Монетка на счастье
Zaz (в миру Изабель Жеффруа) должна была петь несколько песен в прямом эфире одного из московских телеканалов. В районе обеда в понедельник она нагрянула туда, окруженная своими менеджерами. Черное платье сверху широких штанов, безразмерная кофта с капюшоном, творческий беспорядок на голове и обезоруживающая улыбка. Никакого налета звездности. Оказалось, звезда зажигается, когда она выходит на сцену, — тут уж смотри не ослепни!
Журналисты и поклонники, которым посчастливилось попасть на съемки, пили утренний кофе с печенюшками, курили и терпеливо ждали, когда же все начнется. На крыше «Красного Октября» шла настройка звука, и у артистки было несколько минут на общение. Сидим напротив друг друга в стеклянной комнате.
— У тебя был довольно тернистый путь к успеху: работа в коллективах различной музыкальной направленности, бары, рестораны, в последние годы ты пела на улице. Были периоды взлетов и падений, наверняка находились люди, убеждающие тебя заняться чем-нибудь серьезным. Как ты отбивалась от таких скептиков?
— Да особо никак: я всегда пела то, что считала нужным для себя, даже если люди меня не понимали. Иногда то, что я делала, пела, мне казалось безумием, но я всегда знала, что мне нужно продолжать. У меня внутри есть маленький голос, который подсказывает мне правильные вещи. Даже если ты переживаешь не самый простой период своей жизни, нужно знать, что это тебе дает опыт и некие инструменты, которыми ты сможешь воспользоваться позже. Эти вещи тебя формируют, в глубине себя ты ищешь силы, о существовании которых ты даже не подозревал.
— Ты всегда знала, что будешь певицей?
— Поняла это в четыре года. Я всю жизнь занималась музыкой, но на самом деле очень долго не училась этому. И когда я начала учиться, это было открытием для меня! У меня долго не было своей группы. Но в тот момент, когда я решила заминаться этим серьезно, я как будто подбросила монетку и — раз — получила все, что загадывала! Мне кажется, я всегда провоцировала какие-то вещи, чтобы прийти к тому, что сейчас имею, может быть, даже бессознательно.
— В твоей музыке очень много свободы. В твоей биографии есть факт, что в 15 лет ты ушла от матери и переехала жить к сестре... Для подростка это настоящая революция — сделать такой шаг. Что для тебя значит личная свобода?
— Я ушла от матери? Хм... Это точно было? — видимо, Zaz не очень хотела вспоминать тот момент. — Ах да, было! Подростком я была жутко поглощена идеей свободы. Соответственно, бунтовала, уходила из дома, искала свободы во всех внешних проявлениях. Повзрослев, я поняла, что свобода — это то, что у тебя внутри, — не подозревая того, певица неожиданно выдала известную фразу Сергея Шнурова. — В процессе размышлений на эту тему я помирилась с собой и в итоге стала по-настоящему свободной. Ведь если ты, как подростки, совершаешь какие-то поступки, реагируя на что-то, ты на самом деле не свободен, потому что зависишь от того, на что ты реагируешь.
— Русские практически не понимают по-французски. О чем ты в основном поешь?
— О том, что меня так затрагивает в жизни, о радости, о грусти. О моем восприятии мира, о том, что нужно познать себя — и тогда ты познаешь мир, о том, что ты сам себя конструируешь и можешь все изменить, — все в твоих руках.
«На грим, на грим, у нас эфир», — заторопили певицу редактора, и мы вынуждены были закончить разговор. Толпа поклонников уже ждала ее на крыше. Кутаясь в теплую кофту, Zaz проверяла звук микрофона: «У вас всегда так холодно?..»
Принцесса с улицы
Между тем ответ она прекрасно знала, так как была в России не впервые. Еще до выхода своего первого альбома она два раза съездила в тур по Сибири и Дальнему Востоку. Конечно, тогда гастроли проходили не так бурно, публика ее практически не знала, Zaz не только выступала в клубах, но и посещала детские дома. В таких неофициальных поездках, без райдеров и менеджеров, она познакомилась с реальной Россией, поэтому сейчас смотрела на все вокруг уже более трезвым взглядом, чем впервые приезжающие артисты, которые начинают знакомство с русскими с Красной площади.
Тогда русские люди показались француженке суровыми с виду столбами, у которых внутри море доброты. Особенно поразили ее расшитые узорами высокие сапоги сибирских женщин: «Такого разнообразия сапог, как в Сибири, я не видела нигде! Правда, в Москве у женщин с этим, видимо, попроще...» — ищущим подтверждение своих слов взором девушка скользила по ногам поклонниц.
Единственное, что, казалось, расстраивало певицу — бесконечные расспросы о ее жизни и работе на улице. Так как с именем Zaz связывают возрождение популярности жанра французского шансона, многие считают, что улица стала главным университетом в ее образовании.
— На самом деле я начинала в большой группе из 16 человек, там было четыре солистки и танцовщицы. Мы выступали в основном на деревенских праздниках. Знаете, раз в год бывают такие праздники, на которые выходят все жители села. Я надевала блестящее платье, делала макияж, выходила на сцену и пела часов пять подряд. И так — два года. Не надо думать, что я всему только на улице научилась... Я ушла туда петь, когда поняла, что мне не хватает свободы самовыражения, что я перестала расти творчески. Очень благодарна улице и ребятам, которые были со мной. Мы выступали в районе Монмартра, иногда нас гоняли полицейские. Но, знаете, — смеется Zaz, — мы были их любимой группой на районе, поэтому нас трогали очень редко и только для порядка, ведь они обязаны нас гонять. Теперь, конечно, вы вряд ли встретите меня поющей на улице в Париже, но некоторые мои друзья до сих пор там.
Бурный концерт Zaz, на который все отправились после своеобразного завтрака с певицей, показал, что влияние улицы на то, что она сейчас делает, действительно огромное. На сцене она была и певицей, и заводилой-фронтменшей, и клоуном цирка шапито одновременно. Помимо того что Zaz искренне и проникновенно исполняла любимые уже народом песни, она постоянно общалась с публикой, совала в толпу микрофон, чтобы ее слова переводили, заставляла народ кричать что есть мочи, бегала туда-сюда и танцевала. Зал превратился в настоящий балаган, где каждый счастлив, развязен и пьян, пусть и без вина.
Публика получила колоссальное удовольствие. Для нас же ее визит означал не только возможность побывать на хорошем концерте, но и то, что наконец-то западные артисты стали приезжать к нам знакомиться, когда они на взлете популярности, а не докашивать в заждавшейся Москве пенсионные дивиденды славы.
