Виновницу события везут по узкому коридору в инвалидном кресле. Она здоровается, улыбается чуть виновато — мол, извините, что не могу к вам подбежать и броситься с объятиями, как прежде... Толпятся артисты в костюмах — кто в гимнастерках и пилотках, кто в сказочных.
Чуть в стороне вижу мальчика, лет 15–16. Красивый, с большими глазами, но... в инвалидном кресле. Спокойный, держится с достоинством. Кто он и что тут делает — спросить не успеваю, потому что главный художник театра, он же сын Людмилы Ивановны Ваня Миляев, объявляет: «Начинаем!»
Зал в «Экспромте» — небольшой, мест на 100, уже забит — друзья, почитатели. Ее кресло ставят спиной к сцене и лицом к залу, но под таким углом, чтобы хозяйка видела кулисы. Такая диспозиция для нее привычна — она командует парадом, строго присматривая за тем, что творится за кулисами. Поэтому весь конферанс, то есть ведение вечера — ее.
— Ну что? Готовы там? Давайте, — командует она.
А я (да и никто, наверное) не понимаю — где силы берет? Личное горе пережила — уход один за одним мужа и младшего сына Саши, сама в коляске — ноги обездвижены, а она, не сдерживая слезы и не стесняясь их, работает. И как! Не ноет, не скулит. Спектакли ставит, репетирует, студентов учит и ремонт в театре делает.
— Нет, ремонт — это не я, а наш директор. — восстанавливает справедливость Людмила Ивановна. А в это время студенты ее выпускного курса из Славянского университета показывают капустник: на коляске вывозят «Иванову», и студентка, ее играющая, голосом Людмилы Ивановны отчитывает кого-то: «Это вам не надо, а детям надо!» Пародия — в десятку: и интонации ивановские, и фразочки ее. Студенты устраивают дефиле — на сцене важно расхаживают духи — таланта и танца, парочка амбиций (две надменные барышни с вызывающим видом), да пугливая зарплата в черном трико. «Пугливая, потому что я — маленькая», — объясняет она и жмется к Пушкину, который, по словам Ивановой, «все время с нами».
Тему войны не обошли — все-таки 22 июня. Людмила Ивановна рассказывает, что ее родной дядя освобождал «Освенцим» («А не американцы, как говорит Обама».) и разминировал берлинское метро, за что и получил звание генерала. А еще песня была одна... Когда пленных везли в вагонах, ее пел какой-то мальчик. И эта песня спасла людям жизнь. Охранник не выдержал, открыл дверь вагона и отпустил людей. Максим, выходи.
Вышел Максим Павлов, оказавшийся тенором из Минска, и так спел акапельно ту самую песню времен войны (как мать теряет дитя), что жутко стало.
Несколько номеров представляет сам театр — из новых работ, только выпущенных и тех, что Людмила Ивановна репетирует. Иванова-режиссер переписывает сказочные образы, нисколько не задумываясь о критике в свой адрес, ее цель — добро и справедливость. А ради таких высоких целей и бабушку в «Красной шапочке» можно сохранить и сделать ее ну прямо-таки веселой шансонеткой, а волка — перевоспитать.
— Волк вообще мой любимый персонаж, — комментирует она по ходу.
Буквально вылетает из кулис Авангард Леонтьев. Рассказывает всю правду про свою многолетнюю партнершу по «Современнику».
— Мила всегда была оч-чень активна (в выступлениях Авангард любит множить согласные), всегда профсоюзный лидер и партийный, кажется, тоже. «Шесть лет», — подтверждает Иванова.
— И вот что главное — никого она на собраниях не ругала, а только защ-щ-щищала. Мы с ней учились в институте марксизма-ленинизма. Я прочту для нее Наума Коржавина «Памяти Герцена».
И выдал замечательный стих с судьбоносным для России вопросом, на который так никто до сих пор не дал ответа: «Какая сука разбудила Ленина?»
И вот совсем неожиданно на сцену выезжает тот самый красивый мальчик в инвалидном кресле. Оказалось, он — победитель фестиваля юных талантов, который проводила Иванова в своем театре. Девятиклассник Максим с удивительно красивым баритоном поет из шаляпинского репертуара «Страдания». Голос сильный, окрас фантастический... Но что ждет его, какая судьба? Встретится ли ему на жизненном пути хотя бы еще одна чуткая к чужому таланту и боли душа кроме души Людмилы Ивановой?
Шикарный дуэт флейтистов, саксофонист с темой легендарной песни «Приходит время» и, наконец, Сергей Никитин, который поет этот самый гимн неистребимого оптимизма, который сочинил Валерий Миляев — физик и поэт, спутник жизни Людмилы Ивановой. А она и есть эталон этого самого оптимизма. Она — как лекарство «Эликсир Ивановой», который следует принимать, когда жизнь кажется беспросветной и ужасной, когда начинаешь хворать. В такие моменты я лично думаю про Людмилу Ивановну — хандру и болячки как рукой снимает.
