Угол дома № 6/1 по Симферопольскому бульвару забран в решетку. Искать табличку с указанием круглосуточной наркологической экспертизы не потребуется. Нужный адрес виден издалека. Возле кабинета № 4 круглосуточно стоят ряды патрульных и полицейских машин. А когда проводится операция «Мак» или, как ныне, рейд «Трезвый водитель», очередь в отделение стоит за воротами вдоль всего шоссе.
Меня едва не стошнило еще на подходе к медучреждению.
«Дай семь рублей», — дохнул на меня чесночным амбре мужчина в ботинках на босу ногу. Рукав с селедочным следом описал дугу, вытянутая рука в кровоподтеках застыла аккурат у моего носа. Сопровождающий выпивоху страж порядка рыкнул: «Волгин, отставить!..» Тот кулем свалился на бордюр.
«Шарикову больше не наливать!..» — заверещала привалившаяся к забору дама в растянутой трикотажной кофте и кедах. К кислому запаху примешивался зловонный дух испражнений.
У ворот из патрульной машины с проблесковым маячком выгружали нечто массивное. Из бесформенной фигуры, распластавшейся на асфальте, вырисовывались две ноги в берцах. «Не кантовать, при пожаре выносить первым...» — хрипел оживший на воздухе пассажир. Но идти сам не мог, дэпээсники, чертыхаясь, закинули «клиента» в коридор на кушетку. Выяснилось, что еще полчаса назад этот орел у себя во дворе устраивал кольцевые гонки, помял своим «уазиком» три машины. Его удалось поймать раньше, чем он принес кому-то смерть.
И таких вот граждан — подшофе, слегка нетрезвых, во хмелю, пьяных вдребезги, под дурью — через кабинет наркологической экспертизы ежемесячно проходят тысячи.
С потоком пьяных водителей, что выписывают змейки по московским улицам, корежат другие автомобили, сшибают фонарные столбы, давят насмерть пешеходов, работают в кабинете № 4 два врача-нарколога, два фельдшера, два охранника. Смена длится сутки. У всех по 1,5 ставки — иначе не выживешь.
— Сначала смотрим клиническую картину: есть ли резкое изменение окраски кожных покровов лица, нарушение речи, осматриваем глаза, язык, просим встать в позу Ромберга — ноги на ширине плеч, руки в стороны, глаза закрыты, дотронуться пальцем до кончика носа. Для пьяного это почти невыполнимая задача, — говорит Наталья Терехова, за плечами которой академия имени Сеченова, ординатура по лечебному делу, второй диплом психиатра-нарколога.
Медики знают, что кожа может покраснеть из-за продуктов-аллергенов, артериальное давление может повыситься из-за жары или долгой езды «против солнца», а запах изо рта могут дать корвалол, холагол и прочие спиртсодержащие лекарственные настойки.
На втором этапе испытуемых «продувают» на приборе алкометре, который способен улавливать пары этилового спирта в выдыхаемом воздухе и тут же выдавать на экране концентрацию алкоголя в крови.
Это врач и фельдшер сидят за столом на жестких стульях. Для клиентов приготовлено мягкое кресло с высокой спинкой.
— Чтобы испытуемые не заваливались во время экспертизы, — объясняет Наталья Терехова. — Кроме того, они сидят как раз напротив камеры, которая фиксирует все происходящее в кабинете.
Спустя 20 минут в обязательном порядке проводится повторное исследование, контрольное «продувание». Истинным считается именно второй результат.
— Забродивший кефир или квашеная капуста могут дать реакцию?
— «Выстрелить» может недавно выпитый квас. Для этого и существует повторная «продувка». Нам иногда заявляют: «Я пил валокордин». От терапевтической дозы препарата через 20 минут не останется и следа. А у товарища выскакивают такие цифры, что не покажет ни одно спиртсодержащее лекарство.
Посторонним присутствовать при экспертизе не разрешается. Я выхожу из кабинета. С вмиг заснувшим массивным клиентом, что устраивал ралли на «уазике», медики работают добрых полчаса. Дуть в трубку алкометра он не в состоянии. Нажимать на живот перебравшего водителя себе дороже... Когда клиент на миг пришел в себя и выдул нужную порцию воздуха, прибор «набрал» аж 3,5 промилле.
