ЖЗЛ: Семья Кюри (сказка)

Наталья ЧЕРКАС

Родилась в Сибири, выросла на Кубани. В 1986 году окончила филологический факультет Дальневосточного государственного университета (Владивосток). Пишет стихи и прозу. Автор юмористического цикла сказок "Жизнь замечательных людей".

Публиковалась в альманахах «Серая лошадь» (Владивосток 2/1998), "Амур" (Благовещенск 2007), журналах "Свой круг" (Монреаль, №1/2011), "Лампа и дымоход" (Москва, 2011, 2012), «ВЕСИ» (Екатеринбург, №9/2011), «Север» (Карелия, №1-2/2012), «Слово/Word» (Нью-Йорк, №73/2012), «Иные берега» (Хельсинки, №14/2012), на интернет-порталах: «Московский комсомолец» (приложение «МК-Сетература») и «Мегалит» - «Русская жизнь»(2012)).

Живет в Москве.

Наталья ЧЕРКАС

В некотором царстве, в некотором государстве, которое никак не могли поделить между собой Россия, Германия и Австро-Венгрия, жила-была обыкновенная девочка Маруся Склодовская. Раз шла она из школы домой и увидела, что старичок не может оживлённую улицу перейти. Помогла ему и дальше пошла. А старичок и говорит ей вослед: «За твою доброту, девочка, я решил тебя наградить». Остановилась Маруся и прислушалась. А он продолжает: «Я ведь не простой старичок, я - Дмитрий Иванович Менделеев. Поэтому у меня есть своя собственная периодическая таблица химических элементов, и я подарю тебе пустую клеточку в ней». А потом ещё раз посмотрел на дорогу, которую девочка помогла ему перейти, и уточнил: «Нет, две пустых клеточки. А ты станешь ученой, откроешь два новых химических элемента, заполнишь их и будешь знаменитой на весь мир. Как я сейчас». Сказал так и пошёл своей ученой дорогой, а Маруся пошла своей.

С тех пор её будто подменили: не ест, не спит, всё учится. Когда Маруся окончила школу, то из своего царства-государства бросилась прямо в саму Сорбонну и стала учиться на двух факультетах сразу - химическом и физическом. Вскоре её уже все знали в этой Сорбонне, потому что она после занятий не шла домой, как другие студенты, а ходила по разным научным лабораториям и пыталась открывать новые химические элементы. Это очень не нравилось молодым, подающим надежды ученым, и они запирались, чтоб эта Склодовская не зашла и не начала затмевать их блеском своего научного разума.

В один прекрасный день все двери оказались запертыми, кроме одной - в лабораторию Пьера Кюри. Молодой ученый давно уже обратил на Марусю своё ненаучное внимание. А она очень обрадовалась, что хоть одна лаборатория оказалась открытой, и тут же хотела начать принимать участие в научных исследованиях, но увидела Пьера. Он был такой красивый, что не в сказке сказать, не пером описать. Он протянул ей руку и сказал: «Пьер Кюри». Маруся тоже протянула ему свою руку, потому что рукопожатия между мужчиной и женщиной уже были разрешены, и ответила: «Мария. Но я не курю». «Какие всё-таки смешные фамилии у этих западных славян – Ноянекурю…» - удивился про себя Пьер. Но не стал думать в этом направлении, потому что он был физик, а не лингвист.

С тех пор они не расставались. Чтоб как-то преодолевать языковой барьер, он называл её Мари, а она его – Петей. К этому времени Пьер Кюри уже закончил физический факультет и изучал явление магнетизма разных вещей. Маруся, как могла, помогала ему в лаборатории. Явление магнетизма изучалось не по дням, а по часам. Вскоре Пьер защитил диссертацию, и его повысили в ученой степени и прибавили зарплату. На радостях они поженились. И жили долго. Вот как это было.

Перво-наперво, Пьер и Мария Кюри купили домик на улице Ломов в Париже с сарайчиком, чтоб устроить в нём собственную лабораторию. Пьер перетащил туда всё, что помогает изучать явление магнетизма. Мари уже закончила учебу, получила дипломы - стала химиком и физиком в одном лице. Собралась было в Ученый Совет за темой для своей диссертации, да пришлось задержаться – у них как раз в это время родился ребёнок по имени Ирэн. Маруся велела Пьеру запеленать ребёнка, а сама отправилась во Французскую Академию Наук.

