Босой король
В Канаде шахматы не отличаются большой популярностью. Однако когда в Торонто побывал Каспаров и выступил со страстной речью, доказывая влияние шахмат на интеллект, местные жители назвали его «русским гением». Ораторское искусство Гарри произвело на публику столь сильное впечатление, что сразу после лекции с него сдернули дорогие туфли и поместили в музей, где хранится обувь знаменитых людей. Таковы издержки славы: домой Каспаров возвращался босиком.
Королевское рукопожатие
Как всякий великий человек, Каспаров всегда сам выбирал, с кем здороваться, а кого не удостаивать и кивком головы. На одном приеме он не подал руки своему старинному другу, известному шахматисту. А на вопрос присутствующих, какая кошка пробежала между ними, Гарри разъяснил: «У него слишком низкий рейтинг». Да, бедняга-гроссмейстер растерял весь свой рейтинг, заодно потерял и расположение чемпиона мира.
Гонорарная ведомость
Не секрет, что участникам супертурниров, знаменитым игрокам, еще до начала турнира часто вручается гонорар, размер которого значительно превышает официальный призовой фонд. В 1992 году на турнире в Реджо-Эмилия Каспаров уступил Виши Ананду (тогда это была сенсация) и на заключительном банкете между делом спросил у победителя:
- Кстати, а какой у нас был первый приз?
Во время двухнедельного сражения этот вопрос его не волновал, он даже не приходил ему в голову.
Реванш
В 1988 году в Бельфоре состоялся один из этапов Кубка мира по шахматам, и одновременно с ним проходило первенство Европы по футболу. В отборочной группе советские футболисты обыграли голландцев, и Каспаров ликовал. Целую неделю он подшучивал над Гиссеном, голландским арбитром, судившим турнир. Тем временем обе футбольные сборные добрались до финала. Но на сей раз удача сопутствовала команде Голландии: она победила 2:0 и стала чемпионом Европы. Тут уж шахматный судья отыгрался: все оставшиеся на турнире дни он читал чемпиону мира (хорошему футболисту!) лекции по футболу. Популярно объяснял, что такое пенальти, кому следует пасовать мяч, какой ногой бить по воротам. В результате то, что так и не удалось Карпову, за него сделал Гиссен - взял у Каспарова убедительный реванш.
Девиз чемпиона
Каспаров пришел к библиофилу Владимиру Светлову и принес ему два четверостишия, чтобы тот сам выбрал одно из них для автографа к книге, которую собрался подарить ему. Вот они:
Ботвинник самых честных правил,
Когда в «испанке» занемог,
Каспарова на трон отправил
И лучше выдумать не мог.
И второе: .
Девиз Каспарова знаком:
Иль на щите, иль со щитом.
И, следуя своей мечте,
Он всех выносит на щите!
Светлов остановился на первом четверостишии, которым Каспаров и украсил книгу.
Р.S. Забавно, что библиофил был убежден, что приведенные стихи написал сам Каспаров; во всяком случае, так он сказал мне. Каково же было мое удивление, когда, опубликовав их, я получил письмо от Григория Шмуленсона из Израиля, который сообщил, что эпиграммы принадлежат ему и даже входят в его книжку «Иронические стихи». В 1986-м Шмуленсон присутствовал на матче-реванше Каспаров - Карпов в Ленинграде и на его закрытии передал свои вирши чемпиону мира. Видно, Каспарову они запомнились, и спустя десять лет он подарил их Светлову.
Бакинская тайна
Незадолго до первого матча Карпов - Каспаров я написал эссе о Гарри Каспарове – «Бакинская тайна» и предложил его в «МК». Главный редактор Павел Гусев положительно отозвался о нем и решил печатать с продолжением под рубрикой «Из номера в номер» (тогда почти такой же популярной, как сейчас «Срочно в номер»).
Я разбил «Бакинскую тайну» на два десятка отрывков по пять страниц каждый, и вскоре долгожданный день настал: в пятницу 22 июня 1984 года в газете появилась первая часть, а в воскресенье 24-го - вторая. В понедельник газета не выходила, и лишь вечером я появился в редакции, чтобы вычитать третий отрывок, намеченный на вторник. Однако тут произошло ЧП, лишившее меня всех надежд. В семь часов вечера в кабинете Гусева раздался, как пишут в таких случаях, тревожный звонок - то ли из МК КПСС, то ли из другой организации со столь же грозной аббревиатурой. В результате дальнейшая публикация моего повествования была приостановлена чьей-то невидимой, но властной рукой. А на следующий день главного редактора вызвали «на ковер» некие лица, наделенные исключительным правом «казнить и миловать». Впрочем, речь в данном случае шла о первом...
Чем же объяснить столь негативное отношение партийно-спортивного руководства к эссе о Каспарове? Что смутило номенклатуру? Оказалось, все проще простого - высокопоставленным лицам не понравилась фамилия дедушки Каспарова, которую я упомянул. Но что я мог сделать, если знаменитый в Азербайджане композитор Моисей Вайнштейн, дед будущего чемпиона мира, родился с такой фамилией!? А моя вина как раз и состояла в том, что я раскрыл «бакинскую тайну»: впервые после долгого перерыва напомнил читателям родословную Каспарова, который в детстве носил ту же «сомнительную» фамилию и лишь позднее взял фамилию матери. Теперь же, когда юноша всерьез намерен завладеть шахматной короной, желательно было, по мнению властей, чтобы о его происхождении и вовсе забыли. «Уж если бакинскому гроссмейстеру и суждено стать чемпионом мира, так пусть он лучше будет армянином, чем евреем!» - сочли партийные бонзы.
Осталось сказать несколько слов о дальнейшей судьбе моих заметок. «МК» уже в те годы был популярным изданием, и поэтому даже два фрагмента вызвали шумную реакцию. Раздавались звонки в редакцию, поступали возмущенные письма, требовавшие дальнейшей публикации. Ко мне то и дело обращались поклонники шахмат с просьбой дать почитать, как когда-то говорили, на одну ночь мое эссе. Рукопись пришлось размножить. Так, неожиданно для самого себя, я стал автором самиздата! О, мог ли я, всю жизнь занимаясь столь безопасными сферами как математика и шахматы, мечтать когда-нибудь о таком признании?!
А свое несчастное повествование мне удалось напечатать только в девяностые годы, когда Каспаров уже давно был чемпионом мира.
(продолжение следует)
