— «Шалом» стал единственным из московских театров, кто направил в зону бедствия «культурную» гуманитарную помощь. Как вы на это решились?
— Не мы первые откликнулись на беду: даже те, о ком мы не очень хорошо думали, сделал многое, начиная от сбора вещей заканчивая волонтерством на месте. Театр не должен быть в стороне. Театр был уже в отпуске, а у меня 20 июля день рождения. И вот утречком
— Сколько спектаклей вы сыграли?
— Собирались играть по 3 спектакля в день, но один из детских отменился, потому что не было электричества. Всего вышло пять представлений, взрослые и детские. Мы показали спектакли, которыми гордимся, — «Кот Леопольд» и «Фаршированная рыба с гарниром». В этой ситуации был особенный успех.
— А какова, собственно, ситуация?
— В самом Новороссийске все нормально и спокойно, прекрасный, чистый город. Судя по всему, все-таки сильнее всего пострадали Крымск и окраины. Но понимаете, край небольшой, все близко, и поэтому все связаны: у кого-то в Новороссийске семья, кто-то ездит туда на работу... Среди зрителей были пострадавшие, приехавшие из областей. Администрация Новороссийска собиралась везти на спектакль детей из Крымска автобусами, но оказалось, уже почти все вывезены по лагерям и санаториям.
— Чувство беды заметно по местным жителям?
— На глаз нет, не заметно. Но это носится в воздухе, все разговоры об этом.
— Что вообще говорят люди?
— Говорят, что там, в Крымске, пострадали серьезнее и больше, чем нам сообщают. Это и заметно по атмосфере. Люди все-таки считают, что это стихийное бедствие, природный катаклизм. Хотя у кого-то есть и сомнения. Но категорично никто не высказывается, не говорят, что спускали воду — ничего такого мы не слышали. Но точно говорят, что было плохо с предупреждениями, никого не предупредили о надвигающемся наводнении.
— Вы не думали сыграть спектакли в поддержку жителей самого Крымска, там, непосредственно в городе?
— Мы предлагали администрации, но в данной ситуации это технически невозможно. Сейчас просто там не до того. Зато администрация инициировала сбор пожертвований во время спектаклей: у сцены стоял ящик, куда люди бросали деньги. Мы не интересовались суммой, но говорили, что собрали что-то приличное. Знаете, как у Жванецкого: чтобы проявилась доброта, нужна большая беда.
