
Ян Смирницкий
Публикаций: 1740
Корреспондент (Отдел литературы и искусства)
Вы же помните фразу Маяковского о классиках, которых неплохо бы «сбросить с парохода современности»? А мы тут подумали — а кто, наоборот, от нашего времени (если брать постсоветский период) попадет на пароход истории? Что от нынешней культуры останется в веках?
Увы, в мартиролог уходящего года теперь записан и Владимир Шаинский, ушедший после тяжелой болезни в возрасте 92 лет. В последние лет пятнадцать жил на три страны, собственно, жил и лечился — в России, Израиле и США. По признанию многих, он стал «советским Моцартом песни», а песен этих не счесть — их около трехсот.
Со смертью Андрея Зализняка в Ютубе невероятно выросло число просмотров его удивительных лекций, оторваться невозможно. Вот только один пример: благодаря всё новым и новым находкам новгородских берестяных грамот вскрылся доселе неизвестный аспект формирования великорусского языка, на 50% впитавший в себя элементы новгородско-псковского говора.
На состоявшейся в четверг встрече Владимира Путина с деятелями культуры был поднят вопрос о деле Серебренникова (а мог бы и не быть поднят, мало ли у кого рты зашиты по каким причинам). Президент, начав фразу, по обыкновению, со слов «что касается Серебренникова», заметил: «Если бы это было преследование, а не расследование, его спектакль не был бы поставлен на сцене Большого театра, а это произошло».
Не так много культурных явлений в России, возникших буквально на наших глазах: одно из них — возрожденный из пепла Госоркестр Республики Татарстан, сделанный «от и до» дирижером Александром Сладковским за семь лет. А ведь это так важно — видеть творческий организм на взлете: то они «берут высоту» с симфониями Брукнера и Малера, то разбивают сезон на четыре собственных тематических фестиваля, то записывают в месячный срок (!) все симфонии Шостаковича, то покоряют лучшие залы Европы и России.
Под Рождество Оксфордский словарь традиционно выбирает слово года, и это расходится по масс-медиа так, словно бы кому-то опять дали Нобелевскую премию. Тут не так важно, на какие исследования опираются лингвисты — важно, что они диагностируют тренд, и «Словом — 2017» стало английское понятие youthquake, которое у нас уже неверно перевели как «бунт молодежи». Разобраться с переводом (не просто слова, но именно тренда) нам помог писатель Эдуард Тополь, которому мы позвонили в Израиль.
Всегда приятно прикасаться к необычному музыканту и открывать для себя новую вселенную; по счастью, не все заражены однотипным косным сознанием, остались и в России люди — увы, редкие — мыслящие неординарно и самобытно. Общаясь с которыми, видишь не частное, но картину мира в целом. Как раз таков композитор и исполнитель на японских традиционных инструментах Дмитрий Калинин, в основном, играющий в дуэте с Татьяной Речной.
Журналисты все-таки немножечко Деды Морозы. Причем работаем мы ими не только в зимние праздники, но и круглый год. Здорово приносить подарки-радости в семьи, о которых писал. Когда снимаешь трубку телефона и там, на том конце провода, кто-то говорит о том, что у него все закончилось хорошо. Несправедливо осужденный вышел из тюрьмы. Неизлечимо больной встал с кровати. Одинокий нашел свою любовь. И сразу на душе становится теплее.
Какой удар по «Ленкому». По нашему кино. По зрителям. А ведь совсем недавно весь зал ему аплодировал, когда в момент спектакля – так была построена под него роль – Броневого вывозили на кресле-каталке… Оставался в строю до последнего. От старости и всех болезней спасала ироничность к себе, сопереживание к людям. Теперь же «Ленком» лишился своего великого «старика», талисмана. Это удар.
Пятая книга Алисы Даншох под названием «Флоренция. Вид с холма» — это не музеи и великие имена, но прежде всего обычные люди, в соприкосновении с которыми начинаешь вдруг открывать для себя какие-то простые истины — о жизни, любви, смерти, — и в этом живом контакте нет-нет да и просыпается вдруг совершенно иная Италия.
