18 марта 2005 года в центре Москвы, неподалеку от Шаболовки, ехал “Фольксваген”. Владелец автомобиля, глава федеральной национально-культурной автономии азербайджанцев в России Союн Садыков, находился на заднем пассажирском сиденье, за рулем был его водитель Михаил Зуев.
“До моего офиса на улице Хавской оставалось метров пятнадцать, — расскажет позже Садыков. — Впереди нас ехал черный джип. Он остановился у нашего офиса. Я заметил, как из черного джипа вышел парень славянской внешности с пакетом в руках. А нам преградил путь вынырнувший из переулка старый “БМВ” без номеров, в котором сидели два сержанта милиции. В это время парень достал из пакета автомат и начал стрелять. Я пригнулся. Водитель сразу получил пулю в шею, потом еще три в плечо. Я выскочил с противоположной стороны и спрятался за машину.
В это время, как мне показалось, парень расстрелял рожок и собирался вставить новый. Я выскочил и сделал вид, что швыряю в него гранату. Он убежал. Я подошел к милиционерам, которые сидели в “БМВ”, и спросил, почему они не открыли ответный огонь. Они ответили, что у них не было оружия”.
В тот же день в связи с вооруженным нападением на Садыкова возбуждается уголовное дело. И Садыков рассказывает следователю прокуратуры Москвы о возможных недоброжелателях. Среди них был упомянут сосед по дому Валерий Жак, с которым у Садыкова старый конфликт.
— Жака я знаю просто как соседа по дому, — поведал журналисту столичной газеты Садыков. — В 1995 году он купил 300-метровые апартаменты в этом доме. О проблемах с ним я узнал в начале этого года от Николая Дегтева, гендиректора компании “Про-Х”, учредителем которой я являюсь. Эта компания обслуживает наш дом. Жаку пришла в голову мысль завладеть, используя подложные документы, офисными помещениями в подвале и на первом этаже этого дома и продать их. Для этого он незаконно организовал товарищество собственников жилья и обратился в управу “Якиманка” с заявлением о выделении ТСЖ этих помещений, будто бы это муниципальная собственность. Руководство управы эту просьбу удовлетворило, как мы считаем, совсем не безвозмездно. Потом это же решение утвердили в префектуре ЦАО — тоже, надо полагать, не за красивые глаза. А потом Жак заявил Дегтеву, что он собственник помещений. Дегтев тогда подал в суд на Жака, тот стал угрожать: у меня, мол, такие связи, что мало не покажется. Особенно прикрывался Кобзоном… Дегтев стал советоваться со мной, а я ему говорю: судись. И как раз накануне процесса произошло это покушение…”
* * *
Для того чтобы понять, почему в центре Москвы неизвестный человек с расстояния в два метра сделал 29 выстрелов в машину господина Садыкова, не обойтись без знакомства с главными участниками этой истории, а участников — три: Валерий Жак, Союн Садыков и дом в Лаврушинском переулке.
Кто такой Валерий Жак?
В нашей стране нет региона, где бы режиссер Жак не организовал на большой концертной площадке постановку, будь то день города или общероссийский праздник. Валерий Семенович Жак, 1941 года рождения, выпускник Щукинского училища и высших режиссерских курсов при ГИТИСе. Один из лучших отечественных режиссеров-постановщиков театрализованных программ с участием звезд. Считается, что у Жака тонкое чутье на эстрадных исполнителей. И недаром: ведь Лев Лещенко, Александр Розенбаум, Валерий Леонтьев, Владимир Винокур и многие другие впервые вышли на суд столичной публики именно в его концертах. Режиссером концерта в память жертв Беслана тоже был Валерий Жак. Заслуженный деятель искусств России, Жак — лауреат премии “Овация”, главный режиссер государственного концертного зала “Россия”.
Кто такой Союн Садыков?
Родился в 1960 году, чемпион Советского Союза по самбо 1978 года. В 1980—1981 гг. работал в КГБ, с 1981 по 2000 г. — мастер участка, прораб, начальник строительного управления, управляющий стройтрестом, генеральный директор строительной компании “Мосреконструкция”. В девяностые годы — президент “Мосжилстройбанка”, член консультативного совета при правительстве РФ по делам национально-культурных автономий. Президент федеральной национально-культурной автономии азербайджанцев России (ФНКА АЗЕРРОС).
Что за дом?
Бывшее здание Октябрьского районного суда г. Москвы, напротив Третьяковской галереи. В начале 90-х годов С.Садыков получил разрешение на его реконструкцию, и на месте развалюхи вырос 6-этажный элитный дом, отделанный полированным вишневым мрамором.