Зашла прямо во время заседания и представилась: «Мари Склодовская-Кюри». Но она ещё не очень привыкла к своей новой фамилии, всё время её забывала и добавляла только после паузы. Поэтому Ученые Мужи истолковали «Кюри» в свою пользу и сразу же достали табакерки и собрались закуривать. С тех пор как они приняли к себе в Знаменитые Ученые женщину Софью Ковалевскую, они больше не курили на ученых советах. Она им запретила. «Вот пригрели змею!» - думали Академики, но помалкивали, так как были хорошо воспитаны. А Маруся увидела табакерки и остановила их: «Да это фамилия у меня такая – Кюри!» Ученые покраснели и очень смутились от своей промашки. Когда Склодовская-Кюри попросила тему для научного промысла, отдали ей первый попавшийся конверт, чтоб она поскорее ушла, и они забыли бы про этот свой конфуз. Маруся схватила конверт и побежала домой. А в нём оказалась довольно-таки перспективная и неизученная тема об активных излучениях урановых соединений. Академики потом жалели. Да поздно было.

Пьер сначала не проявил никакого интереса к этой теме. «Мари, давай получше изучим явление магнетизма», - стал упрашивать он. «Да что в нём уже изучать?! Давай лучше заниматься этой активностью соединений!» - настаивала Мария. Они убрали из своего сарайчика всё, что помогало им изучать магнетизм, на все деньги купили урановой руды и стали расщеплять её в небольших котелках. Долго ли, коротко расщепляли, но однажды обнаружили в ней, кроме урана, ещё два сильно активных элемента, которые они тут же и назвали: один – радий, в честь своей радости научного открытия, а другой – полоний, в честь родины Маруси. Выделить их не удалось – они были очень маленькие и только светились. Но Пьер и Мария всё равно побежали в Академию Наук, чтоб заявить об открытии.

Когда доложили, то Ученые Мужи им и говорят: «Так давайте нам эти ваши элементы». «Мы их пока ещё не выделили», - отвечают Кюри. «А чем же мы заполним пустые клеточки в таблице старика Менделеева? Вашими рассказами? Вот когда выделите, тогда и приходите. А то этак все тут будут ходить да рассказывать…» - сказали Академики. И пошли Кюри домой ни с чем. А дома их уже ждала подросшая дочь Ирэн. Обрадовались Пьер и Мари и взяли её с собой, чтоб помогала радий и полоний добывать.

Стали они расщеплять пуще прежнего. Четыре года не вылезали из сарайчика. Восемь тонн руды переработали в своих котелках. И получили всё-таки одну сотую грамма радия. Опять побежали в Академию наук. Академики как глянули на них, так чуть не заплакали от жалости: чумазые, худые, и такой же ребёнок с ними. Потом вспомнили про научную истину, которая дороже, и сказали: «Давайте сюда ваш радий». Заполнили этим радием пустую клеточку в таблице старика Менделеева и добавили: «Мы вам даём Нобелевскую премию». Обрадовались Мария и Пьер и стали мысленно подсчитывать, сколько на Нобелевскую премию можно купить урановой руды. А Ирэн была смышленая девочка и спросила: «Только одну на всех?» «Одну, одну, деточка, - ответили академики, - идите и расщепляйте дальше, вы ещё какой-то полоний обещали». Пошли Кюри опять в свой сарайчик на улицу Ломов.

Как-то в обеденный перерыв родилась у Мари и Пьера ещё одна дочь – Ева. Увидела чумазые лица своих родителей и сестры и сразу же сказала: «Я в ваш сарайчик - ни ногой, купите мне лучше пианино, я буду на нём играть». Купили ей пианино, а сами пошли опять полоний добывать. Когда полоний был уже почти добыт, случилось большое несчастье – погиб Пьер.

Рядом с научным котелком Маруся всегда варила обед: первое и второе. Так она экономила своё исследовательское время: одновременно помешивала урановую кашу и еду. Только разными ложками. В тот день перед самым обедом она обнаружила, что нет хлеба, и отправила Пьера в магазин, который располагался тут же через дорогу. Пьер даже не стал смывать сажу с лица. Они с Мари дома всегда ходили чумазые и привыкли к этому внешнему виду. Если один умывался без предупреждения, то вся остальная семья пугалась его, как незнакомого. Соседи тоже привыкли. И продавщица в магазине. Только лошади, таскавшие омнибусы по улице Ломов, никак не могли привыкнуть. Поэтому в тот несчастный день они шарахнулись и наскочили прямо на бедного Пьера, который уже нёс хлеб домой. Он сразу же умер от ударов копыт. На самом деле причина его гибели - совсем другая. Но никто, кроме лошадей, её не знает. А произошло вот что.

В те времена лошади были частью ежедневной жизни человека, потому что всё время его куда-нибудь возили. Ведь людям всегда куда-то надо. От постоянной сопричастности лошади понимали в жизни того или иного человека даже больше, чем он сам, и охотно давали ему советы. Когда появились автомобили, люди так переживали эту разлуку, что автомобильные силы по ошибке часто называли лошадиными силами. А потом это название так и закрепилось. Сейчас лошади уже не те - отвыкли от людской жизни и ничего в ней не понимают. Если подойти и задать даже самый простой вопрос, то они или молчат, или громко ржут.

