Просто удивительно, как даты выхода новых стихов или открытия выставок Евгении Васильевой совпадают с обострениями в расследовании ее уголовного дела. Предыдущая премьера (выставки картин «Жизнь за стеклом») совпала с вынесением приговора бывшей подчиненной Васильевой Динаре Биляловой. А она, кстати, получила лишь 4 года колонии и штраф в 800 тыс. рублей потому, что сотрудничала со следствием. Вероятно, ее показания сыграют не в пользу Васильевой, ведь сама Белялова рассказала, как Васильева угрожала ей. На этот раз презентация стихотворений почти совпадает со стартом судебного разбирательства.
- Это абсолютная случайность, - заявил "МК" адвокат Васильевой Хасан-Али Бороков. - У галерей и издательств свой план премьер, их нельзя привязать к следствию. Выставка и стихи - это искренний порыв поделиться своим творчеством.
На презентации стихов Васильевой и одновременном закрытии выставки в галерее "Дрезден" собралось немало публики. Наибольший интерес к творчеству подследственной поэтессы-художницы проявили по долгу службы журналисты. Но были и другие зрители - из разряда интересующихся. Они с явным недоверием смотрели, как несколько сподвижников экс-чиновницы восхищаются ее поэзией, сравнивают ее с Пушкиным и читают избранное.
- Это книга судьбы! - заявил с импровизированной сцены издатель. - Они (вирши г-жи Васильевой — авт.) сейчас популярнее, чем стихи Пушкина. Автор сама отобрала стихи, выбрала иллюстрации и получилась книга.
Книга, кстати, вышла тиражом 5 тысяч экземпляров, а автор - во избежание ненужных вопросов следствия - получила гонорар книгами, в количестве 500 штук.
- Уверен, что книга обгонит Пушкина по продажам! - подхватил академик (Академии русского стиха) Слава Лён, автор хвалебной рецензии к выставке картин Васильевой.
- Стихи и картины - не разрываемое целое. Стихи - это дневник молодой женщины, с которой так несправедливо обошлись судьба и общество. К книге нужно относиться как к самоанализу. Читаешь - и человек раскрывается! - добавил друг Васильевой Игорь Дудинский.
"Ох, как любит кровушку русская земля. Ох, как любит заживо погубить она", - с упоением и нараспев прочитала одна из выступающих.
В ответ аплодисментов, однако, не последовало. А один из посетителей презентации вместо ожидаемых организаторами восторгов озвучил совсем иную оценку происходящего.
- Все, что здесь показано - это мазня, издевательство над искусством, поэзией, наконец, здравым смыслом, - сказал "МК" адвокат, доктор юридических наук Вдадимир Сергеев. - Меня здесь интересуют люди, которые переворачивает смысл вещей. Бывает, что хорошее показывают плохим, а бывает наоборот, здесь этот случай. Васильеву возносят для того, чтобы манипулировать сознанием общества, все, что ценилось, ныне топчут. Я убедился здесь, насколько сильна деструктивная психология.
- Как вы думаете, Васильеву осудят или оправдают?
- Глядя на весь этот бедлам, остается сказать, что не осудят, как не осудили ее патрона Сердюкова. Хотя, кто знает, возможно, все-таки какой-то обвинительный приговор будет.
Впрочем, не все так категоричны. "МК" дозвонился Дмитрию Быкову, что узнать как профессиональный писатель и поэт оценивает творчество Евгении Васильевой.
- Что, на ваш взгляд, означают вспышки творческой активности Евгении Васильевой и почему они так часто совпадают с обострением следствия по уголовному делу?
- Меня часто спрашивают: почему всегда во власти так много поэтов? Видимо, потому что власть располагает к философичности. Это такая надчеловеческая позиция, которая для лирического человека всегда очень драгоценна. Второй аспект — представителям власти очень трудно быть человеком и для него искусство — это возможность побыть человеком.
Вот низвергнут человек в опалу, что ему остается делать? Писать. Курбский и Иван Грозный оставили нам потрясающую переписку. Иван Грозный сублимирует таким образом трагедию власти, а Курбский — трагедию опалы. Это два самых типичных случая. Что касается стихов Васильевой, дело ведь не в том, что они художественно плохи. Художественно они чудовищны, конечно. А важно, что они художественно непосредственны. И современная литература, в которой большой избыток технических средств и дефицит душевности, может за счет Васильевой добрать.
- Очевидно, что любовная лирика Васильевой, а она преобладает в сборнике, посвящена Сердюкову. Зачем выставлять свои отношения напоказ?
- Это тоска по вымышленному идеалу. Васильева — это самый чистый и непосредственный случай красования. Во всяком случае, чистоту ее чувств никто не подвергает сомнению. И, может быть, именно по этому она вызывает сочувствие у большинства, а не злорадство. Этот сюжет княжны Таракановой в России очень популярен.
- Многие называют творчество Васильевой самопиаром, цель которого смягчить отношение общественности к себе. Согласны?
- Какой же это пиар!.. Если бы это были гениальные стихи или прекрасная живопись, то это был бы пиар. А так это вопль женской души.
- То есть вы советуете Васильевой продолжать свои творческие эксперименты?
- Конечно, это лучше, чем работать в «Оборонсервисе». Тут ее никто не упрекнет в воровстве. Писать всегда лучше, ведь литература для России — последнее прибежище. Это единственное, что нельзя отнять. Все можно отобрать — должность, репутацию, про деньги я уж и не говорю. А слова, которые ты расставил в определенном порядке, так и останутся стоять в этом порядке.
- По-вашему, при столь слабом слоге у Васильевой-поэтессы появятся свои читатели и поклонники?
- Конечно, только это будет связано не с литературным достоинством ее стихов, а с уважением читателя к искренней попытке восстановить свою личность. Стихи Васильевой — это самореконструкция. Как сдавленный человек пытается восстановить себя с помощью слова — это всегда в России пользовалось успехом. Поэзия узников, заключенных, опальных всегда оставляла невероятное количество блестящих образцов. Художественно она не всегда сильна, но по человечески убедительна и достоверна. Она своим примером показывает, что литература спасительна вне зависимости от того, талантлив ты или нет. Не исключаю, что лет через 15 она научится писать хорошие стихи.
ИЗ НОВОГО СБОРНИКА
Я стану птицей, белой-белой,
И перья будут шелком лить.
И птицей белой-белой-белой
Я буду с ангелами плыть.
И белым-белым покрывалом
Покажется весь мир земной.
И только дом мой будет алым,
Как солнце яркое зимой.
Но проплыву я белой птицей
И в алый дом свой не зайду.
Горячий он, как солнце вспышка,
Как пламя знамени в войну.
Но белой-белой-белой птицей,
Своими крыльями взмахну,
От солнца улечу привычно —
Я к ангелам своим вернусь.
* * *
Ты самый лучший на моей планете.
Ты самый светлый, яркий человек.
Ты добрый, как бывают только дети,
И нежный, будто свежий белый снег.
Твоя любовь хранит меня святая,
Оберегает от земных невзгод.
И даже ангелы твои, я знаю,
Хранят меня от всех мирских забот.
Ты самый лучший, ты звезда вселенной.
Тобой гордится даже небосвод.
Ты самый умный, самый сокровенный —
Таким бывает счастье у ворот.
Ты сильный, как бывают только горы,
И гордый, как их статный вольный вид.
Ты мудрый, как старинные узоры
На побережье из земных обид.