Когда Садыков рассказывал журналистам о том, что Жак купил 300-метровые апартаменты, он забыл упомянуть о том, что у него-то в доме жилплощади нет, зато у сына — квартира 290 кв. метров, у жены, брата и племянника — квартиры по 180 кв. метров.
Но мы забежали вперед. Строительство дома вела фирма Садыкова “Про-Х”. Жак, как и все будущие жильцы, стал соинвестором строительства. Такое сотрудничество предполагает полное взаимное доверие. Оно и было. Жак, которого с чемпионом СССР по самбо познакомил брат, считал его отличным парнем. К примеру, Жак не только держал свои сбережения в банке Садыкова, но и уговорил многих известных эстрадных артистов сделать то же самое. Однако реконструкция дома затянулась, жильцы въехали в дом на два года позже обещанного. И сразу начались проблемы.
Коммунальное обслуживание дома взяла на себя фирма “Про-Х”. Вскоре счета за обслуживание стали непомерно расти. Скажем, Жаку присылали счета на 20 тысяч рублей в месяц (а сегодня он платит ДЕЗу около 3000 рублей). Жильцы потребовали документальной расшифровки коммунальных платежей. Три года ждали ответа. Его не последовало. Тогда жильцы четырех (из восьми) квартир решили организовать товарищество собственников жилья (ТСЖ).
Союн Садыков, судя по всему, полагал, что в доме, который он построил, все должны беспрекословно подчиняться ему. Организация ТСЖ шла вразрез с его монархией. В 2001 году ТСЖ было официально зарегистрировано, и тем нанесен удар в самое чувствительное место. Дело в том, что в соответствии с контрактом 380 квадратных метров должны были перейти в распоряжение города. Сдача в аренду помещений в полукилометре от Кремля — дело прибыльное. И Садыков сдавал эти 380 метров. А город подождет. И город девять лет почему-то терпеливо ждет. Сосчитали? И последнее. ТСЖ имеет право заключать договор на охрану дома. Прежде дом охраняли люди, нанятые Садыковым. Выходит, организация товарищества собственников жилья лишила его большой части влияния и доходов.
Однако для того, чтобы все было оформлено надлежащим образом, требовалось, чтобы фирма “Про-Х” зарегистрировала передачу городу тех самых нежилых помещений. Валерий Жак начал бомбардировать городские службы, и Садыков вынужден был приступить к оформлению регистрации. Однако в акте о реализации инвестиционного проекта, который подал Садыков, фигурируют изрядно заниженные цифры. Жак пишет в управу и в префектуру о том, что документы подделаны. Два года никто не обращает на это никакого внимания. И тогда все материалы направляются в управление по экономической безопасности г. Москвы. В сентябре 2005 года оттуда приходит ответ:
“В ходе проверки установлено следующее: имущественные права на нежилые помещения в построенном объекте до настоящего времени не зарегистрированы… Компанией “Про-Х” был предъявлен якобы оригинальный экземпляр акта о результатах реализации инвестиционного проекта. При этом по ряду признаков подлинность данного документа вызвала сомнения. Так, например, некоторые подписи на акте ксерокопированы; документ на трех страницах заверен печатью АП “Реконструкция” (прежнее название фирмы “Про-Х”), а не печатью правительства Москвы.
…по представленному акту общая площадь объекта составляет 2625,5 кв.м. При этом администрации передаются нежилые помещения общей площадью 190 кв. м. Однако в июле 2004 года территориальное БТИ “Центральное” провело контрольные обмеры, из которых следует, что общая площадь объекта 2859,9 кв. м (разница составляет, таким образом, 235 кв. м. Если учесть, что стоимость квадратного метра в центре Москвы доходит до 4000 долларов, получается, что “ошибка” в 235 квадратных метров стоит приблизительно один миллион долларов. — Прим. авт.) …Согласно письму регистратора прав Евдокушиной от 23.09.04 в государственной регистрации права собственности ООО “Про-Х” было отказано, у регистратора прав возникли сомнения в подлинности документа.”
* * *
В декабре 2004 года Замоскворецкий районный суд слушает дело по иску Садыкова о незаконном создании ТСЖ. Суд приходит к выводу, что ТСЖ создано на законном основании.
Тогда товарищество собственников заключает договор с охранным предприятием “Команда Альфа 10”. Сотрудники этой организации ежедневно проверяют все нежилые помещения, которые, как мы помним, до этого были в полном распоряжении Садыкова. В январе 2005 года люди Садыкова провоцируют драку с сотрудниками “Альфы 10”. Те вызывают милицию. И происходит новогоднее чудо: прибывшие милиционеры поздравляют Садыкова с Новым годом. Протокол, естественно, не составляют.
