
Петр Спектор
Публикаций: 89
Мы познакомились с Эдуардом Анатольевичем Стрельцовым в канун пятидесятилетия не в славных «Лужниках» или заводском «Торпедо», а в небольшом зиловском спортзале, где он занимался с мальчишками.
26 мая 1958 года Яшин со Стрельцовым — вратарь и центрфорвард — перед обедом собирались на рыбалку. В подмосковной Тарасовке, на спартаковской с довоенных времен базе, где сборная страны проводила последние дни перед отъездом на чемпионат мира в Швецию. В протекавшей неподалеку Клязьме водились щуки, судаки… И заядлый рыбак Яшин предвкушал богатый улов. Стрельцов взял удочки, как говорил, за компанию с Лёвой.
...Когда Ринат Дасаев стал лучшим вратарем мира, мы уже общались с ним накоротке. Праздновали грандиозное событие осенью 88-го в Сокольниках в скромном кафе «Очаг».
Момент, когда Владислав Третьяк снимал маску, привлекал меня не меньше, чем сама игра. Я и сегодня не могу внятно объяснить, почему с таким нетерпением ждал этой минуты. Может, считал, что разгадаю одну из хоккейных тайн. Выражение лица Третьяка — триумф или огорчение — было гораздо выразительнее, чем электронные цифры табло.
Я сидел ночью в переполненном театре «Современник» рядом с выдающимся пианистом Владимиром Крайневым и его женой, знаменитым тренером Татьяной Тарасовой. На сцене безумствовал Гарри Каспаров — поливал членов Политбюро ЦК КПСС, что в середине 80‑х казалось немыслимо. Как я оказался в этом зале?
У каждого свой пароль детства. Для меня это восторженный возглас Николая Озерова под рев трибун на последней минуте матча «Спартак»—«Динамо», когда на табло, казалось, застыл ничейный счет: «Бегут секунды, и вместе с ними убегает от защитников Александр Якушев! Г-о-о-л!»