— Состояние, близкое к алкогольной коме, — констатирует врач-нарколог.
Восприимчивость к алкоголю у разных людей различная. Медики в этом случае употребляют термин «толерантность» и вспоминают одного из своих испытуемых: ему было уже хорошо за шестьдесят, он был совершенно вменяемый, крепко стоял на ногах, а прибор при экспертизе показал 7,2 промилле.
— Я ему говорю: «Боже, какая у вас цифра!» А он еще и возмутился: «Что это вы мне показатели занижаете? На трассе меня постовые „продули“, у них было 8», — рассказывает Наталья Терехова. — А бывает наоборот, привозят молодых парней, у них по алкометру — «единица», а они с ног валятся, слова путают, ведут себя неадекватно.
Автоматная очередь прошла над головой дежурного врача
За сутки лишь один кабинет наркологической экспертизы № 4, бывает, принимает и 100, и 120 человек.
— Высота пачек протоколов достигает полуметра, — говорит нарколог Елена Прокопьева. — Сижу в конце дня между двумя этими бумажными горами и говорю: «Так, ребята, разбирайтесь сами, справа — ОВД, слева — ГИБДД. Входите через одного». У нас работает девять кабинетов, по числу округов столицы, но именно к нам везут большинство испытуемых со всей Москвы. Теперь еще и ФСКН поставляет нам своих клиентов. Работаем как в окопах, на самой передовой.
Случается, что в медиков швыряют банками с мочой, ломают им пальцы и даже стреляют. Однажды испытуемый набросился на полицейского, у стража порядка с предохранителя соскочил курок, и автоматная очередь прошла прямо над головой дежурного врача — молодой хрупкой женщины.
— После составления акта, как только оглашаем заключение о том, что установлено состояние алкогольного опьянения, испытуемый может наброситься на врача, — говорит Елена Прокопьева. — Часто мы не готовы предугадать молниеносной реакции наших клиентов. Однажды на меня напал наркоман. До прибытия полиции, блокированная в закрытом кабинете, я кричала в окно: «Караул! Помогите!». Никогда не надо забывать, что мы работаем с душевнобольными людьми. Алкогольное опьянение приравнивается к острому психозу.
— Разве вам не положена охрана?
— А она есть. На входе сидит сотрудник ЧОПа, чаще всего — пенсионного возраста. При экспертизе рядом с испытуемым стоят участковые или патрульные. Но и у них часто нет настороженности, потому что пьянство у нас не считается заболеванием. От тех, кто «под мухой», мы постоянно слышим: «У нас вся страна пьет». Я на это всегда говорю одно: «Не вся страна лечится в
— Испытуемые бывают настолько агрессивными, что с ними не могут справиться и два сопровождающих, — дополняет Наталья Терехова. — У нас есть тревожная кнопка. Нажимаем ее, через несколько минут приезжают сотрудники ОВД Зюзина, помогают скрутить смутьянов. И часто клиенты — совсем не накачанные амбалы, а маленькие, жилистые, но изрядно «принявшие на грудь» граждане.
Двери в кабинетах наркологов все сплошь в заплатках. Недавно телефонную трубку пришлось стянуть лейкопластырем, после того как один перебравший клиент пытался позвонить прокурору.
Каждый второй клиент — «депутат»
— А у вас трубка стерильная? Что вы тут написали? Я ваш почерк не разберу, подписывать протокол не буду! — доносится из-за закрытой двери. Двадцать минут назад в кабинет завели едва держащегося на ногах мужчину в костюме от Brioni. Когда его тормознули на трассе, он буквально вывалился из «Ауди». Теперь электроника выдала 3,8 промилле.
— Что только мы не слышали за годы работы! Бывает, в пьяном угаре начинают признаваться в любви, просят дать телефон. А случается, нам кричат: «Я без адвоката продуваться не буду». «Если ты думаешь, что что—то решаешь, напрасно. Я сейчас позвоню, и все документы на меня разом исчезнут. Водительские права мне завтра привезут домой, а тебя уволят». Испытуемые постоянно козыряют высокими фамилиями, говорят, что брат (отец, сват) — депутат. А сколько нам пришлось видеть «детей лейтенанта Шмидта» — не сосчитать. Я в перепалку не вступаю, молча провожу экспертизу, заполняю протокол. Объяснять что-либо пьяному человеку бесполезно. У нас камера в кабинете все записывает.
