Александр Мельман
Публикаций: 2564
Обозреватель (Отдел кино и телевидения)
Ну вот он и заканчивается, год Желтой Земляной Собаки. Вы хотите сказать, что так заканчивается наша собачья жизнь? Ну, не знаю. Наступает-то год Свиньи, а это звучит гордо. Но что будет, то будет, а вот что было… Да не в жизни, а на ТВ, а это большая разница. Все-таки наша жизнь к телевидению имеет весьма малое отношение. И все же… Вы ведь пока еще смотрите телевизор!
Я знаю Регину уже очень давно. Красивая, но такая добрая. А еще она обладает большим чувством юмора, просто огромным! С таким чувством да на свободе… Нет, с таким чувством юмора она просто обязана была сделать юмористическую программу. «Ангшлаг», например. Вам уже смешно? Или это смех сквозь слезы? Какая разница! Плачьте, смейтесь, «Аншлагу» от этого ни тепло, ни холодно. Как, впрочем, и Регине. Что бы вы там ни говорили, она просто будет делать свое смешное дело и скучать нам не даст.
Ох и люблю я этот «Голос»! Там ведь столько фишечек, развлекалочек разбросано: и эмоция, и психология, и конкурс, и песня. И люди! Вот люди — это главное. «Голос» раскрывает человека на экране и в каждом из нас. Значит, это повод побеседовать о всех нюансах программы с главным продюсером музыкального и развлекательного вещания Первого канала и программы «Голос» в частности, Юрием Аксютой.
Я расскажу тебе сказку, дружок. Это будет грузинская сказка, вах!
Юрий Николаев — личность легендарная. Культовый ведущий — так это называется. Да, он сделал нам утро. Воскресенье, «Утренняя почта» — ну разве такое можно было пропустить! Это в СССР. А потом, уже в России, взошла его «Утренняя звезда». Вот такой это человек — молодой да ранний. 16 декабря Юрию Александровичу исполняется 70 лет.
В нашей команде — замена: вместо недовольного украинца с Майдана на поле выходит тоже недовольный, но белорус. И совсем не с Майдана. Он просто артист. Малых форм.
Он мне всегда был интересен — Евгений Киндинов. Такой популярный в 70–80-е, большой, красивый, востребованный. И вдруг — тишина… Как будто забыли человека. Ну, ничего нового, так бывает, и очень часто. На самом деле это драма, конечно. Вот я искал в нем этой драмы, встретившись с ним. Думал, найду разбитого, раздавленного человека.
11 декабря Александру Исаевичу Солженицыну исполнилось бы 100 лет. В общем-то, он не дожил до этого шикарного юбилея совсем немного: в 89 его не стало. В принципе, про Солженицына можно сказать так же, как Ленин про Толстого: «Какая глыба, какой матерый человечище!» Ни убавить, ни прибавить. Сегодня о нашем великом соотечественнике вспоминает знаменитый русский поэт Юрий Кублановский, которого Александр Исаевич очень ценил.
Людмиле Михайловне Алексеевой был 91 год. В субботу вечером ее не стало… Этого простого сообщения достаточно для тех, кто понимает. Тех, кто понимает, очень мало. Не понимающих подавляющее большинство. Она всегда знала, что будет изгоем. Белой вороной. Но это был только ее выбор. Начиная с 41-го года 14-летняя девочка просилась на войну — бить фашистов. Не пустили — девочка… А в 43-м все же взяли на трудовой фронт — возводить метро «Сталинская», таскать вагонетки.
Есть у нас такой Тигран Кеосаян и его «Международная пилорама» на НТВ. А что по этому поводу думает армянское радио?
Хороший журналист — это еще не профессия. А Сергей Пархоменко хороший журналист, слов нет. Профессиональный, умный и талантливый. Но может ли профессиональный, умный и талантливый одним невнятным, гадким словом себя зачеркнуть? Да, может.
А я в нем и не сомневался. Да как можно, мушкетёр Его Величества, бесстрашный Д’Артаньян, один за всех и все за одного. Дорогой наш Михаил Сергеевич. Не подумайте, что Горбачев — Боярский. Сегодня он высказался за возвращение худсоветов.
Ханука в Московском мюзик-холле — это что-то! Замечательные артисты Алла Йошпе и Стахан Рахимов и этот праздник — уже единое целое. Они не могут без Хануки, Ханука не может без них. Что говорить, эти артисты всегда дарят нам праздник. По такому случаю мы беседуем с Аллой Йошпе.
