СПРАВКА "МК"
XXII летние Олимпийские игры проходили в Москве 19 июля — 3 августа 1980 года. Часть соревнований проводилась в других городах: парусная регата — в Таллине, футбол — в Ленинграде, Киеве, Минске, стрельба — в Мытищах.
Несмотря на отсутствие на Играх большого числа высококлассных спортсменов из стран, бойкотировавших соревнования, Олимпиада оказалась необычайно щедрой на высокие достижения. За 14 дней соревнований спортсмены, представляющие все пять континентов, установили 74 олимпийских, 39 европейских и 36 мировых рекордов. Такого количества выдающихся достижений в спорте не знала ни одна Олимпиада.
Деньги на асфальте
Юрий КАШИРИН, олимпийский чемпион в шоссейной командной велогонке, директор СДЮШОР Московской области по велоспорту:
— Подготовка к Олимпиаде была изнуряющей. Как физически, так и психологически. В Омске, по-моему, придумали экспериментальный прибор, с помощью которого подробно фиксировали физическое состояние спортсменов. Скорость, выносливость — фиксировались все параметры. Позже я этот прибор почему-то нигде не видел.
Жили на базе отдыха “Полет” в Одинцовском районе. Кормили отлично, но из-за нагрузок в последние дни перед Олимпиадой на разносолы смотреть не хотелось.
Конкуренция за место в команде была серьезнейшая. В начале сезона на командную шоссейную гонку в распоряжении руководства сборной СССР было минимум три состава. Трассу в Крылатском изучили вдоль и поперек. Но не думаю, что это давало нам существенное преимущество относительно зарубежных соперников. Это — коварная трасса, непредсказуемая. На холмах роза ветров часто меняется.
За год до Московской Олимпиады в Крылатском проходила Спартакиада народов СССР. Выиграла командную гонку команда РСФСР: Сергей Сухорученков, Анатолий Яркин, Сергей Шелпаков и ваш покорный слуга. Через год Сухорученкова, на которого на Играх-80 делали ставку в индивидуальной гонке, заменил Олег Логвин. Не попали в состав многие сильные гонщики, например олимпийский чемпион-76 Владимир Каминский. Признаюсь, я сильно волновался за то, будут ли подковерные игры при определении состава. Поскольку выступал за общество “Локомотив”, а не за Вооруженные силы или “Динамо”, из которых дорога в сборную страны всегда была короче. Вдобавок за три месяца до Игр на гонке в Голландии упал и сильно разорвал щиколотку. Думал, что все. Не заживет до Олимпиады. Но спасибо врачам: сделали все что могли.
Так вот, состав четверки на олимпийскую трассу объявили только за неделю. Причем запасные оставались с нами, и замену можно тогда было сделать за час до старта. Представляете, под каким прессингом мы находились?..
Наконец настал первый день Олимпиады — и началась гонка. На удивление, она показалась мне какой-то приятной тренировкой после тех тяжких сборов, что мы провели при подготовке к Олимпиаде. Хорошо начали со старта. Домчались по Минскому шоссе до Дорохова, у танка на постаменте развернулись и работаем себе дальше, как автомат. По ходу прохождения дистанции от тренеров никаких команд не поступало. Наверное, они боялись сглазить и, чтобы мы не расслаблялись, не сообщали, что мы идем на первое место. Опасались прежде всего немцев, у которых ехали сильные ребята — Людвиг, Хартник, Дроган и Боден. Но в итоге они, заняв второе место, отстали намного.
После финиша остались в памяти шумиха, репортеры, награждение. Мы выиграли вторую золотую медаль в общую копилку советской команды. (Первую на несколько минут раньше нас завоевал стрелок Александр Мелентьев.) Никаких праздничных застолий не было. Сразу увезли обратно в “Полет”. Мы с Яркиным еще должны были выступать в индивидуальной гонке, помогать там бороться за медали Сергею Сухорученкову и Юрию Баринову. Напомню: Сухорученков ее выиграл, а Баринов был третьим.
В олимпийском штабе сборной СССР нам вручили значки заслуженных мастеров спорта. А после Олимпиады наградили орденом “Знак Почета”, выделили двухкомнатную квартиру. Какая была премия? Честно говоря, не помню. Тысяч пять рублей, наверное. Наш главный тренер Виктор Арсеньевич Капитонов часто напоминал нам: “Денег на асфальте лежит много. Надо только уметь их поднять”. Но чтоб “поднять” деньги — надо было хорошо пахать. И мы пахали на совесть. По советским меркам обеспечены были нормально.