После этого праздника “Альфа 10” отказывается от охраны дома. Вот как объяснил это решение генеральный директор “Альфы 10” Е.Григорьев: “Администрация ООО ЧОП “Команда Альфа 10” полагает, что в условиях, когда на территории ТСЖ фактически действует преступная группа, организованная и возглавляемая С.Садыковым, в действиях которой принимают участие даже его несовершеннолетние дети, цивилизованная охранная деятельность на объекте невозможна. Силовое решение возникшей конфликтной ситуации не будет иметь правовой основы и приведет лишь к групповой драке…”
Даже если директор “Альфы 10” использовал слишком энергичные выражения, даже если один квадратный метр жилья в центре Москвы стоит не 4000 долларов, а 3500 — длительный конфликт между Союном Садыковым и Валерием Жаком налицо.
И вдруг — 29 выстрелов по машине Садыкова. Кто стрелял? Кто “заказчик”? Кому выгодна смерть Садыкова?
* * *
Говорят, вначале сам Союн Садыков назвал двух возможных заказчиков. Вероятно, прокуратура провела проверку. Скорее всего она оказалась безрезультатной, поскольку 2 апреля Валерия Жака пригласили в ОВД ЮАО на допрос в качестве свидетеля. Свидетеля чего? Имущественного конфликта?
Но Жак не свидетель, он участник. А при чем тут товарищество собственников жилья, гаражи, нежилые помещения и прочие коммунальные проблемы?
Дознаватель выслушал Жака, который рассказал ему историю дома в Лаврушинском.
Вопрос следователя: Как вы можете охарактеризовать Садыкова?
Ответ: Я ничего хорошего об этом человеке сказать не могу.
Вопрос следователя: Где вы были 18 марта 2005 года?
Ответ: Думаю, что дома.
Вопрос следователя: Когда и от кого вы узнали, что автомашину, в которой Садыков следовал на работу, расстреляли?
Ответ: …примерно через 5 дней после того, как это произошло. Об этом мне рассказали соседи. Я никаких угроз в его адрес никогда не высказывал.
...Проходит четыре с половиной месяца.
Все это время Жак и Садыков живут, как жили, здороваются, разговаривают. И вдруг 15 августа Садыков говорит Жаку: а ведь это ты меня “заказал”. Жак звонит следователю Московской городской прокуратуры В.И.Кальчуку. Тот просит его приехать в прокуратуру. 16 августа Валерий Жак приехал и был взят под стражу как подозреваемый в организации убийства Союна Садыкова.
* * *
И тут выясняется, что нашелся человек, который стрелял в Садыкова. Зовут его Сергей Коряковский. Как он попал в поле зрения следователя — представления не имею, известно лишь, что он дважды судим. Коряковский дал показания, суть которых состоит в следующем: он стрелял в Садыкова по просьбе своего приятеля Игоря Данилова. Данилов (тоже судимый) в покушении не участвовал, он — посредник. А настоящим “заказчиком” был Жак.
Из показаний и очной ставки с Жаком следует, что Жак, по его словам, никогда не видел Данилова и не знает, кто он такой. А Данилов утверждает, что в 1995 году его с Жаком познакомил некто Ш.Кушелевич. Произошло это на концерте в “России”. С гражданином Израиля Кушелевичем Жак знаком. Но Данилова, по его словам, видит впервые.
Что же касается Данилова (который, между прочим, считает, что Жак — это имя, а отчества и фамилии своего знакомого он не знает), то он утверждал, что встречался с Жаком трижды: в первый раз — на концерте в “России”, второй раз — по просьбе Кушелевича сопровождал Жака при получении крупной суммы денег, однако к Жаку не подходил и просто находился рядом, а в третий раз он случайно встретился с Жаком в 1998 году на Востряковском кладбище, когда посещал могилу отца. “Мы поговорили с Жаком на отвлеченные темы и расстались”. Кто может подтвердить эту встречу? Данилов отвечает: никто.
И вот, через шесть лет после встречи на кладбище, от Жака поступает заказ на убийство.
Из показаний Данилова: “В ноябре 2004 года Жак мне позвонил по телефону… Мы встретились в районе метро “Третьяковская”, после чего пошли в кафе, названия которого я не помню. Жак мне сказал, что есть человек, занимающийся строительством, который “кинул” его на крупную сумму денег. Жак предложил мне убить его…”
Следствие считает, что встреча произошла в кафе “Альдебаран”, в 50 метрах от дома в Лаврушинском переулке. Следствию, конечно, видней, но надо действительно быть бараном, чтобы назначить такую встречу практически под окнами предполагаемой жертвы. Странно.
По какому номеру телефона звонил Данилову Жак?
Из показаний Данилова: “Он мне звонил на мобильный телефон, номер я не помню. Телефон я разбил… Я купил карточку в супермаркете без оформления документов”.
Откуда взялся автомат Калашникова, из которого стреляли в Садыкова?