«Что с нами случилось?» — спрашивал Михалков у России в своем последнем (крайнем, крайнем!) фильме «Солнечный удар». «Что с вами случилось, Никита Сергеевич? — спрашивает у Михалкова Россия вот уже последние лет 25. Как вы дошли до жизни такой?» Все спрашивают, и Юра Дудь, наконец-то, решил спросить. Ну и спросил. А Михалков повелся, показал себя, только и всего.
Я очень уважаю этого человека. Больше того, он мне близок духовно. Но у меня к нему есть вопросы — про 90-е. Он сам виноват: снял сериал «Ненастье» про это самое время. Ох, какие тут споры начались! И ссоры, и проклятия… Эти 90-е так волнуют, как будто мы в них живем до сих пор. Откуда они взялись? Что собой представляет наше время, вышедшее из 90-х? О Горбачеве, Ельцине, Путине, о нас самих, бедовых, мы и поговорили с Сергеем Урсуляком после «Ненастья».
На неделе у Владимира Соловьёва обсуждали годовщину Нюрнбергского процесса. У Соловьёва, лучшего из лучших, умнейшего из умнейших, которому так доверяют зрители. И вдруг кто-то из гостей сказал, что главного редактора нацистского издания «Штурмовик» Штрайхера приговорили к смертной казни через повешение за пропаганду нацизма.
А мне нравится. Вот это: «На родном берегу легче биться: всяк камень — дружок, каждая палочка — сестрица». «Не в силах драться на чужой земле — неча делать тебе и на отчине!» — говорит великий князь Александр Невский (в исполнении Николая Черкасова).
Борис, ты не прав. Что теперь говорить… Жизнь невозможно повернуть назад, и время… Да, время — жестокая штука. Год, как не стало Бориса Ноткина. С его добровольного ухода, как написано в той посмертной записке. Ружье выстрелило.
Михаил Ефремов — большой русский артист. Кто бы сомневался! Но почему-то от него ждут либо скандала, либо политического высказывания. Он что, скандалист? Он что, политик?..
Да, я уже придумал «болванку», «рыбу», «рыбу» моей мечты: «Голос» устарел. Ну переборщили с ним, с «Голосом», перекормили. Нельзя же в таком количестве!
И Кирилл с Кириллом говорит… Клейменов — с Серебренниковым. Что это было? Каким образом самая главная, статусная программа нашего любимого ЦТ на самом Первом канале вдруг устроила несанкционированный митинг в прямом эфире и пошла против линии партии? Что бы это значило? Какой еще в лесу медведь сдох? Мы думали, это весна, а это оттепель.
Маленький канал ОТР. «Общественное телевидение России» по-нашему. Маленький, но общественный.
Я смотрел русский фильм «На районе» в кинотеатре «Москва» в Армении, в Ереване. Совершенно один в шикарном зале
Аплодисменты, аплодисменты… То, ради чего артист рвёт сердце, жилы, душу. То, что важнее любых и всяких гонораров — признание зрителей.
Теперь хотят понять, разобраться, что произошло в голове керченского стрелка, маньяка, убийцы, сумасшедшего. Где у него там заклинило, почему?
Ушел из жизни замечательный писатель Анатолий Гладилин. Ему было 83 года. Он родился в Москве, а умер в Париже — такова судьба писателя-диссидента. Навсегда так и не вернулся, хотя и наезжал в Россию. Нет, вернулся — своими книгами.
Ну наконец-то! Не прошло и полгода… Нет, больше года уже прошло, как Андрей Малахов перешел на «Россию». Зачем? С правом на надежду, на свободу, да и на причитающийся столь известному персонажу соответствующий гонорар. Уважаемая публика тогда писала кипятком от неимоверной малаховской рокировочки.
85 лет — это серьезно. Это уже надо итожить то, что прожил. Время такое, момент истины. Большая жизнь, которая, конечно же, не состоит из одних побед. Но Марк Захаров — это наше все, чего уж там говорить! В те унылые застойные, а потом и перестроечные годы он был нашим пастырем, поводырем, а мы просто шли за ним как слепые котята, так надеясь, что он таки выведет нас из темного коридора на свет божий.
Ах, НТВ, 25 лет уж как! Четверть века. Это так похоже на сказку! Я расскажу тебе сказку, дружок. Как в том самом 1993 нехорошем году Владимир Гусинский, Олег Добродеев, Евгений Киселев и Игорь Малашенко задумали создать совершенно новое телевидение. Неподконтрольное, неподцензурное, неангажированное — свободное. И делать его так, как на Западе, а не у нас, в еще незабытом совке. Нет, лучше, чем на Западе!
Ах, какую они устроили ему презентацию! В программе «Сегодня вечером» (Первый) пел Шнуров, солировал Шнуров, кайфовал Шнуров, зажигал тоже Шнуров. А больше никого там и не было.