12 тысяч преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, было зарегистрировано в 2008 году в Москве. Столичными наркополицейскими было изъято более 650 кг наркотиков (в том числе свыше 200 кг героина) и ликвидировано более 40 каналов поставки зелья. Такие цифры назвал на прошедшей во вторник в “МК” пресс-конференции исполняющий обязанности начальника Управления ФСКН России по г. Москве генерал-майор полиции Василий Сорокин.
Это — с одной стороны. А с другой — каждый год от передозировок умирают от 500 до 650 молодых москвичей, потому что борцы с наркотиками могут изъять не больше 10% поступившего в город героина. О том, почему так происходит, сколько в Москве прикрыто за год квартир-притонов и что такое “аптечные наркотики”, мы и поговорили с главным наркополицейским столицы.
— Василий Сергеевич, вы довольны результатами своей работы?
— Наверное, никогда нельзя быть до конца довольным своей работой, тем более когда речь идет о такой серьезной проблеме, как употребление и распространение наркотиков. Та часть наркотических средств, которая сегодня изымается в Москве, это всего лишь 5—10% от общего количества наркотиков, которые находятся в городе в незаконном обороте. Такова, к сожалению, статистика изъятий практически во всех странах, которые сталкиваются с незаконным наркооборотом.
Молодежь предпочитает синтетику
— Последнее заседание Городской антинаркотической комиссии было посвящено проблеме наркотиков в клубах. Какова сегодня ситуация?
— Распространение наркотиков в развлекательных заведениях — очень сложная тема. Сейчас Москва активно развивается, количество клубов растет. С одной стороны, увеличение числа мест досуга молодежи — это хорошо. Но усиливается и напряженная ситуация по распространению наркотиков в этих местах. Мы стараемся контролировать ситуацию: в Москве сегодня действует более 2 тысяч клубов, и в отношении 56 из них у нас есть информация, что там могут распространяться или употребляться наркотические средства. И у нас есть данные, что зачастую это происходит при молчаливом согласии администрации заведения.
Работа строится в двух направлениях. Во-первых, это проведение оперативно-профилактических мероприятий в самих клубах…
— Имеются в виду облавы?
— Ну, нельзя назвать это облавами, мы стараемся не устраивать “маски-шоу”. Работаем исключительно при наличии и подтверждении оперативной информации о намечающемся сбыте. Люди пришли отдыхать, что их без оснований беспокоить?
Так вот, как правило, в клубах действуют только мелкие дилеры, распространяющие 3—4 таблетки за раз. Работа по пресечению сбыта на самих вечеринках нами проводится большая, но результат по количеству изъятых веществ, конечно, невпечатляющий: в 2008 году было изъято 2,5 кг наркотических средств и привлечено к уголовной ответственности 55 человек.
Второе направление нашей работы по местам массового досуга — это перекрытие каналов ввоза так называемых “клубных”, синтетических наркотиков в Москву. Как правило, они поступают из Санкт-Петербурга и стран Восточной Европы. Здесь результаты совсем другие, так как выявляются и задерживаются организаторы, крупнооптовые продавцы и курьеры. В прошлом году был пресечен 21 канал поставок.
— Владельцы клубов очень давно предупреждены об ответственности за распространение в своих стенах наркотиков. Почему они не хотят сотрудничать?
— Здесь вопрос очень сложный. Серьезным инструментом в нашей деятельности в свое время был 29-й Закон города Москвы “Об административной ответственности за попустительство незаконному обороту или незаконному потреблению наркотических средств или психотропных веществ”. Верховный суд признал его противоречащим федеральному законодательству и отменил. Но с его помощью мы могли обращаться в суд с инициативой о ликвидации юридического лица. То есть о закрытии клуба. Конечно, в такой ситуации администрация была вынуждена предпринимать какие-то меры.
Сегодня мы используем другие инструменты. Как раз на прошедшей Антинаркотической комиссии мы выступили с предложением лицензировать деятельность по организации мест массового досуга.
Нехорошие квартиры
— Каковы результаты работы вашего “телефона доверия”?
— В среднем в год поступает около 2,5 тысячи звонков.
— Наверное, половина звонков типа: “Помогите, у нас в подъезде барыга!” — а половина: “Мой ребенок наркоман”?
