Дмитрий Дурнев
Публикаций: 247
«Дорого будет, имей в виду. Почти 700 километров – 7000 гривен возьмем» - веско бросает мой водитель. Мы едем из Мариуполя в Донецк, только что проехали последний украинский блокпост на Волновахе, а он уже договаривается о рейсе в Крым. В микроавтобусе 10 мест и он не продешевит.
Профессор Александр Кузнецов не просто областной кардиохирург, профессор Донецкого медицинского университета и уважаемый врач. Он один из немногих, кто совершенно четко может не просто подтвердить применение кассетных боеприпасов в этой войне, но и показать поражающие элементы этих боеприпасов, которые в его отделении кардиохирургии доставали из тел пациентов. Равно как и другие смертоносные игрушки этой войны. Профессор хранит множество историй, но делится ими довольно неохотно.
Накануне новых минских переговоров на Донбассе опять прозвучали взрывы. Причем, весьма показательные. Ночью в 1.40 по украинскому времени разом проснулся весь Мариуполь. Мощный взрыв подорвал опору железнодорожного моста через реку Кальчик. Одна секция моста обрушилась. Утром выяснилось, что взрыв должен был быть не один. Диверсанты предприняли попытку подрыва еще одного железнодорожного моста – в городской черте в районе поселка Мухино.
«Вот АГС бахает, а это пулеметы пошли… У нас на Дурной Балке тоже полигон и в 16-00, как часы включается» – роняет дед рядом. Его поддерживает пожилая женщина: «Да пусть учатся! Лишь бы гаубицы не били!».
По программе обмена пленных недавно в Донецк была возвращена журналистка и редактор городской газеты Елена Блоха. В августе при очередном выезде в Крым она была арестована на украинском блокпосту и провела в разных следственных изоляторах Украины 90 дней как крутая «министерша ДНР».
«В донецких больницах не хватает наркозных средств, нет всего спектра антибиотиков, нет в должном количестве гормональных средств и есть определенные проблемы со средствами родовспоможения. Детское молочное питание мы доставляем из Макеевки, сами понимаете, по объективным причинам наша детская молочная кухня не работает», — мерно декламирует начальник Донецкого городского здравоохранения Нефёдов. Докладывает о состоянии дел администратору города Донецка — Игорю Мартынову.
Что означает для Донбасса субботний указ Порошенко? Все и ничего. Сразу скажу несколько вещей. Первое — выехать из Донецка могут только люди, а вывоз каждого грузовика хоть с товаром, хоть с мебелью, хоть с оборудованием регламентируется специальными пропусками ДНР. Так что «вывоз государственных учреждений» — это такая фигура речи.
На блокпостах под Валерьяновкой, Волновахой и Ольгинкой, в Мариуполе и Киеве, в каждой украинско-волонтерской организации по эту линию фронта еще с прошлого четверга все четко знали — с субботы будет война! В смысле 15 ноября начнется наступление военных частей ДНР на Мариуполь. Этот «неопровержимый» факт даже вызвал профессиональную дискуссию среди редакторов украинских газет и сайтов.
«Вам нечего здесь делать. Кто вы такой? Здесь не может быть того, что вы ищете. Здесь военный медицинский отряд!» — строго выговаривал мне неприветливый мужик. Одет он был не в камуфляж, а в медицинскую реанимационную форму, что на втором этаже Дома правительства ДНР смотрелось довольно необычно. Так я познакомился с военными медиками ДНР.
Сегодня в 15.00 в Донецком театре оперы и балета должен состояться концерт народного артиста России Иосифа Кобзона. Донецк - особый город для певца. Именно здесь на улице Челюскинцев стоит его единственный прижизненный памятник. В этих краях — в селе Часов Яр - Кобзон родился. Йосиф Кобзон почетный гражданин не только Донецка, но и Артемовска, Горловки, Краматорска и Славянска.
«Сегодня ночью нужно заправить бак! Вокруг Марика неспокойно!» - думаю, не я один в Мариуполе получил такую смс в прошлую пятницу. В небе что-то взрывалось, слухи и разведка территориальных батальонов сообщали о концентрации боевой техники от Саханки до Новоазовска, шли обстрелы блокпостов. А вечером и ночью силовики сбивали беспилотники.
Почему-то принято считать, что в результате войны на Донбассе от бизнеса Рината Ахметова мало что осталось. И что этот совсем недавно самый богатый и влиятельный человек Украины сидит на киевской даче и горько плачет у разбитого корыта. В этой конструкции правдиво только то, что Ахметов сейчас находится в Киеве. Со всем же остальным стоит разобраться повнимательнее.
Моторола, Малыш, Абхаз, Боцман, Белый... Участников боевых действий в Донбассе знают по их позывным. По какому принципу они выбирают себе «псевдонимы», влияет ли «второе имя» на судьбу? Об этом мы узнали у представителей обеих сторон конфликта.
В Донецкой области произойдет знаковая рокировка. В отставку отправится губернатор области Сергей Тарута, а в качестве его сменщика в Краматорске будет представлен генерал армии Александр Кихтенко. В этой короткой новости столько спрятано за кулисами, что сразу и не перечислишь.
В ближайшее время количество наблюдателей ОБСЕ в Донецкой области достигнет 500 человек, группы будут в себя включать по одному офицеру вооруженных сил Украины и России, а границу под Новоазовском начнут патрулировать беспилотники.