— А знаменитых людей привозят?
— Артистов бывает немало. Один из них попал к нам в то время, когда по телевизору шел сериал, где он играл главную роль. Он так безобразно себя вел на экспертизе, что с тех пор я перестала смотреть фильмы с его участием.
В коридоре между тем шум и гам. Из туалета выскочил огромных размеров афроамериканец. Штанов на чернокожем мужчине нет. Несколько часов он не мог сдать мочу, а когда получилось — с банкой около причинного места прямиком устремился к медикам. Наткнулся в коридоре на пожилую женщину-фельдшера.
— Это все от распущенности и вседозволенности, — горячится нарколог Елена Прокопьева. — А с иностранцами вообще работать очень сложно, потому что, попав на экспертизу, они сразу забывают русский язык. Получается как в том анекдоте: «Почему ты так быстро ездишь? — Так какой же русский не любит быстрой езды? — Где ваши права? — Какие права могут быть у бедного еврея?»
В небольшом больничном дворике наматывали круги два парня. Худосочных студентов подозревали в употреблении наркотиков. А спортом они занялись по требованию... полицейских. Медики объясняли: «У наркоманов часто бывает задержка мочеиспускания, особенно у тех, кто использовал героин. А анализ сдавать надо. Чтобы по нескольку часов не сидеть с подопечными в кабинете экспертиз, стражи порядка и гоняют салаг, усиливая у них мочеотделение. А иной раз, чтобы быстрее с рук сбыть наркомана, полицейские на свои деньги покупают ему минеральную воду».
В туалет такие испытуемые идут с одноразовой стерильной банкой вкупе с сопровождающим. Потом в ход у медиков идет прибор пирометр, который измеряет температуру мочи.
— У нас наркоманы очень хитрые и мудрые, могут разбавить мочу неизвестно чем. Ее температура в первые четыре минуты после сбора должна быть не ниже 32 градусов, иначе образец с полным основанием можно отнести к числу подозрительных.
Каждую баночку потом наш фельдшер заклеивает специальной биркой в присутствии испытуемого.
— Если оторвать ленту, останется след, — объясняет нарколог Наталья Терехова. — Все образцы укладываем в конце смены в специальный чемодан, опечатываем его и сдаем в лабораторию, которая находится у нас за стенкой. Вскрывают чемодан строго в присутствии сотрудника лаборатории и дежурного врача-нарколога. Доктор смотрит, все ли банки заклеены, и только потом ставит свою подпись.
Беспокоит медиков, что на экспертизу ныне все чаще стали доставлять подростков. «Споили народ, сейчас спаивают молодежь, причем направленно! — восклицает нарколог Елена Прокопьева. — По телевизору так и мелькает реклама пива, живое оно, прямо свежак... Стакан пива — это 20 граммов водки. Такой вот эквивалент. А вы видели, как рекламируют всевозможные энергетические напитки? Идет мужичок, выпивает баночку волшебного напитка — и у него за спиной вырастают крылья. Какие туда добавлены психостимуляторы, что отправляют человека в полет и заставляют плясать 24 часа кряду?»
Коварные промилле
Нередкие гости ныне в доме № 6/1 по Симферопольскому бульвару и те, кто жует насвай — смесь из молотых листьев табака, гашеной извести, золы различных растений и куриного помета. Традиционную среднеазиатскую забаву привезли в столицу выходцы из Узбекистана и Таджикистана. Одурманивающую смесь они могут свободно купить у себя на родине на рынках, в рядах, где продают пряности и семечки.
Сотрудники ГИБДД постоянно привозят водителей-среднеазиатов на освидетельствование. Постовых сбивают с толку расслабленное состояние сидящих за рулем и помутнение в глазах.
— Дело в том, что существует проблема в обнаружении в моче больших концентраций никотина и его метаболитов, — говорит заведующий химико-токсикологической лабораторией Алексей Смирнов. — Да и эти вещества, как известно, не приравниваются к наркотикам. Придраться не к чему. Все доставленные выходят с экспертизы «чистыми». Другое дело, что многие из них вскоре начинают употреблять марихуану, а потом и героин.