— Да, информации в отношении наркосбытчиков и притоносодержателей довольно много. И примерно 40% таких звонков находит свое подтверждение. Всю поступающую информацию мы ставим на контроль, потому что отчетливо понимаем, что если в подъезде есть квартира-притон или точка по продаже наркотиков, то это и целая “аптека” в подъезде, и соответствующие запахи, и постоянное хождение, и опасность для жителей дома. Но в первую очередь это вовлечение в незаконный наркооборот несовершеннолетних.
Теме наркопритонов мы уделяем повышенное внимание. Кроме того, что осуществляем ежедневную работу по выявлению и ликвидации наркопритонов, совместно с ГУВД города Москвы мы проводим два раза в год операцию “Притон”. За прошлый год их было выявлено 88.
— То есть в Москве много притонов, раз о них так часто сообщают?
— Да, таких квартир довольно много. И на самом деле их больше, чем уголовных дел, возбужденных непосредственно по статье 232 УК. Дело в том, что сам процесс документирования деятельности притоносодержателей довольно трудоемкий и длительный. Иногда, чтобы ускорить процесс прекращения деятельности притона, мы задерживаем его организатора за сбыт наркотиков, а не за притоносодержание. Но в любом случае цель достигается — притон перестает действовать, его содержатель привлекается к уголовной ответственности.
Огласите весь список, пожалуйста!
— В последние годы в Москве началась настоящая эпидемия: молодые люди покупают в аптеках лекарства, которые должны продаваться строго по рецептам, и через год употребления им ампутируют руки-ноги. Вы работаете с проблемой “аптечных наркотиков”?
— Работаем (тяжкий вздох. — Авт.). Хотя в определенной степени не можем работать квалифицированно и результативно.
На самом деле формулировка “аптечные наркотики” не совсем корректная. Есть категория лекарственных препаратов, которые не относятся ни к наркотическим средствам, ни к психотропным веществам, хотя оказывают такое же вредное, а иногда и непоправимое воздействие на организм человека, как и наркотики. К таким средствам относятся различные опиоидные анальгетики: коаксил, стадол, залдиар, о чем недавно писала, в частности, и ваша газета.
Но мы на этот процесс, к сожалению, не можем влиять, потому что эти препараты не входят ни в один перечень и список наркотических, психотропных или сильнодействующих средств, подлежащих контролю.
А ситуация тем не менее в Москве довольно тяжелая, и в первую очередь это касается маленьких коммерческих аптек. В государственных аптеках порядок соблюдается. В них все строго: все лекарственные препараты ставятся на предметно-количественный учет, выдаются строго по рецепту, все учитывается, отчетность и прибыль прозрачны. И мы давно уже не выявляем в государственных аптеках фактов подобных злоупотреблений. Но есть категория коммерческих аптек, которые считают, что можно за счет этого бизнеса повышать свою прибыль, а многие только с целью продажи этих препаратов и открываются.
А органы наркоконтроля действуют строго в соответствии с законом и прописанными в нем полномочиями. И к этим лекарственным препаратам, согласно тому же закону, никакого отношения не имеют. Поэтому, получив информацию о незаконной деятельности аптечных работников и собрав доказательства, к сожалению, не имеем права даже составить протокол об административном правонарушении. Мы бы давно навели порядок, если бы эти препараты входили в перечень сильнодействующих средств. Ведь врачи-наркологи постоянно говорят о том, что у них много больных, которые сидят именно на этих препаратах. В такой ситуации выход очень простой — поставить их в определенный список и контролировать. И сейчас мы выходим с инициативой об их внесении в соответствующие списки и ограничении их оборота.
— А если производитель этого лекарства выпустит другой препарат и снова погонит его в Россию вагонами?
— Да, это возможно, и я не исключаю, что определенные силы проводят лоббирование производства этих лекарственных препаратов и мешают тому, чтобы их включили в список сильнодействующих. Но если грамотно внести вещество в списки подконтрольных, то и его продажу, и продажу схожих с ним препаратов можно резко ограничить, как бы этот препарат ни назывался.
СПРАВКА "МК"
Уровень потребления наркотиков в России сегодня в среднем в 8 раз превышает этот показатель в странах ЕС.
После короткого периода стабилизации 2001—2004 годов кривая поставленных на учет с диагнозом “наркомания” снова пошла вверх. Так, в 2005 году было вновь выявлено 60 тысяч человек, в 2006-м — 70 тысяч, в 2007-м — 78 тысяч.
Объем социально-экономического ущерба от наркомании для России достигает 2,5% ВВП и составляет около 1,5 триллиона рублей.