В понедельник к полудню на четвертый этаж Мосгорсуда стали стекаться в большом количестве пресса, артисты, да и просто сочувствующие в черных майках с надписью «Мой друг Кирилл Серебренников». «Ну-ка, близко к дверям не подходите, толпу не создавайте!» — очищали проход судебные приставы. Впрочем, сами «виновники» — как Кирилл Семенович, так и Юрий Итин — стояли в окружении приставов, но чуть поодаль от всех: Кирилл решил немного разоблачиться, оставшись в черной майке.
Когда-нибудь Коляда останется в анналах «просто» как талантливый драматург, лингвист, но пока — и пусть это «пока» растянется на подольше — это человек-праздник, такой вот свердловский Васька Блаженный от театра и писательского цеха, который являет собой отдельную, неповторимую нишу на ярмарке искусства.
В международном музейном деле есть вещи, которые еще не оформились в явление, но уже видны предпосылки к тому, что в ближайшие лет 10–20 понятие «музей» сильно мигрирует из привычных нам рамок в иную плоскость. Мы попытались спрогнозировать — что это может быть.
Ректор Театрального училища им. Б.Щукина, актер Евгений Князев пригласил Зиновия Высоковского преподавать в родной вуз. О том, почему это сделал, он и рассказал «МК».
Хворостовский снова объединил всех: сотни людей с букетами роз выстроились за ограждениями вдоль театра Сатиры, чтобы, начиная с 11-ти поклониться великому певцу, — гроб выставлен посреди сцены в Концертном зале им. Чайковского в окружении многочисленных венков...
Прощание с Дмитрием Александровичем начнется с десяти утра в Концертном зале им. Чайковского; тело уже доставлено в столицу, определено место погребения на Новодевичьем кладбище (после кремации прах будет разделен на две урны, которые будут преданы земле в Москве и Красноярске). Формальности соблюдены. Но боль от ухода Димы — а для друзей он навсегда останется просто Димой — только множится. Певцы такого масштаба рождаются, дай бог, один раз в поколение.
— Коньяк? Одну рюмку? Нет? За рулем? А я выпью, — Станислав Юрьевич ставит рядом с собой початую фляжку. Что за интервью с поэтом без градуса! Рюмка выпита — слово просвистело, не успеешь увернуться. А кто обещал, что Куняев будет простым? Ему хоть и 85, но его стихия — драка. Это для нас — Евтушенко, Вознесенский и далее везде; для него они — Женя, Андрей, Вася, Белла… Но отношения со всеми были разные. Ах, какая драка была с Аксеновым!
О его уникальности как певца теперь расскажут записи — эта невероятная простота и искренность бьет из любой оперной арии, из военной или народной песни, — он благородил собой любой жанр. Но гораздо важнее другое. Дмитрий вошел в историю не только своим голосом и харизмой, он стал первопроходцем (если брать людей такого уровня) по части снятия общественных табу. Он не скрыл страшную болезнь, не подчинился ей. Он открыто признался в этом всему миру.
В очередном условно юмористическом выпуске «Хайпоновости» актер Алексей Панин отрепетировал последнее слово к присяжным заседателям на тот случай, если г-жа Поклонская все-таки засудит его за ранее вышедшую пародию на фильм «Матильда».
Не раз уж нами было замечено, что при всей — очень мягко говоря — неоднозначности министра Мединского именно ему выпал жребий взрывать разоспавшееся арт- или научное сообщество: вот воткнул он Калашникова в центре Москвы — проснулись офигевшие скульпторы; отстоял свою докторскую — встрепенулся наконец научный мир; решил попрессовать Константина Райкина — худрук «Сатирикона» покатил баллоны на своего же начальника, едва ли не впервые в нашей истории призвав людей театра урезонить министра.
В день всенародного вручения Театральной премии «МК» Владимира Абрамовича не было в Москве, но специально ради него мы решили повторить церемонию: вы только вдумайтесь — шутка ли! — 95-летний артист, к тому же не так давно переживший тяжелую травму позвоночника, выходит на родную вахтанговскую сцену в разных спектаклях по восемь раз в месяц! Кто еще на такое способен?
