Илья Криштул
Публикаций: 10
Газеты есть разные. Есть общеполитические, спортивные, деловые, корпоративные... Есть городские, еженедельные, отраслевые, рекламные, развлекательные, есть стенгазеты, газеты кроссвордов… А есть «Московский комсомолец».
Над седой равниной жизни время тучи собирает. Между тучами и жизнью гордо реет «МК» юный, белой молнии подобный. То властей пером касаясь, то стрелой взмывая к музам, он кричит, и — люди слышат правду в публикациях газетных.
Жизнь Лепешкина была предопределена картинкой на его шкафчике в детском саду.
По статистике, от насилия в семьях страдают 95 процентов мужчин, но данные эти занижены: не каждый мужчина побежит в полицию или в суд жаловаться на жену-тирана.
Недавно в одном маленьком европейском городке зоозащитники добились запрета на фотографирование туристов вместе с местными собаками.
С утра проснулся — настроение прекрасное, несмотря на вчерашнее. К чему бы это? Осмотрелся, рукой по кровати провел — нету! У нее ж выходной сегодня, значит, ушла! Бросила! Она давно грозилась и наконец сделала. Не зря, значит, я вчера водку пил за гаражами. Теперь — все! Никаких гаражей! Никаких детских площадок и случайных знакомых! Застолье только дома! Только с друзьями! Хотя пить с друзьями — деньги на ветер.
Отдав монстру по имени ЖКХ половину пенсии, расстроенный Широков вышел из Сбербанка и сел в свои «Жигули». В боковое стекло сразу постучали. Давно запрещенный парковщик протянул Широкову руку и замер в ожидании денег. Их еще не запретили.
Не знаю, как вы, а я субботники любил. Не нынешние, которые по зову сердца и совести, а еще те, которые проходили в другой стране и были добровольными, но обязательными.
Руслан был коренным москвичом и очень этим гордился. Фразу «Понаехали тут!» первым сказал его далекий предок самому Юрию Долгорукому — так гласило семейное предание.
Работал я как-то в одной газете индийским астрологом, тарологом, нумерологом и тому подобное. Жирное было время, хлебосольное, платили отлично — в звездах я не очень разбирался, но, где в редакции касса, знал отлично. Да и свои кровные на этих астропрогнозах и космограммах экономил прилично. Только жена про новую шубу или сережки заикнется, на следующий день я ей свою газету подсовываю.
Наступили тяжелые времена. Народ лишается работы. Причем на улице оказываются не дворники — они и так сутками на улице, не чиновники с прикрепленными водителями. Увольнения коснулись самого многочисленного отряда наемных работников — менеджеров среднего звена.
Ах, эти чарующие, эти волшебные звуки! Они преследуют нас всюду — на рынках и в бутиках, в ресторанах и в пивных, в лимузинах и в метро… Да что там говорить, если как-то в парной общественной бани, под аккомпанемент бьющихся о тела веников, я услышал «Турецкий марш» Моцарта!
Очередь в Третьяковку, несмотря на неуютную погоду, растянулась почти на километр. Кого только в ней не было — и простые домохозяйки, и небогатые студенты, и госслужащие, и работники банков… Все эти люди, бросив теплые дома и отпросившись с работы, мечтают об одном — попасть внутрь сокровищницы шедевров мировой живописи. Зачем им это в холодное зимнее утро?
Я умных людей люблю очень. Вот у меня, например, есть друг, который знает, кто был губернатором города Грандау в 1413 году. Он больше, правда, ничего не знает, потому что пьет сильно. А один приятель Библию читал, и, по его словам, в подлиннике. Он про Толстого ничего не слышал, даже про Донцову, а вот Библию в подлиннике — пожалуйста. И если сильно выпьет, говорит, что авторский экземпляр.