Данилов помнит, что это он купил автомат, но где — сказать не может. Забыл. Уж как странно это объяснение, не берусь и передать. Ведь автомат Калашникова — не пачка сигарет, покупка своеобразная, редкая, можно ли такое запамятовать?
Можно. Следователей Московской городской прокуратуры патологическая забывчивость Данилова не смущает. На днях Валерию Жаку будет предъявлено новое обвинение.
Трудная у В.И.Кальчука работа.
А тут еще Данилов обрадовал: написал жалобу на имя генерального прокурора, где признается, что оговорил Валерия Жака, потому что его били.
* * *
Я не следователь и меня не учили изобличать преступников.
Но в детстве меня учили играть в шахматы, а в университете пришлось сдавать зачет по логике. И теперь я точно знаю, что логика — это наука правильно рассуждать, и без нее мало что можно сделать, если рассчитываешь на успех.
Итак, что записано в условиях задачи?
Человек едет в своей машине на работу — машине преграждают путь, и неустановленное лицо производит двадцать девять выстрелов из автомата Калашникова, практически в упор.
Вопрос: кто стрелял?
Ответ: Сергей Коряковский. Но, по его же собственным словам, он Садыкова знать не знает, а выполнял “заказ” знакомого Игоря Данилова. Данилов, в свою очередь, утверждает, что убить Садыкова его попросил Валерий Жак.
Какими доказательствами располагает следствие?
Данилов утверждает, что встречался с Жаком три раза в жизни, последний раз — шесть лет назад. И вот этот знакомый после шестилетней разлуки звонит ему по телефону (номер неизвестен, трубка разбита) и назначает встречу в кафе “Альдебаран”, где сообщает, что нужно убить человека. Кафе находится в полусотне метров от дома, где живет предполагаемая жертва.
Валерий Жак, в свою очередь, утверждает, что с Даниловым не знаком.
Вопрос второй: если “заказчик” Жак, каков мотив убийства?
Ответ: никакого. Он поссорился со своим знакомым Садыковым, организовал ТСЖ, суд пришел к выводу, что ТСЖ оформлено по всем правилам — а больше Жак ничего и не хотел. Квартира как принадлежала ему, так и принадлежит. Устранение Садыкова ничего в этой картине не меняет.
Что же получается?
Рассказ Данилова выглядит, скажем так, малоубедительно.
Но Валерий Жак четвертый месяц содержится в “Матросской Тишине”.
Отставим в сторону его безупречную репутацию, почетные звания, награды, забудем о том, что он лауреат премии “Овация” в номинации “За честь и достоинство”. Когда речь идет о преступлении, овации ни при чем. Но обвинение, предъявленное ему, пока что содержит больше вопросов, чем ответов. И в такой ситуации — содержание под стражей?
К тому же Валерий Жак тяжело болен: он перенес три инфаркта, страдает бронхиальной астмой тяжелого течения, что сопровождается приступами удушья, уже в тюрьме был диагностирован сахарный диабет II типа, в настоящий момент находится в предынфарктном состоянии, а кроме того, на сентябрь была назначена операция: аортокоронарное шунтирование. Как известно, это операция делается по жизненным показаниям, когда другого выхода нет.
В ИЗ 77/1 шунтирование не делают.
В ответ на ходатайство об изменении Валерию Жаку меры пресечения следует ответ: его нельзя отпускать, он может скрыться за границей, у него есть недвижимость в Израиле.
Не будем лукавить: на просторах нашей необъятной родины немало людей, скрывшихся от следствия. Но, если уж следствие ссылается на это обстоятельство, надо сказать, что опирается оно на документ, подписанный 9 сентября 2005 года израильским адвокатом по имени Шепик Крайем. Однако, несколько дней назад, был получен документ, заверенный государственными службами Израиля, из которого следует, что адвокат Крайем умер 10 ноября 2003 года. Свидетельство покойника не вносит ясности в это загадочное дело, а человек, чья вина не доказана, в любую минуту может умереть. Умереть на родине, больше ему умирать негде, поскольку никакой недвижимости у него в Израиле нет и никогда не было.
На имя Генерального прокурора России отправлены письма с просьбой освободить Валерия Жака из-под стражи до суда в связи с необходимостью проведения операции. Подписаны эти письма Иосифом Кобзоном, Львом Лещенко, Александром Розенбаумом, Олегом Газмановым, Людмилой Гурченко, Василием Лановым, Леонидом Якубовичем, Станиславом Говорухиным… Список можно продолжить.
Валерий Жак должен находиться в тюремной больнице, но он предпочел остаться в камере. Там можно сидя спать у открытого окна. Ведь он задыхается и говорит с трудом.
Письма идут долго.
А время Жака пошло…