Не стало Владимира Маканина. Наверное, последнего русского интеллигента, человека глубокого дарования и очень взвешенной, несуетной, немедийной позиции в отношении тех или иных вызовов современности.
Чайковский в 50 лет написал «Пиковую даму», Верди — «Силу судьбы», Пуччини — свой «Триптих», Моцарт... вообще не дожил. А Дмитрий Бертман счастлив тем, что со всеми из них водит добрую, хотя местами и сложную дружбу. Он имеет возможность прийти в свой театр, который пришлось выстрадать и отстоять, он горд тем, что «Геликон» известен не только цельной эстетической платформой, но и атмосферой театра-семьи.
Известный итальянский квартет Quartetto di Venezia вместе с гобоистом Джанфранко Бортолато представили на днях в Малом зале «Филармонии-2», в общем, традиционную камерную программу из произведений Бетховена, Вольфа и Моцарта, однако, в их рук жонгляж между классицистской и романтической традицией обрел формы настоящего поэтического театра, где в каждой паузе нашлось место высокому трагизму, пусть и в изящной салонной упаковке.
Подумать страшно — в 22‑й раз мы вручаем Театральную премию «МК», иным — не то что актерам, молодым театрам — столько еще не исполнилось, а премия (некогда задуманная главредом Павлом Гусевым и редактором отдела культуры Мариной Райкиной) живее всех живых, и по накалу страстей на нашей суперкороткой церемонии — а в этот раз мы уложились в полчаса — понятно, насколько театр актуален, силен и многогранен, несмотря на конкуренцию кино, ТВ и новых медиа.
В Италии завершилась зарубежная часть изящного фестиваля «Музыка без границ», хедлайнером которого стало Трио им. Рахманинова (Наталия Савинова, Виктор Ямпольский, Михаил Цинман). Выступления российских музыкантов в итальянской глубинке и в далеко не всегда пафосных залах показали новую музыкальную тенденцию — смену концертного формата с афишно-массового на интимно-салонный.
Итак, в пятницу, 20 октября, нас ожидает заседание президиума Высшей аттестационной комиссии, который должен будет рассмотреть эпохальную докторскую диссертацию историка и министра культуры Владмира Мединского. Экспертный совет ВАК уже рекомендовал лишить его степени, затем полезли новые скандальные публикации, какие-то хитрые перестановки в самом ВАКе, какие-то постановочные пресс-конференции... Уже не смешно. Людей вся эта заварушка откровенно стала напрягать.
На фоне суда над Серебренниковым и Ко осталась малозамеченной куда более существенная новость о законопроекте Минкульта, который уже скоро будет внесен на рассмотрение в Госдуму. Если раньше возрастные отсечки 6+, 12+, 18+ носили чисто рекомендательный характер, то теперь — по словам директора нормативно-правового департамента Минкульта г-жи Ромашовой — организаторам театрально-зрелищных мероприятий будет законодательно запрещено допускать в зал лиц, не достигших 18 лет (если стоит ценз 18+).
На днях Юрий Бродский стал лауреатом премии «Просветитель» за свой новый монументальный труд «Соловки. Лабиринт преображений». Юрий Аркадьевич не позиционирует себя как писатель, философ, мыслитель, он предельно скромен, максимально убирает своё «Я», предоставляя на суд читателя фактологию, причем, без какого-то нарочитого вектора — ужас, ГУЛАГи, всё плохо, конец света. Бродский, — всю жизнь посвятивший исследованию Соловков, — предлагает поразмышлять. Спокойно, без гнева, без задней мысли.
Где бы он ни появился, — будь то Италия или Германия, — и публика, и музыканты вскидывают руки: «Фридер, это же наш Фридер!», — верный знак того, что сейчас начнется священнодействие. Фридер Бертольд безо всякого фрака, но в уютном свитере, и далеко не всегда идеально выбрит и причесан, берет свою виолончель... и если бы он даже не касался смычком струн, а просто водил бы по воздуху, зал все равно бы его обожал. В нынешнем мире романтизм выброшен на помойку как ненужная опция.