— Саша, можно, наверное, не спрашивать — довольны ли вы началом сезона? Два третьих места, два вторых на этапах Кубка мира — завидная стабильность…
— Да, второе место — успех, поэтому, конечно, доволен. Но и победить уже хочется, чего скрывать? Ближе всего к первому месту был в Винтерберге, время хорошее показал, по рекорду трассы прошел сначала, были надежды. И ошибочки, правда, — не грубые, но тоже были. Каждый заезд нужно анализировать, нельзя сгоряча сказать сразу после старта — это не так сделал или то. Надо подумать всегда….
— Теоретическая работа, наверное, сейчас — с компьютерными программами — кардинально изменилась. Или все равно, несмотря на графики, трассу надо ногами неоднократно пройти, чтобы почувствовать? И чтобы, как вы мне объясняли, сделать самое главное — задать правильную траекторию?
— И компьютерные программы, и ноги делают одно дело. Нельзя отказаться от одного и зациклиться на другом. Они не взаимозаменяемые. Надо прийти перед тренировкой, после нее посидеть, посмотреть на вираж, понять, как лучше его пройти. Чтобы ты вышел на старт, набрал скорость и на оптимальной скорости прошел этот вираж — выше, ниже… А задать правильную траекторию заезда — действительно важно. Работа телом идет крест-накрест: хочу повернуть влево — давлю правым плечом и левой коленкой, вправо — левое плечо и правая коленка. Голову чуть отклонил — и скелетон начинает поворачивать. Потоки воздуха меняются от любого шевеления тела. У нас много всяких разных способов тренировок. Вот, прошелся по трассе ногами, размялся. Потом ходишь и конкретные участки смотришь, которые тебя интересуют, как другие ездят. В голове все это «прошел» и… поехал. Ничего сложного.
— Это уже непосредственно на стартах. А до того?
— Да, начиная с комнаты. Ложишься — хочешь с открытыми, хочешь с закрытыми глазами — и едешь мысленно по трассе. Нужно показать время, как на реальной тренировке. Работаешь телом, вспоминаешь каждый поворот, рядом стоит тренер с секундомером, засекает время. В голове все фиксируется, поэтому время может и совпадать. Потом — тяжелая атлетика, легкая атлетика, иногда на стартовую эстакаду вывозят. Прыжки, бег, спринт… У нас летом проводят тесты на нестандартных дистанциях — 50 метров, 20. Предположим, 50 метров — бегу за 5,70 или 5,60. В сборную по легкой атлетике точно не возьмут, даже и не спрашивайте.
— Тогда, наверное, в тяжелую можно попробовать?
— Туда — тем более. Даже в женскую с моей весовой категорией не стоит соваться. Летом у нас — стартовая эстакада. По рельсам катимся. Посадку отрабатываем. Трасса зимой — от километра 200 метров до двух, а эта — метров сто. Разогнался, и все — тормозишь. Нет, не в стенку. Везде по-разному, обычно контруклон в гору сразу идет. Вообще в тренировочном процессе я все делать люблю, все нравится, иначе бы и не занимался. Понятно, что иногда надоедает с каким-нибудь весом приседать. Но — надо, «перетерпливаешь», нормально. И кататься нравится, и летом — подтягиваешь старт. У меня сейчас новый скелетон — Вилли Шнайдер сам все делает, говоришь ему, что не так, он все по-хитрому переделывает. Когда новый скелетон, неудобно лежать, ручка не так может торчать по длине, надо подрегулировать, вес разбросать, сделать так, чтобы лежать удобнее было, чтобы подстилка была не твердой, не мягкой, а в самый раз, и так далее…
А коньки мы как делали, так и делаем сами.
— Что изменилось с приходом нового главного тренера?
— Надо в конце сезона сделать выводы. Пока тенденция положительная, но в принципе я тоже подтянулся, Мартинс Дукурс не уезжает так далеко уже. Мы с ним то одинаковое время покажем, то я даже выигрываю в заезде. Конечно, все сказывается — и новая бригада, и я сам, надеюсь. Так ведь нельзя сказать — они пришли, и все.
— В какой степени вы от них зависите?
— Или они от нас зависят? Я у них консультируюсь, но это же их работа. Ничего из советов не отрицаю: можно все попробовать, пошло — оставил, а не пошло — вернулись назад по обоюдному согласию, они же тоже увидели результат.
— Вот вас в том же Винтерберге на трассу не пускали, особенно до старта. Это ущемление прав или нормально — приехали вы рано, а у трассы своя загрузка.
— Да, нам в первый день дали покататься, и все. Сказали — трасса занята, нет времени и места свободного. Саночники, соревнования среди детей. Они хозяева — что хотят, то и делают. Вообще я эту трассу люблю — и выступаю на ней удачно. Она довольно несложная, от старта многое зависит.
— А старт остается вашей самой сильной стороной? Тот же Дукурс завидует, говорит, к Третьякову хочу приблизиться…
— Сейчас уже не только старт, многому научился. И по прохождению подтянулся. Ведь все нарабатывается тренировками. Когда-то тонкости спуска плохо до меня доходили, было тяжело. Приходил, смотрел, менял принципы работы и — думал. Со временем начал понимать, где нахожусь на том или ином повороте.
— Каждая трасса требует разной подготовки. И разного поведения, если так можно сказать…
— Где-то больше двигаться надо, где-то лежать, ничего не делать, просто давать скелетону катить. А тренировочный процесс везде одинаковый — два заезда, все, отработал. У нас ведь от многих факторов успех зависит — и от техники, и от трассы, и от управления. На проценты это не всегда разложить можно — трассы разные: есть короткие, длинные, с простыми или сложными поворотами.
— А есть — скучные?
— Да, в Иглсе — медленная очень. А вот скоростные трассы в Солт-Лейк-Сити, Санкт-Морице, Турине я очень уважаю. В Санкт-Морице, например, она очень мягкая, когда разгоняешься на максимальную скорость — на некоторых трассах тряска, а здесь — никакой вибрации, едешь под 140 и не чувствуешь этого. Убаюкивает тебя.
— Прямо так и вижу: вперед головой, задремываете… А в Сочи — какая трасса?
— Мне нравится, вообще все хвалят. Тоже скоростная, много разных участков: можно лежать, давать скелетону накатывать, но и порулить приходится — и мастерство показать, опыт. При этом она довольно безопасная, сложно там шмякнуться.