В химико-токсикологическую лабораторию при
— Если раньше в криминальных целях преступники использовали все больше сочетания клофелина с алкоголем, то теперь в ходу нейролептик клозапин, который назначают больным шизофренией, а также комбинация азалептина (лепонекса) с алкоголем, что приводит к потере сознания, может сопровождаться остановкой сердца и дыхания. Именно эти вещества мы теперь чаще всего обнаруживаем в доставленных на анализ образцах.
— Какие лекарства нельзя употреблять водителям за рулем?
— Это может быть обычный валокордин и корвалол, куда входит фенобарбитал — вещество снотворного действия, которое долго задерживается в организме и очень легко обнаруживается. Или препарат от гриппа и простуды терафлю, состоящий из двух компонентов — парацетамола и фенирамина — второй, как известно, снижает скорость психомоторных реакций. На упаковке там четко написано: водителям употреблять не рекомендуется. А вот на коробке подобного же лекарства колдрекс этого предупреждения уже нет.
— В вашей лаборатории исследовали мочу лихача Максимова, сбившего насмерть на Минской улице семь человек?
— По результатам химико-токсикологического исследования у Максимова в моче был обнаружен этанол 2,78 промилле (граммов на литр), а также канабиноиды. Они содержатся в наркотических средствах из конопли. Это могли быть марихуана и гашиш.
— В Госдуму готовятся внести закон, отменяющий «нулевое промилле» алкоголя для водителей. Как вы к этому относитесь?
— Нужно внести поправки в закон, чтобы не привязываться к термину «опьянение», а просто обозначить предельно допустимое содержание алкоголя в выдыхаемом воздухе и в крови. Если обнаруживаются низкие концентрации алкоголя, то это не означает, что есть опьянение как таковое. Тут нужен разумный подход. То же касается и некоторых наркотических веществ, которые могут содержаться в обычных продуктах питания. Реакцию может дать даже обычный рулет с маком. Любой мак содержит в себе морфин. И современное высокочувствительное оборудование может выявить морфин в моче даже спустя
Алексей Смирнов шокирует меня, когда говорит, что даже мякиш белого хлеба содержит... алкоголь. Медик предлагает провести опыт. Сначала дует в алкометр — прибор показывет нули. Затем берет и съедает кусок булки. Через минуту дует в алкометр, показания прибора — 0,08 мг на литр выдыхаемого воздуха, или 0,16 промилле (грамма на литр крови). Этих цифр достаточно, чтобы вынести на сегодняшний день вердикт: человек находится в состоянии алкогольного опьянения. Другое дело, что спустя пять—десять минут эти цифры уже упадут до нуля.
— Я выслушал немало жалоб от обиженных водителей и склоняюсь к мысли, что нам нужно ввести ту же допустимую норму алкоголя в крови водителей, что действует в ряде европейских стран: 0,2 промилле. Эта норма позволит исключить случаи употребления неалкогольных, но коварных продуктов.
* * *
Сутки дежурной бригады наркологической экспертизы подошли к концу. Они были наполнены запахом перегара, руганью и ставшим явью бредом. На утренней пятиминутке врачи сдали сводку. Наркологи приняли 24 наркомана. Не случилось недобора и с алкогольным опьянением — аккурат 89 человек. Медики отмечают, что количество экспертиз алкогольного опьянения постоянно растет и доходит до 300 тысяч в год.
Согласно официальной статистике ГИБДД, за восемь месяцев текущего года число автокатастроф с участием нетрезвых за рулем выросло по сравнению с прошлым годом на 3,5% — до 8308 ДТП. В этих авариях погибли 1248 человек (падение на 11,7%) и 12 226 человек получили ранения (рост на 3,7%).
Количество разрешенного алкоголя в крови, принятое в разных странах
0 промилле — Венгрия, Россия, Румыния, Словакия, Турция, Чехия, Эстония
0,2 промилле — Кипр, Норвегия, Польша, Швеция
0,4 промилле — Литва
0,5 промилле — Австрия, Бельгия, Болгария, Босния и Герцеговина, Германия, Греция, Испания, Италия, Македония, Нидерланды, Португалия, Сербия, Словения, Финляндия, Франция, Хорватия, Черногория, Швейцария
0,8 промилле — Англия, Андорра, Ирландия, Лихтенштейн, Люксембург, Мальта
