Матч и матч-реванш музыкантов
Исторический матч между двумя великими музыкантами и хорошими шахматистами – скрипачом Давидом Ойстрахом (который немало общался с Ласкером) и композитором Сергеем Прокофьевым (он дружил с Алехиным и Капабланкой) состоялся в конце 1937 года в ЦДРИ. Он стал большим событием в культурной жизни Советского Союза довоенной поры, зал не мог вместить всех желающих, многие зрители стояли в проходах. По Москве были развешаны афиши, игру посещал юный Ботвинник, который дал лестную характеристику игрокам.
Итак, сразились порывистый Прокофьев (играл открытые дебюты) и хладнокровный Ойстрах (предпочитал закрытые). По регламенту артисты должны были сыграть 10 партий, но поджимали гастрольные выступления и по ходу борьбы было решено ограничиться семью. Скрипач выиграл у композитора с минимальным счетом 4:3, результативной оказалась третья партия матча, остальные закончились вничью. На торжественном закрытии оба музыканта дали концерт для зрителей.
Об этом поединке много писалось, менее известно, что Прокофьев вызвал Ойстраха на матч-реванш, который состоялся через несколько месяцев в Доме композиторов. Некоторые сомневаются, встречались ли музыканты-первокатегорники снова. К сожалению, доказать это сложно, так как все свидетели, если и живы, то уже отметили свое столетие.
Регламент матча-реванша был необычный. Сделав ход, шахматист должен был сыграть фрагмент прокофьевского марша из оперы «Любовь к трем апельсинам» - Ойстрах, понятно, на скрипке, Прокофьев на рояле. Исполнитель старался сыграть как можно быстрее, так как на последней ноте противник должен был ответить. При этом авторитетная судейская коллегия в составе композиторов Шостаковича и Хачатуряна бдительно следила, чтобы ноты не пропускались и не смазывались. За смазанную ноту исполнитель должен был снять с доски любую пешку по собственному усмотрению, за пропуск - легкую фигуру.
В итоге Прокофьев опять уступил, пропустив второпях шесть нот. Он подал апелляцию, утверждая, что скрипка более «быстрый» инструмент, чем рояль. Она была отклонена с таким объяснением: «Надо было быстрее думать, Сергей Сергеевич!».
Фантазия против паровой машины
В традиционном матче между университетами Оксфорда и Кембриджа встретились однофамильцы двух знаменитых англичан: Уэллс - Уайт. Победил «писатель-фантаст», который после партии выразил удивление своему партнеру:
- Кажется, вы сегодня чересчур много фантазировали за доской.
- Зато ваши фигуры действовали как хорошо отлаженная паровая машина, - похвалил его «изобретатель паровой машины».
Неоконченное письмо
В середине ХХ века Шахматная федерация Германии добилась наконец от министерства финансов признания игры полезным видом спорта, имеющим воспитательное значение. Решающим аргументом стала цитата из письма прусского короля Фридриха III, в котором он высказал мнение, что «шахматы воспитывают самостоятельное мышление...»
К счастью для немецких шахматистов, чиновники министерства не стали проверять правильность цитаты из письма короля. Иначе они бы узнали, что конец этой фразы, прерванной на середине, гласил: «...а посему ни в коей мере не следует их поощрять».
Как бороться с киллером
Один полицейский из Нью-Джерси, по слухам, в начале прошлого века спасся от неминуемой гибели благодаря Гарольду Мэррею, автору знаменитого труда по истории шахмат. Вот какое любезное письмо послал счастливчик английскому историку: «Во время схватки со злоумышленниками направленная в меня пуля попала в ваш толстый фолиант, находившийся в кармане моей шинели, и застряла в конце последней главы».
Как видите, не была бы шахматная история столь богатой и глубокой, несдобровать блюстителю порядка!
Итак, существует надежный способ борьбы с киллерами: всем бизнесменам и политикам необходимо быстрее взяться за шахматы и шахматную историю!
Р.S. Забавно, что журналист Яков Дамский, прочитав об анекдотическом случае, произошедшем в Нью-Джерси, до глубины души был возмущен его публикацией в одной веселой шахматной книге. «Что веселого в пуле, летящей в самое сердце?!» - проявил он свою высокую нравственность и сочувствие американскому полицейскому. В ответ на реплику Дамского мне так и хотелось посоветовать ему поработать над своим чувством юмора.