А в Кремле, на приеме олимпийцев, наконец-то расслабились. Выпили вина, шампанского. Поразил стол. Это сейчас икрой, жюльенами, десятками нарезок семги, осетрины, буженины не удивишь, а тогда глаза разбегались.
Мне был всего 21 год. Звание олимпийского чемпиона не сильно меня изменило. Знал, что впереди еще долгая жизнь в спорте, и Олимпиада в 21 год воспринималась как некое очередное соревнование. Да, важное, да, ответственное, но все же после победы голова не кружилась. Вскоре вызвали на очередной сбор, и надо было думать о новых стартах.
Это сейчас понимаешь, что 30 лет назад было сделано действительно большое дело. На днях проезжал по делам по олимпийской трассе — и сердце екнуло.
Ребята по той золотой команде, слава богу, живы-здоровы. Сергей Шелпаков работает министром спорта Омской области, Толя Яркин в Тольятти руководит секцией велоспорта, у Олега Логвина — бизнес в Белоруссии. Иногда созваниваемся, тепло общаемся.
На память об Олимпиаде у меня остался только керамический талисман Миша. Хранится в родительском доме. Однажды он упал со стола и разбился. Мама собрала Мишу по кусочкам, бережно склеила и поставила на место…
По дороге разочарований
Валерий МИЛОСЕРДОВ, бронзовый призер Игр-76—80, почетный гражданин Электростали:
— Две Олимпиады, которые были в моей спортивной карьере, к сожалению, принесли мне разочарования. Это сейчас нынешнее поколение российских баскетболистов две бронзовые олимпийские медали может считать за счастье. А в мою бытность дождаться за “бронзу” похвалы было нереально. От сборной СССР ждали только первого места.
В Москве-80 на баскетбол делалась исключительная ставка. Американцы, аргентинцы не приехали из-за бойкота. Оставались итальянцы и югославы. Кто зажигал огонь Олимпиады — помните? Сергей Белов! В этом заслуга Александра Яковлевича Гомельского, сумевшего убедить всех в высоких кабинетах, что именно баскетболист должен зажечь огонь. Впервые в истории Игр! Не легкоатлет, трехкратный олимпийский чемпион Виктор Санеев, а баскетболист. Естественно, от нас не ждали ничего, кроме победы.
В течение всего предолимпийского года мы часто играли спарринги с итальянцами. Гомельский считал, что так он наигрывает нас к борьбе с югославами, чья манера баскетбола ему представлялась схожей с итальянцами. Мы почти всегда побеждали итальянцев, и в подсознании укрепилось, что так будет всегда. Между обеими командами сложились даже приятельские отношения. Открытие московской Олимпиады я смотрел по телевизору дома в компании с одним из игроков сборной Италии, угощал того борщом, блинчиками с икрой…
И вот очередная встреча с итальянцами. У них пошли броски, они повели в счете. На нашей скамейке все чаще проскальзывала растерянность. Что делать? Гомельский упорно продолжал верить в Белова: “Выводите на бросок Сергея!” Однако этот вариант итальянцы раскусили. Задним число, конечно, можно порассуждать о тактике. Наверное, имело смысл попробовать играть через другого бомбардира — Александра Сальникова. Всем памятны его 38 очков, забитых американцам на чемпионате мира-74 в Пуэрто-Рико. Если у Саши пойдет бросок, то все — не остановишь. Были и другие нападающие в составе.
Но смены тактики не произошло. В итоге мы так и не смогли сконцентрироваться, перестроиться. Но при всех этих проблемах мы все равно могли выиграть. Если бы в конце игры из-под щита забил Владимир Ткаченко!.. Мало кто знает или помнит, что за полгода до Игр Володя порезал правую руку — рана долго заживала. Три пальца потеряли чувствительность. В спешном порядке наш центровой осваивал броски и ведение мяча левой рукой. Но в запале борьбы забывал про больную правую и атаковал непослушными пальцами. Было много неточных бросков, потерь. В том эпизоде матча с итальянцами Ткаченко мог спокойно бросить левой рукой, но опять сбился на правую, которая в очередной раз подвела. Как же его потом нещадно критиковали...