И вот в самый расцвет их взаимной дружбы вдруг прошёл слух, что какой-то ученый доказал, будто капля никотина убивает лошадь. Надо сказать, что лошади тогда были в курсе всех событий, в том числе и научных. А что: скачешь себе, везёшь седоков, а стоит уши навострить - и все их разговоры твои. Вот так и была подслушана одна научная беседа про каплю никотина. И быстро эта весть разлетелась среди всех лошадей. «Да что мы - мухи какие, чтоб нас можно было каплей убить!» - сразу возмутились они, - мы же - лошади, больше нас только слоны, да и то где-то в Африке, кажется». А потом стали задаваться вопросом, что такое никотин. И узнали вскоре, что никотин содержится в табаке, а табак в табачных изделиях, которые обычно курят только люди. «Так мы ж не курим!» - возмутились они все до одной. И тут в широкомасштабном воображении их больших голов стали рисоваться ужасные картины исследований: будто какой-то ученый человек заставляет лошадь курить. А то как же он узнал бы, что капля никотина её убьёт? И абсолютно все лошади стали страдать от ведений и ужасных снов. Началось просто какое-то массовое нездоровье лошадиных душ. Тогда было проведено расследование одним конём по кличке Шерлок Холмс. Ему удалось точно узнать, кто был этот ученый, используя метод дедукции и индукции одновременно. Этот Шерлок Холмс вороной масти указал на ученого Пьера Кюри, так как чем же ещё мог заниматься ученый с такой фамилией. Эта логика показалась остальным лошадям такой же железной, как и их подковы. И Пьер Кюри вскоре был сбит якобы шарахнувшейся парой лошадей, тащивших омнибус.

После смерти Пьера Мария долго горевала. Ругала себя за то, что всё время шутила над ним: «Зачем, зачем я припоминала ему пьезоэлектричество? Говорила, что большое электричество он не успел открыть, так пришлось открывать малое…». Чтоб как-то отвлечься от этих мыслей, она с дочерью Ирэн ещё усердней стала добывать полоний. А когда добыла, то хотела даже переназвать его в честь Пьера. Но почему-то оставила «полоний». Этот второй новый элемент они с Ирэн тоже представили во Французскую Академию Наук. Ученый Совет от сочувствия к бедной вдове с ребенком прослезился даже. Потом взял полоний и заполнил ещё одну пустую клеточку в таблице старика Менделеева. А Марии Склодовской-Кюри дал ещё одну Нобелевскую премию. Три дня Ирэн плакала горькими слезами, потому что ей опять ничего не досталось.

Когда дочь выросла, Мария открыла для неё большой и красивый Радиевый институт. Созвала туда видимо-невидимо молодых ученых, и стали они исследовать радиоактивность дальше. Между исследованиями они всё время сватались к Ирэн, хотя у неё и не было никакого приданого, кроме семейного навыка получать Нобелевские премии. Она всем отказывала, но однажды согласилась выйти замуж за Фредерика Жолио. «Жолио нам только не хватало! Я жизнь положила, чтоб не закуривали, когда скажешь «Кюри», а ты свою теперь положи, чтоб доказать, что Жолио – это только фамилия такая, и ничего криминального!» - возмутилась Мария Склодовская-Кюри. «Еве так можно выходить замуж за какого-то Лабуасса, а мне за Жолио - нельзя!» - нашлась тут же Ирэн. «Какой-то Лабуасс, между прочим, Нобелевский лауреат, поэтому в его фамилии уже нет ничего смешного!» - продолжала Мария. «Подумаешь, мы с Жолио тоже скоро станем!» - отвечала Ирэн. И как в воду глядела. Вовремя сообразив, что новых радиоактивных элементов им уже не найти, семья Жолио-Кюри стала синтезировать старые. За это им и дали Нобелевскую премию. Фредерик часто думал, глядя на Ирэн: «Хорошая у меня жена, хоть и плохо готовит». Но это была неправда. Когда она ставила на плиту котелок с урановой рудой, то рядом с ним у неё всегда получалась еда – пальчики оближешь.

Вот такими трудолюбивыми людьми была вся семья Кюри, научившая остальных людей добывать радиоактивные вещества. До них, конечно, дошли слова Альфреда Нобеля, которые он сказал человечеству после того, как изобрёл динамит: «Не ждите от этого открытия ничего хорошего». Но Кюри старались не думать о плохом. Наоборот, они всё время представляли, какую пользу принесёт их открытие, попади оно в хорошие руки.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру