По долгу журналистской службы я слышал много разных докладов, речей и выступлений. В разных присутственных местах и из уст совершенно разных людей: от президентов до студентов. И много раз видел реакцию аудитории на те или иные слова и фразы. Поэтому справедливо полагал, что ни словами, ни реакцией на них меня удивить уже невозможно. Но я ошибся.
Я был удивлен тому, как просто Даниил Гранин вышел перед огромной аудиторией немецкого Бундестага и какими обыденными словами он передал в зал весь ужас блокады Ленинграда. Многие немцы — а в зале пленарных заседаний сидели кроме депутатов парламента несколько сот приглашенных — слушали Гранина, буквально закрыв лица или обхватив головы руками. Мне не показалось, я специально присматривался. Это правда. Им стало в очередной раз страшно и стыдно за то, что это было у них в истории: Гитлер, свастика, лагеря смерти и блокадный Ленинград.
В этот же день произошло еще одно событие, свидетелем которого я не был, но о котором написали некоторые издания. В Кракове группа молодых поляков выкрикивала антисемитские лозунги у отеля, где остановилась израильская делегация, приехавшая на траурные мероприятия в Аушвиц (Освенцим). В день освобождения Освенцима, в день снятия блокады Ленинграда евреи приехали поклониться праху сотен тысяч уничтоженных (не только евреев), а услышали в свой адрес то, чего слышать не должны никогда. И это в Польше, которая сама пережила Катынь, ужасы нацизма и советский режим.
Мне довелось быть в Польше всего за сутки до этого. В Варшаве, в Доме российской науки и культуры, поляки проводили уже третий по счету Международный открытый фестиваль песен и поэзии Высоцкого. Среди участников конкурса было много студентов и даже школьников, которые пели и читали Высоцкого. Кто-то по-русски, но большинство — по-польски. Я спросил у 16-летней Агаты, которая пела про «привередливых коней», почему она выбрала именно эту песню? Агата ответила: «Мне кажется, что эта песня о том, как надо жить. Нельзя сидеть на месте, надо идти вперед и быть свободным человеком…»
Поляки любят Высоцкого, потому что слышат в его стихах и песнях нотки свободы, прежде всего — внутренней свободы человека. Потому что, говорят, поляки очень свободолюбивы.
И вдруг (или не вдруг?): Краков, израильская делегация — и антисемитские лозунги, под которыми нацисты когда-то лишали евреев не только свободы, но и жизни. Моя еврейская четверть крови холодеет от страха, а польская — от стыда. Но остаются еще две четверти: русская и украинская…
В мае прошлого года я снимал цикл телевизионных очерков о наших выдающихся соотечественниках, прошедших войну: о писателях, композиторах, артистах, ученых. Среди героев цикла был, естественно, и Даниил Гранин. Тогда, 9 месяцев назад, он рассказал в интервью об одной из своих многочисленных встреч со школьниками. Девочка спросила его: убивал ли он на войне людей? Писатель ответил: «Я убивал врагов!» «Но ведь они люди!» — возразила собеседница. И Гранин, по его собственным словам, не нашелся, что ей ответить. Возвращаясь мысленно от той короткой беседы со школьницей к вопросам журналиста, писатель сказал: «Те, кто живут сегодня, понимают войну по-своему. И правильно понимают!»
В зале пленарных заседаний Бундестага тоже было много детей. Их привели послушать выступление выжившего свидетеля блокады, живого участника войны, большого русского писателя и настоящего человека. Он так и не присел в свои 95 во время выступления. Ему предложили стул, заботливо приготовленный заранее. Но Гранин отказался говорить сидя. Как мог он говорить сидя о том, о чем говорил?..
У женщины умер трехлетний сын. Она положила его тело на холод, между оконных рам, и каждый день отрезала по кусочку, чтобы кормить старшую дочь. Обе выжили в блокаду. Тридцать лет спустя взрослая дочь узнала, благодаря чему, а точнее, кому осталась жива. А мать жила с этим знанием всю жизнь, каждую минуту. Этот эпизод стал одним из многих, описанных Даниилом Граниным и Алесем Адамовичем в их «Блокадной книге». Этот эпизод стал одним из тех, о которых Гранин не мог говорить сидя. И я не мог сидеть, на балконе для журналистов простоял все это время. Не давала сесть моя русская четверть крови.
А когда вышел из зала, вспомнил кадры, которые увидел в YouTube. Русские парни и девушки идут по питерским улицам и с криками «уезжайте, откуда приехали!» переворачивают ногами лотки торговцев-южан. Они, сытые и довольные, гулко шагают по тем же мостовым, по которым двигались тени умиравших блокадников. Они, сытые и довольные, не знают, что блокада, которую пережили их предки, начиналась когда-то в Мюнхене с таких же или похожих шествий.
Только одному я порадовался, когда смотрел эти кадры. Пожилой уже азербайджанец, видимо, бывший учитель, вдруг заговорил с этими молодыми людьми на другом языке. Он начал читать Некрасова:
Вчерашний день, часу в шестом,
Зашел я на Сенную;
Там били женщину кнутом,
Крестьянку молодую…
А потом спросил: «Знаете, кто это написал?» Ни один из представителей «белой расы» на вопрос не ответил. В умах и душах этих людей не осталось места даже для знаний собственной литературы на уровне школьной программы. Только — ненависть.
Страшные вещи происходят на Украине. По сути дела, гражданская война. За свободу в том виде, в котором ее понимают многие украинцы. Это их святое право. Но когда среди людей, мечтающих стать свободными, появляются те, кто славит эсэсовцев, и призывает опять «бить жидов», украинская четверть моей крови не хочет больше быть украинской…
...Предваряя выступление Гранина, президент Бундестага Норберт Ламмерт напомнил аудитории об ответственности немцев за нацизм, за самую страшную войну в истории человечества, за уничтожение миллионов людей с другим языком, цветом кожи, с другими человеческими ценностями. Но мне запомнилась его фраза, которая касалась не только прошлого, но и сегодняшнего дня: «Надо перестать быть терпимыми к нетерпимости!» Именно так сформулировал немецкий политик кредо не только свое личное, но и всей своей страны.
Существует точка зрения, что терпимость и толерантность погубят Европу, а потом и всю человеческую цивилизацию. Что ж, такой сценарий возможен. Но скорее, я полагаю, мы исчезнем от ненависти друг к другу. И я согласен с русским писателем Граниным, немецким политиком Ламмертом и польской школьницей Агатой: помня о том, что было, нам надо учиться правильно жить. Учиться забывать ненависть, прощать врагов, становиться свободными! Потому что ненависть ведет к несвободе, несвобода — к ненависти, а вместе они ведут нас к жизни, которой жить нельзя. И в этом вопросе четыре четверти моей крови становятся одним потоком.
Смотрите видео: "Выступление Даниила Гранина в Бундестаге"
