Памяти Андрея Вознесенского
Ушёл поэт, и стало пусто
там, где вчера взрывались густо
и хулиганили так вкусно
метафор броские мазки,
и веяло бунтарским зовом
и чудодейственным озоном,
и чудодейственным ознобом
от чародейственной строки.
Ушёл поэт, и стало пусто
и неприкаянно, и тускло,
и мир вчерашний, тихо хрустнув,
сломался, пусть не пополам,
но всё-таки на ДО и ПОСЛЕ,
осознавая слишком поздно,
что разрежённее стал воздух,
озона недодав сердцам.
Ушёл поэт, и стало пусто
в душе, остолбеневшей в грусти,
в душе, что поверяла чувства
небесной музыкою слов,
летая с ней под облаками,
оберегая, как штыками,
чтоб эту музыку руками
не трогала орда глупцов.
Ушёл поэт, чьи витражи
стихов —
как риска куражи,
как шалость щедрости души,
как ворожеи виражи,
когда над пропастью во лжи
времён, лепивших муляжи
и рисовавших миражи,
воспел он духа мятежи
и вольнодумства кутежи,
их заостряя, как ножи,
и превращая в рубежи
аллитераций этажи…
Ушёл поэт, невольник рифмы,
пройдя крутого века рифы,
ушёл в предания и мифы,
но ими не затмив итог…
Ну а итога суть не нова:
нет ничего превыше слова,
нет ничего
бессмертней слова,
что нашептал поэту Бог.
