрос был болезненным. Для некоторых национальностей существовали ограничения — их не принимали в престижные вузы и не брали на работу в определенные структуры.
За пятнадцать лет про пятый пункт забыли. Казалось, этот позор в прошлом. Но нет, он снова на своем месте.
Хотя какая разница, кто по национальности учитель? Его что, к детям не допустят, если он не русский?
Дальше идут вопросы про образование, языки и научные труды, но 11-й пункт опять останавливает на себе внимание. “Имеете ли Вы и Ваши близкие родственники судимость (кто, когда и за что осужден, мера наказания)”. И тут же примечание — “близкие родственники: супруги, их родители, братья, сестры, дети”. Понятно, когда этот вопрос касается самого учителя. Если его судили за кражу или педофилию, ему, наверно, не стоит работать с детьми. Но как на нем может сказаться судимость свекра или брата? Зарплату за них урежут? Премии лишат?
Пункт 12-й: “Выполняемая работа с начала трудовой деятельности (включая учебу в высших и средних специальных учебных заведениях, военную службу, участие в партизанских отрядах и работу по совместительству)”. Что представляли себе составители анкеты? Где они вообще видели у нас партизан?
Пункт 13-й: “Семейное положение на момент заполнения личного листка. Ваши близкие родственники”.
Родственники — те же, что в 11-м пункте. На каждого требуется указать ФИО, дату и место рождения, место работы, должность, домашний адрес, прежние фамилии, имена и отчества, а также данные на бывших супругов. Но с какой стати учитель должен рассказывать кадровикам о каких-то других людях — раскрывать их адреса и места работы? Может, еще рассказать, где они деньги хранят?
Зачем спрашивать о том, что не имеет никакого отношения к его работе?
Пункт 14-й: “Пребывание за границей”. Перечислить надо все: месяц, год, с какого по какое, в какой стране, цель пребывания. Египет, Турция, Крым, Болгария — везде, где преподаватель был за свою жизнь. Пускай садится и вспоминает. Можно только гадать о том, кому нужны данные о зарубежных поездках школьных учителей и какие выводы будут сделаны на их основании. У нас на это фантазии не хватает.
Единственное здравое объяснение бредовой анкете — деньги.
Из бюджета были выделены средства на создание базы данных, содержащей сведения об учителях. Возможно, заказ получила “своя” фирма. По документам она могла заплатить за разработку “личного листка” тысячи рублей, а на деле использовала древнюю анкету, которая скорее всего заполнялась при приеме в органы госбезопасности…
Юлия КАЛИНИНА.
В столичном департаменте образования об анкетах с восстановленным из советского небытия “пятым пунктом” и проч. ничего не слышали. Между тем в одном из административных округов Москвы “МК” подтвердили, что школы некоторых районов действительно собирают данные о педагогах. По словам источника, в 2008-м в ряде округов в пилотном режиме был запущен модуль “Офисные кадры” — “автоматизированная система, с помощью которой органы управления образованием могут оперативно получить нужную информацию о педагогах. Например, о числе молодых специалистов, работающих в округе. Анкеты разработал Департамент образования Москвы. Однако составлялись они в строгом соответствии с законом, и никакого “пятого пункта” там нет”. Вся информация, по словам источника, “хранится на защищенной станции Департамента образования Москвы за сейфовой дверью и надежно защищена от несанкционированного доступа. А за ее сбор и периодическое обновление отвечает школа — специальный уполномоченный, назначенный приказом директора”.
По некоторым данным, в 2010 году эксперимент закончится. Сбор информации об учителях перейдет в штатный режим и распространится на все 10 округов города. И это тревожит правозащитников: “Желание руководства иметь максимально полные сведения о своих сотрудниках понятно. Но требовать сообщать о себе и своих близких личную информацию, например, этническую принадлежность, иначе именуемую национальностью, совершенно противозаконно. Это нарушает как минимум одну статью Конституции России”, — заявил “МК” сопредседатель Межрегиональной общественной организации “Учителя за свободу убеждений” Всеволод Луховицкий. В последнее время, заявил он, “мы сталкивались и с попытками школьной администрации собирать слишком подробные данные о детях. По версии директоров школ, якобы это необходимо для участия в школьных олимпиадах и для составления личного портфолио учащегося, где будут храниться все его учебные и внеучебные достижения”.
Марина ЛЕМУТКИНА.