История обороны донецкого аэропорта наверняка станет основой для многих взаимоисключающих легенд. Но пока над ней не работают сценаристы и режиссеры, разбираться в хронологии ожесточенной бойни на окраине миллионного города приходится журналистам.
Страшным получился в Донецке День знаний. 1 октября с опозданием на месяц в городе открылись школы. В 10 утра снаряд попал во двор донецкой школы №57. После торжественной линейки в школьном комплексе находились 70 детей и 28 учителей, больше сотни родителей. Погибли четверо, восемь раненых. Пострадали взрослые – дети были уже внутри, в классах.
«Я за ДНР всей душой! Государства Украина для меня нет. И ничего плохого сейчас не вижу – чтобы что-то построить, нужно все до основания разрушить. А то что машины отбирают... Знаете, для меня эти ребята с автоматами как свои злые собаки. Они и службу несут, и неизбежно какого-нибудь случайного прохожего покусают» - очень спокойно рассказывал мне таксист. В 23-00, по идее, начинается комендантский час. Мой собеседник задерживаться на улице не собирался.
«Вот ОБСЕ-ешники пошли. Любимое их место здесь. Все почти из Восточной Европы. Хана нам! Нам бы хоть одного принципиального «западника». Здесь миссия в основном налаживает контакты. Реальный выезд в Новоазовск у них случился только один раз! Они не выезжают никуда без разрешения своих «секьюрити», а те запрашивают у противоположной стороны «зеленый коридор». Те извиняются и говорят «безопасность гарантировать не можем».
«Тормози! Не стреляйте!!!» — кричит моя подруга, и я под визг тормозов успеваю подумать, что ее «не стреляйте» из закрытой машины все равно никто не услышит. Человек в камуфляже и с автоматом был прямо передо мной, и как потом оказалось — много таких же в кустах вдоль дороги. Я судорожно открываю окно и слышу: — Не спеши так. Обознались мы. Езжай дальше! — Чьи вы? — Свои! Уезжай! Так состоялось мое знакомство с одной из диверсионно-разведывательных групп в Донецкой области.
Мариуполь по-прежнему контролируется украинской армией. Мало того, 8 сентября город встречал президента Порошенко. Приезд президента Украины особо не афишировался. Журналисты получили приглашения в закрытых группах Фейсбука. При этом сообщения о начале аккредитации на официальном сайте облгосадминистрации не было. Порошенко должен провести три встречи/
Перемирия нет. Во всяком случае, в Мариуполе в этом не сомневаются. Ночью город слышал канонаду.
В Мариуполе тревожно. Город очень своеобразно расположен – в транспортном тупике. И после начала боев под Новоазовском и разрушения железной дороги вокруг Донецка, вариантов отъезда стало совсем немного. И сейчас Мариуполь разделился на две части. Одна пытается бежать, другая готовится отражать штурм.
«Кому ребенка отдать? Адрес дай!» — строго спросила женщина с первого сиденья автобуса. У нее в руках был свой годовалый пацан, и только что ей бросили в руки еще одного поменьше. От такого поворота обезумевшая мамаша, не сумевшая влезть в автобус, как-то оторопела и полезла в толпу забирать ребенка обратно. Водитель безуспешно пытался отсечь лишних и закрыть дверь. Автобус Константиновка — Донецк собирался уйти в свой долгий трехчасовой путь в обход всех донецких фронтов.
«Дима, беги из Мариуполя!» — такой звонок испугает кого угодно. Мой друг Володя Гнатышин — водитель мариупольского маршрутного такси. 9 мая, когда в городе шел бой, движение маршруток было закрыто. Во вторник его опять сняли с маршрута. Значит, ждали боев.
«Вот только что с чердака сфотографировал... нормально так прилетело. Похоже, в районе Абакумова или Семашко где-то там…» - это сообщение с фотографией красочного взрыва поступило мне во вторник вечером. Писал друг - программист Андрей Жеребченко. В мирное и полувоенное время он вечно меня раздражал тем, что заранее за всех оплачивал баню по субботам. Теперь бани нет, воды нет, а деньги Андрей получает на карточку. Но работающих банков и банкоматов в Донецке тоже нет.
Воскресный вечер закончился смской друга: «Запаситесь водой до 21-00». Друг работает в донецком горисполкоме, ему надо верить. Пока распространял нужную в городе информацию, последовало и официальное сообщение городского головы. Смысл понятный – обесточена Верхнекальмиусcкая фильтровальная станция, подача воды в Донецке прекращена на неопределенный срок.
Над всем Донецком безоблачное небо — так, наверное, стоило бы озаглавить сегодняшнюю городскую хронику. Относительное затишье. Явно перед бурей. На окраинах, конечно, стреляют, но в центре люди вторую ночь спят не в подвалах. Кроме привычной глухой канонады в пять утра со стороны Текстильщика и Петровского района, почти ничего.
"Журналисты? Наверное, врете все?" – поджарый ополченец с автоматом и шевроном "Востока" на коротком рукаве камуфляжной футболки как то нехорошо навис над итальянским паспортом моего друга Джузеппе Д'Амато. Явно было время вступать мне с моим удостоверением "Московского комсомольца".
Вернувшись в Донецк после недельной поездки в Москву, Александр Бородай выдержал приличествующую паузу в несколько дней и в четверг сообщил то, о чем все уже давно догадывались, — о своем уходе с поста премьер-министра ДНР. Свое решение он аргументировал так: время пришло, хотя за этим объяснением многие видят все же еще один подтекст — «в Москве посоветовали».