Экстравагантные шляпки с перьями и элегантные пиджаки, потертые джинсы и косухи — в ЦУМе, где стартует первая часть основного проекта Московской биеннале, собралась вся художественная Москва. Директор столичного музея современного искусства (самого крупного в Москве) Василий Церетели фотографирует на телефон мигающее «Звуковое измерение» — инсталляцию Режаны Кантони из Сан-Паулу в форме необычной гигантской музыкальной шкатулки. В нее можно зайти, чтобы сыграть на виртуальных струнах. А вот режиссер Андрей Житинкин позирует фотографам рядом со стадом стальных собак-террористов, на спине каждой из которых установлены бомбы с таймерами (на фото). Отсчет времени идет. Так художник Сантош из Мумбаи размышляет о последствиях войн и террора, о политике и побочных эффектах прогресса... Больше всего публики толпится у летающего объекта, парящего над картой Москвы, расстеленной на полу. Выглядит как мини-НЛО. На самом деле это радиоуправляемый спутник. Карту, на которой каждый может оставить свое послание миру, он снимает на камеру и проецирует на стену. Только Сергей Худяков, глава департамента культуры Москвы, ходит рядом с «летающим манифестом», кажется, не обращая на него внимания. Затихает музыка, и он вместе с куратором Петером Вайбелем и бессменным комиссаром биеннале Иосифом Бакштейном поднимается на сцену.
— Мы постарались создать комплексное пространство, — сквозь гул толпы вещает Вайбель, — по трем принципам: принцип переписывания мира, ведь искусство — это зеркало общества; роль зрителя как неотъемлемого участника создания произведения; и главное — попытались найти баланс между Востоком и Западом, ведь Москва находится между двумя главными очагами актуального искусства, Нью-Йорком и Пекином.
Сложно мыслить такими масштабами в людном, душном, почти не проветриваемом цокольном этаже ЦУМа. Поэтому толпа, осмотрев небольшую экспозицию, двигается на главную площадку биеннале — в центр дизайна Artplay, что на территории бывшего завода «Менометр».
Живописи на выставке «Переписывая миры» почти нет. Как и ожидалось, Вайбель отдал предпочтение медийным произведениям. В одни можно войти, как в спиральный лабиринт из зеркал Йеппе Хайна. В другие — заглянуть через маленькие дырочки. Так с проектом художника-бунтаря Кристофа Шлингензифа, который посмертно получил в этом году «Золотого льва» на главном мировом смотре современного искусства Венецианской биеннале. Целую комнату занимают его
Почти с каждым объектом зрителю необходимо взаимодействовать, иначе он не заработает. Таков «Медиапузырь» от эстонца Тима Тоостса. Чтобы он заработал, нужно встать в его центр. Тогда вокруг зрителя начинают кружить слова и фразы. Мы все живем внутри такого «пузыря информации», новостей, трагедий, сенсаций, о которых больше читаем, чем видим в реальности. Художник предупреждает: от такого давления может закружиться голова. О том, что слова тленны и мы придаем им слишком серьезное значение, и проект австрийско-французского дуэта художников Криста Зоммерера и Лорана Миньона «Жизнеписец». Они встроили в старую печатную машинку компьютерный интерфейс и получили «живое искусство». На каждую букву, которую печатает зритель... нападают маленькие смешные насекомые. Они роятся на светящейся белой бумаге, словно мысли и фантазии человека. Перестаешь печатать, существа разбегаются... Переписывать мир, однако, можно не только с помощью слов. Японец Юкен Теруя превращает даже бумажные пакеты из-под фастфуда в прекрасный сад декоративных деревьев. У каждого художника, словом, свои способы переписать мир вокруг себя.