А потом проиграли в овертайме и “югам” — Чосичу, Славничу, Далипагичу, Кичановичу, Еркову…
В общем, все оказалось печально. В свои 29 лет не хотелось уходить из сборной на минорной ноте. Очень надеялся на чемпионат мира-82. Съездил на сбор с командой, получил от Гомельского вызов на другой. Но внезапно угодил в госпиталь с простудой, давшей осложнения. Пришлось расстаться с мечтой сыграть на чемпионате мира — и перейти на тренерскую работу.
Александр Яковлевич спросил меня, кого я вижу на своей позиции в сборной. Ответил: “Хомичуса”…
Курильщики из Зимбабве
Лидия ГЛУБОКОВА, мастер спорта международного класса:
— До хоккея на траве я какими только видами спорта не занималась! На стадионе “Металлург”, что сейчас зовется МУ СОК “Электросталь”, было много секций. Стала перворазрядницей по баскетболу и велоспорту. Футболистов на “Металлурге” тренировал Сергей Медведев, бывший игрок столичного “Локомотива”. В конце 70-х он мне как-то показал газету “Советский спорт”, где была заметка о том, что в Институте физкультуры в Малаховке создается женская команда по хоккею на траве “Спартак” (Московская область). Говорит: “Лид, ты же с пацанами в хоккей-футбол играла, мышление есть, поляну видишь. У тебя может получиться в хоккее на траве. Попробуй”.
Я и поехала на просмотр к тренеру Владимиру Меньшикову. Зачислил меня в команду сразу. Вскоре собрали первый состав и сборной СССР. Опыта у нее не было никакого, а скоро предстояло играть на Олимпиаде. Начали нам устраивать товарищеские матчи. Основная учеба пришлась на игры с голландками, которые тогда были мировыми лидерами. Первую встречу в гостях мы провалили — 0:5, но в следующих матчах, дома, уже выглядели прилично — 1:2, 0:2, 3:2. Затем опять съездили в Голландию — 1:1. Еще с чешками встречались пару раз. Вот, собственно, почти и весь наш предолимпийский опыт.
А из-за бойкота Игр в Москву не прибыли такие сильные команды, как ФРГ, Аргентина, Австралия, та же Голландия. Зато Зимбабве пригласили. Чудноватое такое название у этой страны — мы, помню, не сразу-то к нему привыкли. Думали, негритянки приедут. А приехали обычные белые девушки. Отыграют встречу, устроятся в теньке и достают... сигаретки. Да и пивка попить из диковинных для нас в ту пору баночек им не возбранялось. Мы просто обалдели!
А начала наша команда хорошо в круговом турнире шести сборных. Победили сборную Чехословакии — 2:0. Не знаю, что уж потом случилось, может, чрезмерно уверовали, что уже все знаем, все умеем в хоккее. Сначала нас австрийки наказали — 2:0, потом зимбавийки — опять же 2:0. С Польшей легко справились — 6:0. Чтобы в тройку попасть, нам надо было выигрывать в последнем туре у Индии, у которой было пять очков, а у нас — четыре. Сборная СССР выдала свой лучший матч на Олимпиаде — 3:1. Так нам досталась “бронза”. А чемпионками стали курильщицы из Зимбабве! Кто бы мог представить такой расклад перед началом Олимпиады?! Зимбабве вообще никто всерьез не рассматривал как претендента на медали. А они спокойненько так вничью сыграли с фаворитками-индийками, с чешками… И на тебе — восемь очков к финишу набрали. Вторыми были чешки — с семью очками.
Вручили нам медали. И премию выписали — по-моему, тысячи по полторы рублей каждому. Прибарахлились немного...
Для дебюта на официальных соревнованиях за третье место команде СССР, наверное, можно было дать оценку “удовлетворительно”. Однако в хоккейных кругах раздавались голоса, принижающие значение бронзовых медалей. Мол, не было на Олимпиаде лучших сборных мира. Для нас это служило стимулом больше работать на тренировках, доказать, что сможем мы хорошо сыграть и с сильнейшими командами. Через год на чемпионате мира в Аргентине, где собрались все великие, мы опять заняли третье место. Причем в матче за “бронзу” буквально “вынесли” сборную Австралии — 5:1!
