Деревня Пожара — настоящая глубинка. До райцентра Бабаево — 70 километров, до Череповца — 196, до Вологды — 226.
— Это семья появилась у нас в деревне лет 13-14 назад, — говорит их соседка Екатерина. — Они приехали с тремя детьми из Череповца, купили квартиру в нашем двухэтажном доме на материнский капитал. Мы были немало удивлены, что у них с собой не было никаких вещей. Была середина лета, огород было сажать уже поздно. Люди принесли им банки с компотом, соленья, овощи, целые ведра яблок. Мой муж, добрая душа, предложил им воспользоваться одним из наших участков, где была посажена картошка. Дал им тяпку, чтобы они могли окучить картошку. Но они на поле не ходили, еще и тяпку нашу куда-то подевали.
На следующий год, как говорит Екатерина, эта семья ходила и удивлялась, что это люди им ничего больше не дают?
— Они оказались еще теми лодырями. Им бы кто принес и в рот положил. Их семью как неблагополучную, поставили на учет. Ни глава семьи, ни хозяйка Ольга продолжительное время нигде не работали. Здесь она родила еще двоих детей. Все пятеро у них в семье — девочки. Четвертая по счету — инвалид, у нее ДЦП, ей 9 лет. Самая младшая в этом году пошла в первый класс.
Как говорят жители деревни, все дети в этой семье, за исключением младшей, учились в коррекционной школе.
— Эта семья вела себя аморально: они гуляли, выпивали. С верхнего этажа постоянно доносились крики, ругань. Как только они появились у нас в подъезде, мы забыли, что такое покой. Не могли заснуть по ночам из-за их пьяных разборок. Постоянно писали на них жалобы, звонили в полицию.
По словам нашей собеседницы, им приходилось пить успокоительные, настолько эта семья вымотали им нервы.
— Пожилая женщина, которую обнаружили сейчас прикованной цепью к кровати, — это мать Ольги. Пенсионерка раньше жила в Череповце с Ольгиным отчимом. Приезжала к ним всегда такая чистенькая, аккуратненькая, с прической. Семья Ольги радовалась: «Бабушка с денежкой приехала». Три года назад у пенсионерки от коронавируса умер сын. И у женщины что-то стало с головой. Ольга забрала мать к себе. В первое время мы ее еще видели на улице. Когда Ольга выходила гулять, эта женщина с безучастным видом плелась за ними, как собачка.
А потом, как говорит Екатерина, пенсионерка пропала.
— У нас квартиры такие, что все слышно. Наверху на пожилую женщину постоянно кричали, обкладывали ее матом. Слышались какие-то стуки и глухие удары. Я начала бить тревогу, куда только не звонила. Дошла до Министерства социальной защиты населения Вологодской области. Там мне дали контакты Управления социальной защиты населения Бабаевского района. Везде «принимали к сведению», говорили: «Приедем, посмотрим». И ничего не менялось.
Как говорят жители деревни, семья Ольги продолжала жить за счет детских пособий, бабушкиной пенсии и пенсии по уходу за ребенком-инвалидом.
— Сожитель Ольги в последнее время несколько месяцев работал в кочегарке. А потом все лето гулял. Он вообще человек странноватый, заторможенный, как говорится, весь в себе. Дети у них тоже необщительные. Идут мимо, насупятся, никого в упор не видят.
Екатерина работала в детском саду поваром.
— Я с девчонками делилась, рассказывала им об этой неблагополучной семье, которая жила по соседству. В группе как-то проходило занятие, ребятишкам нужно было рассказать про свою семью. Младшая дочь Ольги, которая ходила тогда в подготовительную группу, припомнила всех: маму, папу, сестер, кота, даже крысу, которая жила у них в квартире. Когда ее спросили: «А бабушка есть?», она сказала: «Нет». То есть у ребенка тут белое пятно. Пока она в садик ходила, со мной еще здоровалась, а когда пошла в школу, перестала замечать.
Как говорит Екатерина, ей было жалко бабушку, она обращалась к местному депутату, просила, чтобы он съездил к главе района.
— В конце концов пошла в наш медпункт, попросила фельдшера Ирину сходить в квартиру Ольги, она же наблюдала их ребенка-инвалида. Когда фельдшер предупредила Ольгу о визите, та сказала: «Не надо к нам приходить, мы сами к вам придем». Ирина все-таки улучила момент, пришла к ним, когда Ольги не было дома. И пришла в ужас: бабушка лежала на кровати без всякого постельного белья, была в забытьи.
Участковый, который пришел домой к Ольге, сообщил, что показания у пенсионерки взяли, женщину кормят, не бьют.
— Как у нее могли взять показания, если фельдшер день назад была и говорила, что пенсионерка лежит в забытьи. Бабушке явно была нужна специализированная помощь. Фельдшер говорила Ольге: «Везите бабушку в больницу», та уверяла: «Повезем, повезем». С тех пор прошел год. И дошло до того, что они посадили пенсионерку на цепь.
Как говорит еще одна жительница деревни Пожара Валентина, с этой семьей вообще мало кто общался.
— В гости к ним никто не ходил, — говорит Валентина. — Кроме трех несовершеннолетних детей, с ними жила старшая дочь, которая не училась и не работала. Вторая дочь жила в Череповце. У них трехкомнатная квартира. Но одна комната, как говорят, все время была закрыта. Якобы там была мастерская главы семейства. А на деле получается, что они там мать держали на цепи.
Екатерина, в свою очередь, возмущается, что сейчас везде пишут, что о прикованной цепью к кровати пенсионерке стало известно после того, как сотрудники полиции и социальные работники проверили семью с тремя несовершеннолетними детьми.
— Все было совсем не так. Они приехали абсолютно к другой семье, там были жалобы на девочку и на беспорядки в подъезде. А эта девчонка враждовала с Ольгой. Они друг друга терпеть не могли. Девчонка возьми и скажи: «Вы тут в меня тыкаете, а там бабушка сидит на цепи». Вот они и пришли в квартиру к Ольге.
Пенсионерку отправили на «скорой» в Центральную районную больницу в Бабаево. Ее осмотрел невролог, терапевт, женщине были проведены все необходимые обследования. Сейчас она находится под наблюдением врачей.
— Все в деревне рады, что пожилая женщина получает необходимую помощь, ее кормят, она находится в чистоте. Квартира, где ее держали, была настоящей помойкой. Сейчас там открыли двери, из квартиры пахнет чем-то прелым и затхлым.
Как говорят жители Пожары, Ольгу вместе с детьми куда-то увезли. А ее сожитель ходит по деревне.
— Мужики его встретили, говорят: «Что же вы там, сволочи, творили?» А он только моргает глазами: «А что я такого сделал?» У него чувства стыда вообще нет.
В СУ СК России по Вологодской области по данному факту возбудили уголовное дело по части 2 статьи 127 УК РФ, которая предусматривает наказание за незаконное лишение свободы.
Председатель СК России Александр Бастрыкин затребовал доклад по уголовному делу о противоправных действиях в отношении пенсионерки в деревне Пожаре Вологодской области. Исполнение поручения поставлено на контроль в центральном аппарате ведомства.
— У нас в деревне все надеются, что «эти люди» не останутся безнаказанными, — говорит Валентина.
На своей странице в соцсети Ольга недавно разместила пост: "Пусть у нас будет все то, что нельзя купить! Настоящая искренняя любовь, здоровье, счастье и верные друзья".