Веселая драма (dramma giocoso) – таков жанр оперы Моцарта. Кажется, что постановщики спектакля в полной мере приняли эту установку: действительно, чего печалиться, если все драматические (и даже трагические) музыкальные фрагменты связаны с темой преступлений и наказаний пусть прелестного, но все же распутника. В оригинале название оперы имеет второй заголовок: «Наказанный развратник». А потому - утащил Командор Дона Жуана за собой в преисподнюю – туда ему и дорога. Правда, что там делает сам праведник Командор (Дмитрий Степанович) – вот вопрос? Видать тоже не без греха. Как, впрочем, и остальные действующие лица веселой драмы, в совершенно справедливой трактовке постановщиков спектакля. И потому все его персонажи, которые в финале дружным секстетом злорадствуют по поводу наказания Дона Жуана, выглядят весьма и весьма уязвимо с точки зрения нравственности.
Прежде всего, донна Анна (прекрасная Хибла Герзмава), которая с трудом отрывается от объятий насильника. Похоже, что насиловал он ее с немалой нежностью. И Дон Оттавио (Сергей Балашов) успевает получить свою долю ласк от пребывающей в трауре невесты. Что уж говорить о парочке Церлина-Мазетто (Инна Клочко и Максим Осокин), которые, будучи простолюдинами, просто по определению моралью не обременены. Вот только донна Эльвира (Наталья Петрожицкая), пожалуй, лучше прочих – все пыталась наставить на путь истинный непутевого любовника. Но ведь, прямо скажем, сама искушению поддалась, не устояла! Так что тоже не святая. Про Лепорелло (Денис Макаров) и сказать нечего – пройдоха еще тот. Вот и выходит, что Дон Жуан (обаятельный и лиричный Дмитрий Зуев) от своих оппонентов если отличается, то в лучшую сторону: честен, искренен, влюблен. Вот такую историю с юмором и иронией рассказали в «Стасике». Даже явление «стрррашной» статуи в конце было отыграно Дмитрием Степановичем весьма забавно: захватив бедолагу Жуана перчаткой от рыцарских доспехов, он втащил его в недра раздолбанного пианино, которое и послужило вратами ада. Собственно декорация спектакля (Адомас Яцовскис) представляла собой внушительную конструкцию из тридцати старых пианино. Оборотная сторона конструкции – увитая красным виноградом стена. Художник по свету Дамир Исмагилов на этот раз продемонстрировал себя как «князь тьмы» - спектакль очень темный, что, очевидно, мотивировано сюжетом, в котором герои друг друга упорно не узнают. Но и это имеет, скорее, забавную, нежели мрачную окраску.
Оркестр под управлением маэстро Лейси также развивал комическую тему, акцентируя определенные штрихи и интонации. Правда, это не уберегло общее звучание от некоторой вялости (ее же пришлось констатировать и в предыдущей работе дирижера в этом театре – опере «Сон в летнюю ночь») и эмоциональной приглушенности. Да и с солистами оркестр не нашел идеального согласия. Зато вокальные ансамбли показались вполне стройными и гармоничными.
Есть ощущение, что спектаклю пока не хватает того завораживающего драматургического драйва, который свойствен партитуре этой оперы и для которого совершенно необходимо максимально точное попадание в моцартовскую стилистику. Возможно ли обрести ее при такой "giocos'ности" трактовки? А почему бы и нет?
